Анна Абрамова - Зима в сердце (СИ)

Я осторожно обнял девушку, прижимая к себе, она обняла меня прижавшись так, как будто это делала всю жизнь. А я смотрел не нее и понимал, что это моя женщина на века, что моя душа принадлежит ей, а совсем не наоборот! Как долго я ждал! Как я устал!

Глава 17

Наступал рассвет, Кай медленно ласкал обнаженную девушку, лежащую на нем. Он давал ей возможность проснуться, осознать произошедшее и довериться или оттолкнуть его.

Алекс лежала, закрыв глаза, и вспоминала, что произошло. Ее Кай! Ее мужчина! Ее пара! Никогда ничего подобного с ней не происходило. Она лежала и осознавала, что ночью был не секс, а то, что называется любовью, потому что не только тело потянулось навстречу этому загадочному мужчине, потому что сама душа раскрылась, обнажив себя всю до самых мельчайших подробностей. Она лежала и знала, что он любит ее, наслаждалась нежными прикосновениями, отдаваясь незнакомым ощущениям.

Алекс открыла глаза и потянулась к любимому. Кай не заставил себя ждать, отвечая, зарываясь руками в распущенные волосы, припадая со стоном к губам. Только птицы и Бог были свидетелями этой возродившейся любви.

Когда все закончилось, Алекс расслабленно лежала на руках у Кая, чему-то улыбаясь. Потом, почувствовав, как напряглось его тело, открыла глаза, чтобы выяснить, что происходит. Кай серьезно смотрел на нее:

– Алекс, – прошептал он внезапно севшим голосом. – Алекс, скажи, что ты предохраняешься!

Он вдруг взволнованно поднялся, держа ее на руках.

– Скажи, что ты пьешь эти чертовы таблетки, пожалуйста.

Алекс внимательно смотрела на любимого, не понимая причины его беспокойства:

– Нет, Кай, не пью. Но что, что могло испугать тебя так? Подумаешь маленький бебик, так похожий на тебя, Кай! Папа давно хочет стать дедушкой, – счастливо рассмеялась она.

Кай зарычал, и начал поспешно натягивать на нее одежду, какая была: свою рубашку, ее штаны, один носок свой, другой ее. Алекс смеялась, отбиваясь, пока не поняла, что Кай не шутит:

– Что? Что ты делаешь, Кай? Что напугало тебя? Ты не хочешь детей? Ты…. ты не любишь детей?

В смятении заглядывала она в его потемневшие глаза. Реакция Кая удивляла и страшила ее.

– Алекс, мы сейчас же едем в больницу, пусть тебе все промоют, дадут таблетки, я не знаю, что там еще надо сделать.

Потом резко вцепившись ей в плечи, и, притянув к себе, отчаянно проговорил:

– Никаких детей, Алекс! Ты слышишь меня? Никогда! Никаких! Детей! Обещай мне, пожалуйста, обещай!

Алекс вырвалась из безумных объятий мужчины:

– Кай! Нет, Кай! Если сейчас зародилась новая жизнь, она будет! Я ничего не стану делать с нашим ребенком! Она будет, даже ….,– Алекс зажмурилась, – даже если не будет тебя! Я уже люблю его, слышишь? – вдруг выкрикнула она, стремительно срываясь в бег к автомобилю Кая, как была: в разных носках, в его рубашке, глотая злые слезы, не понимая, что она сделала не так.

Взревел мотор, машина рванула вперед.

***

Кай понимал, что должен догнать ее, но не мог. Он не мог снова потерять ее, он не мог больше жить один. Ему хотелось умереть прямо сейчас, чем снова выносить долгих девять месяцев ожидания, надежду, смерть, отчаяние, вину. Как он мог забыться? Как он мог!

Сколько Кай просидел на песке, он не помнил. Солнце стало клониться к закату, когда он подошел к машине Алекс, достал ее телефон и набрал свой номер. Ответили не сразу, трубку поднял отец Алекс:

– Кай? Никогда больше не приближайся к моей дочери! Никогда! Все контракты с тобой я разрываю! Твоя машина будет доставлена к тебе на работу завтра. Всего хорошего!

Кай еще пять минут слушал гудки, не понимая, что делать дальше.

***

Кай мчался по дорогое, пытаясь нагнать упущенное время. Как он жалел об эмоционально брошенных словах, как он хотел все вернуть назад, знал только он!

Кай мчал к особняку Волковых, еще не зная, что будет делать, но Алекс обязана его выслушать и понять. Он расскажет ей все, всю правду, даже если потом она его возненавидит. Но еще раз пережить смерть любимой он был не в состоянии.

Кай подъехал к высоким воротам, за которыми жила она. Нажал на гудок автомобиля, оглашая резким звуком всю округу. Движения за воротами не наблюдалось. Кай решил не отпускать гудок, разбудив всех, чем молча отираться возле двери, как бедному родственнику и выпрашивать подаяния.

Зазвонил телефон Алекс. Высветилась фотография ее отца. Кай нажал на ответ и прорычал:

– Игорь, открой ворота, мне надо поговорить с Алекс.

– Кай, уезжай, – раздался спокойный голос Игоря Ильича, – все равно Алекс нет дома, и видится с тобой она не хочет. Желание моей дочери – для меня закон. Я не знаю, что между вами произошло, но еще раз настоятельно прошу тебя: оставь ее в покое, иначе нам придется крупно поссориться. Оно тебе надо?

Голос отца Алекс был холоден и суров. Кай понимал чувство отца, который готов защищать интересы своей дочери, но не сейчас, не так…

– Игорь, не надо лезть в наши отношения, – попытался он вразумить партнера, – очень тебя прошу. Мы – взрослые люди! Дай мне просто поговорить с ней. Я не трону ее. Впусти меня, правда, хуже будет, если не впустишь.

Кай нажал на педаль газа, вслушиваясь в рычание мотора. Он понимал, что если сейчас не сделает хоть что-нибудь, чтобы увидеть ее, он перестанет уважать себя

Так и не дождавшись ответа и, услышав гудки отбоя, Кай отпустил машину в рывок. Железные ворота были снесены начисто. Кай, оставляя за собой звук вопящей сигнализации дома, развернул машину перед крыльцом. К нему бежала охрана, на ходу вытаскивая пистолеты и громко матерясь. Кай подождал пока машину обступят накачанные спортивные парни, медленно открыл дверь и вышел из машины, вглядываясь в темные окна особняка. Наконец взгляд его упал на крыльцо.

На крыльце, в халате и с сигаретой, спокойно стоял хозяин дома.

– Какой ты еще мальчишка, Кай, – тихо сказал он. – Я же сказал, что Алекс нет дома, а со мной ты говорить, наверное, не захочешь. Может зайдешь на бокальчик коньяка?– кивнул Игорь Игоревич на вход в дом.

– Зайду, – буркнул Кай, не отрывая взгляд от двери, словно ожидая, что сейчас оттуда появится она.

Он молча направился за хозяином. Игорь Игоревич прошел в гостиную и по-хозяйски растянулся в кресле возле камина, кивком головы указывая Каю на кресло напротив.

Кай молча сел, гипнотизируя взглядом мужчину.

– Ну, говори, что хотел, – подтолкнул к разговору Игорь, протягивая Каю бокал с коньяком.

Кай резко выпил, даже не почувствовав вкус коньяка двенадцатилетней выдержки, резко выдохнул и вдруг выпалил:

– Игорь, я прошу руки твоей дочери. Я хочу на ней жениться немедленно.

Будущий тесть поперхнулся коньяком и закашлялся:

– Хм, даже так? – внимательно посмотрел он Кая. – У меня несколько иная информация. В любом случае, это решать только Алекс, которая как раз уехала со своим эээээээ…..первым женихом. И вроде как моя любимая дочь была не против свадьбы с ним.