Татьяна Зинина - Путь к свободе

Радует хотя бы то, что это не цепь. Мелочь, а всё ж куда приятней.

Ладно, вернусь к ситуации… В общем, если быть краткой, то всё плохо. Хотя, шанс, несомненно, есть. Да только не факт, что ради меня главы городов сделают исключение из своих вековых законов и решат помиловать, только потому, что я всего лишь предотвратила начало военных действий и вывела их Дома из осадного положения… Что вы, господа, это же сущая мелочь! Я ведь каждый день такое творю. Жизнью ради них рискую… Это ж для меня в порядке вещей!

Но, если смотреть на ситуацию с их стороны, то расклад немного меняется. Ведь я, как-никак полукровка, причём не обученная, с большим потенциалом, который не так давно довольно плодотворно вырубил электричество в нескольких районах далеко не самого маленького города планеты. К тому же, они считают, что эта самая нерадивая девочка, освоив довольно сложную структуру построения крыльев, вдруг возомнила себя ангелом, и тут же решила пролететь на потемневшими улицами, засветившись в целой куче видеокамер. А потом ещё и сбежала, прекрасно понимая, что натворила глупость. И тот факт, как, почему и зачем всё это было сделано, их мало волновал. К тому же, если, опять же, смотреть с их стороны, я почти уверена, что помилование мне не грозит. Ведь если подобная выходка сойдёт с рук какой- то там… мне… то обязательно будут подобные прецеденты в будущем. А Совету это совсем не нужно. И значит, возвращаюсь к первому выводу: надежды нет. И всё что мне остаётся, провести с пользой эти последние дни…

Но… во всём этом прекрасном раскладе, было ещё несколько моментов, о которых просто нельзя было забывать. И имена им Тамир и Рио. И если со вторым всё более ли менее понятно, то у первого я просто обязана попросить прощенья. Надеюсь, господа судьи дадут мне такую возможность… Хотя, о чём это я! Ведь мой бывший учитель тоже будет среди тех, кто вынесет мне приговор.

Что же касается Рио… Он жив и это главное. И, наверно, я должна быть рада, что он решил остепениться… создать семью, да только как-то не особо получается у меня этому радоваться. Ведь я даже не приговорена… А он уже с другой. Значит, всё же права была тем новогодним утром, когда решила высказать Эверио всё, что о нём думаю. Хотя, сейчас это уже не важно. Я ведь люблю его… и буду любить до последнего вздоха… до последней капли крови. А остальное пусть останется на его совести…

И жизнь снова потекла дальше…

Кормили меня в этом «отеле одиночного режима» три раза в день. Да только еда уж больно напоминала стряпню Афелии, и по отменному вкусу и по почерку исполнения. И мне было совсем не ясно, почему она готовит для меня? Больше не кому или это желание самой Фэй?

И если поначалу я надеялась, что мне удастся разговорить хотя бы того, кто будет приносить пищу, то уже на завтраке (хотя, кто его знает, может уже давно глубокая ночь) мои надежды рассыпались в прах. Просто, по конструкции этого чудного номера люкс, обслуживающий персонал оставался недосягаем для посетителей, а еду просовывали в узкую продолговатую дверцу в стене у самого пола.

В общем, всё оказалось довольно классно, кроме одного… Здесь, в этих апартаментах было слишком тихо… слишком пусто… и жутко одиноко.

А дни шли… один за другим. Хотя об их смене я могла судить только по тому, как включался и выключался свет. По моим расчётам, или, скорее, предположениям, гасили его около десяти вечера, а включали в семь или восемь утра. Сколько прошло времени, было совершенно не ясно. Я даже пару раз ловила себя на желании, начать делать на стене зарубы из чёрточек, по одной на каждый день, потом связывать их в недели, и таким образом, хотя бы примерно ориентироваться в датах. Но быстро отмела эту мысль, решив не разводить плагиат.

Первые несколько дней мне было даже весело. Всё ж, если быть честной, давно уже мечтала отдохнуть от всего и всех. Да только этот отдых довольно скоро превратился в наказание, и я была рада делать что угодно, лишь бы занять себя хоть чем-то…. Ускорив при этом ход времени.

Тут очень кстати оказались листы бумаги и карандаши…

Сначала я рисовала. Нет, никакого художественного таланта у меня никогда и близко не было, и максимум, что могла изобразить были горы и… люди. Последние, чаще всего получались корявыми и не совсем пропорциональными. Но, тем не менее, мысли мои в этих рисунках выражались отлично. Я малевала карандашом по бумаге, переводя все свои переживания на чистые листы, и как ни странно, но от этого становилось легче. Вскоре в моей камере появилась целая галерея из однотипных рисунков. Почти на всех была изображена девушка, подозрительно похожая на меня… сидящая на обрыве над скалой. Иногда у неё были крылья… на многих картинках они осыпались… или развеивались по ветру…. Или таяли в воздухе. Кое-где они были изображены сломанными или вырванными… а на их месте на спине виднелись кровавые шрамы…

Изредка, рядом с девушкой сидел темноволосый парень… Где-то он держал её на руках… где-то осторожно обнимал за плечи… а где-то… сталкивал вниз. В общем, не рисунки, а мечта психиатра. Хотя, на моём месте любой, даже самый адекватный психиатр, начал бы медленно сходить с ума.

А время шло… И я уже начала привыкать к такой жизни. К жизни растения… да только неугомонное шило, не буду уточнять где… никак не давало покоя. И как-то раз… одним вечером, когда в стене, у самого пола, снова открылась дверца и в неё просунули ароматно пахнущий ужин, я решила рискнуть.

— Стой! — мигом сорвавшись со стула, на котором сидела, выводя очередной «шедевр», в один прыжок подлетела к отверстию, не дав ему захлопнуться. — Подожди! Прошу! Всего минуту! Пожалуйста…

Наверно, мольба в моём голосе была на грани истерической, потому что на дверцу перестали давить, показав тем самым, что готовы слушать. Да только говорить совсем не спешили.

— Прости… Я знаю, как вы относитесь к полукровкам… и ко мне в особенности, но… пожалуйста… поговори со мной. Эта тишина просто ужасна.

Ответа не было, лишь один короткий странный вздох говорил о том, что мой молчаливый собеседник ещё здесь. И тут неожиданно я очень остро почувствовала его сожаление… и растерянность.

— Тебе запрещено со мной разговаривать? — поразила меня неожиданная догадка, а с противоположной стороны стены снова послышался вздох. — Давай так, я буду спрашивать, а ты будешь отвечать стуками: один раз будет означать «Да», два раза — «Нет». Давай попробуем… пожалуйста…

Неожиданный звук одного тихого короткого удара ввёл меня в состояние близкое к настоящей эйфории. Всё ж надо было довольно долго просидеть в полном одиночестве, чтоб так дико радоваться всего одному утвердительному ответу… И даже не ответу — звуку.