Айзек Марион - Пылающий мир

Кепка промокла с краю, из-под неё по лбу струится кровь, заливая Джули глаза.

Я смотрю вправо и вижу двух мужчин и женщину, одетых так же, как и я. У одного из мужчин в руках серебристый чемодан. Он подмигивает мне. Когда самолёт начинает снижаться, направляясь к бесконечным просторам темно-зелёных деревьев, я вылетаю из сидения. Чем дольше мы падаем, тем громче играет музыка — музыкант яростно лупит по маримбе, ломая молотки.

— Пожалуйста, не оставляй меня, — шепчет Джули мне в ухо. — Пожалуйста, не уходи.

* * *

Я приоткрываю глаза, но не уверен, что проснулся. Музыка всё ещё звучит, хотя громкость теперь нормальная, тропический джаз растворяется в весёлом ритме кантри. Он тоже тихий и неразборчивый, но можно догадаться, что мы переместились в другую культуру. Я нахожусь в какой-то тёмной камере, музыка вытекает из громкоговорителя на потолке, но мне трудно разобрать детали, поскольку перед глазами, как фейерверки в честь дня Независимости, скачут цветные пятна. В голове стучит.

Я слышу скрип петель, и в дверях возникает расплывчатый силуэт. На мгновение его лицо приходит в фокус, но тут же расплывается снова. Этого достаточно, чтобы страх просочился в моё бредовое состояние, потому что я узнаю это лицо. Оно принадлежало умершему. Наверное, я тоже мёртв. Наверное, я умер много лет назад и попал в Ад, в котором планету наводняют голодные дети, ходячие мертвецы и бесконечные бессмысленные войны.

Я набираю воздух в лёгкие и хриплю:

— Перри?

Я ловлю мимолетный испуганный взгляд, а затем фейерверк возвращается…

Я на ферме. Я держу веревку, пока Джули скачет по загону на своём новом жеребёнке. Я никогда не видел её такой счастливой, её лицо как…

Кто-то трясёт меня за плечо. Я хмурюсь и погружаюсь глубже в своё сознание.

Джули прижимается щекой к каштановой гриве жеребёнка, пока я веду его обратно в конюшню…

— Проснись, — кричит мужчина мне в ухо.

Я извиваюсь и пытаюсь заглушить его, кто бы он ни был. Этот ужасный будильник тащит меня в отвратительное утро. «Отложить», «отложить», ну пожалуйста, «отложить».

Мы гуляем рука об руку по ферме. Она тёплая и полна историй. Она принадлежала нескольким поколениям моей семьи и досталась мне от доброго и смелого отца. Он ничего мне не внушал, он верил в своего сына и никогда не говорил, что только бог может любить его грязное человеческое сердце.

Музыка смолкает.

Мои глаза открываются.

Мужчина и женщина за узким столом смотрят на меня. Второй мужчина стоит рядом со мной, прижимая оголенный провод к моим рёбрам. Теперь понятно, почему у меня изогнута спина, напряжены запястья и почему я привязан к стулу длинным коаксиальным кабелем.

Мужчина убирает провод и я обмякаю.

— Какой соня! — говорит женщина в жёлтом галстуке, словно мамаша, упрекающая сына-подростка.

— Приносим извинения за доставленные неудобства, — добавляет мужчина в голубом галстуке.

Мужчина в чёрном галстуке возвращается на свой стул.

Я точно мёртв. Меня окружают лица, которые я своими глазами видел на земле окровавленными и обгоревшими. Неужели загробная жизнь так жестока, что мне приходится делить её с этими мерзкими существами?

— Мы рады, что вы проснулись, — Жёлтый Галстук тянется ко мне и кладет ладонь на стол в доверительном дружеском жесте. — У нас есть к вам заманчивое предложение.

Конечно же, это не настоящий Жёлтый Галстук. По крайней мере, не та женщина, которую я видел с балкой в голове. Нос длиннее, губы тоньше. Просто различия в чертах лица теряются на фоне остального: такой же одежды, позы, пустой шаблонной искренности. Волосы Голубого Галстука светлее, подбородок острей, а Чёрный Галстук не такой грузный, но всё же это те же три человека, словно их тела — оригиналы, а души — копии.

Мой взгляд мечется по комнате. Все лампочки разбиты, кроме одной гудящей люминесцентной трубки над головой, которая купает пичменов в бледном безжалостном свете, подчёркивая шрамы под слоем тонального крема на их телах.

Ребятишки, а вы кто такие?

Мы — люди. Сладость или гадость?

В комнате темно, но я вижу, что я один на один с этими существами.

— Где Джули? — спрашиваю я у Жёлтого Галстука. Я не вижу у них никакой иерархии, но, кажется, её задача — говорить людям то, что они хотят услышать. Я хочу услышать, что Джули в безопасности, даже если мне это скажет самый лживый рот в мире.

Она вежливо улыбается. Я пытаюсь встать и понимаю, что мои лодыжки привязаны к ножкам стула.

— Приносим извинения за неудобства, — повторяет Голубой Галстук. — К сожалению, из-за недавних событий нам необходимо сдерживать вас, чтобы обеспечить безопасность сотрудников Аксиомы.

— Где Джули? — кричу я ему, но они натягивают холодные пластиковые улыбки, которые дают мне понять, что говорить с ними как с людьми не выйдет. Это не разговор, это торговля.

— Нет сомнений, что вы осведомлены о страшной трагедии, которая случилась на Стадионе, — говорит Голубой Галстук, делая серьёзное и почтительное лицо. -

Неправильное хранение боеприпасов с истёкшим сроком годности привело к взрыву, который забрал порядка сотни жизней, в том числе руководство города.

— К счастью, — вторит ему Жёлтый Галстук, — Аксиома находилась по соседству и оказалась готова помочь нашим новым соседям на западном побережье. Тесно сотрудничая с действующими отрядами охраны Стадиона и медицинскими бригадами, мы смогли локализовать ущерб и оказать помощь пострадавшим.

— Это сделали вы, — бормочу я, глядя на стол. — Все узнают, что это сделали вы. И они пойдут против вас.

В памяти всплыл момент из сна — разговор, которого на самом деле не происходило.

« Верь мне, малыш. Я знаю своё дело ».

— Мы послали наших лучших людей, на место погибших командиров Стадиона,

— говорит Жёлтый Галстук, — и оставшиеся руководители с удовольствием приняли нашу помощь.

Я начинаю мотать головой и напрягать связанные руки.

— Мы столкнулись с небольшими трудностями, — говорит Голубой Галстук, — связанными с неживым населением на Стадионе и прилегающих территориях.

Я замираю и поднимаю глаза.

— С тех пор, как мы прибыли на западное побережье, — говорит Жёлтый Галстук, — мы столкнулись с удивительной… удивительной… — Она моргает, — вещью. С удивительной вещью, — впервые её улыбка дрогнула, а на лице появилось беспокойство.

Голубой Галстук выручает её.

— Мы встретились с необычными неживыми людьми. Которые не… Которые подают удивительные признаки… — она кривится и опускает голову.

— Жизни? — подсказываю я.

— Мы столкнулись с неизвестными. Они ведут себя иначе. Мы не в состоянии предугадать их поступки, и это создаёт опасность.