Айзек Марион - Пылающий мир

Старик исчезает, и я оказываюсь на самолёте поменьше, он терпит бедствие. Океан вечнозелёных растений протирается под нами, блондинка бросает на меня последний взгляд — возможно, это прощание. Джули зовёт меня по имени, деревья раздирают самолёт…

Гравий царапает мне плечи, и я качусь кубарем, пока моё тело не врезается в мусорный бак. Я тут же поднимаюсь на ноги, готовый сражаться с врагами и защищать друзей, но потом вспоминаю — теперь я чувствую боль. Я слабый и уязвимый. Я человек. Я только что вылетел через лобовое стекло. Стекая, кровь попадает мне в глаза, и голова начинает ныть. Я чувствую каждый сантиметр моих повреждений, но прокладываю путь сквозь них. Неровной походкой направляюсь к автомобилю.

Эйбрам выползает из машины и открывает заднюю дверь со стороны Джули. Я чувствую приступ неприятных эмоций — он спасает женщину, которую я люблю, в то время, как я представляю собой спотыкающуюся бесполезную массу, но Эйбрам тянется через Джули и вытаскивает свою дочь. Он садит Спраут на траву на безопасном расстоянии, и когда снова оглядывается на пикап, я уже там. Джули и Нора выглядят целыми и невредимыми, но немного оглушёнными ударом о передние сидения. Заднее окно превратилось в конфорку, воздух пахнет палёными волосами.

Я вытаскиваю Джули, Нора выскакивает следом, и мы бежим к заправке, чтобы спрятаться от неминуемого взрыва. Мужчина в бежевой куртке выходит из темноты с огнетушителем. Он покрывает машину пеной и укоризненно смотрит на нас, — нам должно быть стыдно за то, что мы натворили.

Джули, Нора и Эйбрам ощупывают себя, будто проверяя, не оставили ли дома ключи и кошельки. Но всё оружие осталось в пикапе.

Из дыма выходят ещё двое солдат Аксиомы с ружьями наготове. Первый кладёт огнетушитель и присоединяется к своим товарищам, и я замечаю у него под верхней одеждой серый галстук. Он выглядит нелепо на фоне грубой униформы.

Галстук — это ранг. Цвет — это его функция. Вместе они показывают. ..

«Заткнись, — огрызаюсь я, заставляя мысли повиноваться. — Ты этого не знаешь».

Серый Галстук достаёт свой пистолет, но не утруждается брать нас на мушку.

Мы уже и так пойманы.

— Ну? — говорит он с нетерпением. — Руки вверх?

Мы поднимаем руки. Я чувствую влагу на затылке. Моя кровь еще не горячая, но теплее температуры окружающей среды. Хотя тёплая кровь — слабое утешение.

— Паркер, — говорит Эйбрам. — Ты совершаешь ошибку.

Паркер моложе Эйбрама, ему двадцать с небольшим. Он сутулится и лениво улыбается. Выглядит скучающим.

— Этих троих, — он указывает на меня, Джули и Эйбрама, — мы забираем в Купол. Он указывает на Нору.

— Эту можно убить.

— Чего? — возмущается Нора. — Нет, вы не можете! По телевизору сказали:

«Найдите их и верните обратно».

— По телевизору показали клетки для этих троих, — говорит Паркер. — Это значит «поймать». А для тебя был аквариум с рыбой, это значит «убить».

— Аквариум — та же клетка, идиот! Вы должны поймать нас всех!

Паркер смотрит на своих коллег.

— Я точно уверен, что аквариум значит «убить». Ну, типа, «кормить рыб».

— Боже мой, ваши шифры полный отстой, — стонет Нора. Паркер пожимает плечами.

— Если я ошибаюсь, то делаю тебе одолжение. Ты ведь всё равно не хочешь идти туда, куда пойдут твои друзья.

— Паркер, послушай меня, — говорит Эйбрам, делая шаг вперёд. Остальные солдаты вскидывают ружья, но он не обращает на них внимания. — Аксиома — это неуправляемый поезд. Беги, пока можешь.

— Закрой рот, Кельвин, — наконец, Паркер поднимает пистолет. — Шаг назад. Эйбрам шагает вперёд.

— Не говори, что не заметил изменений. Мы слишком торопимся, захватываем территории, которые нам не нужны и которые не можем удержать. Ты не слышал ни слова о том, когда игра закончится.

— Игра закончится? — с издёвкой говорит Паркер. — Ты хренов пилот, Кельвин. Оставь «игру» игрокам.

— А кто здесь игрок? Те, кто у власти, и те, кто посадил их туда? Ты хоть знаешь, кто сейчас президент?

Паркер смотрит в сторону, раздумывая.

— Мы получаем приказы от боссов, а те от своих боссов, но если ты спросишь, кто сидит наверху, то в ответ получишь только пустой взгляд. Спроси у этих долбаных «пичменов» хоть о чём-нибудь , и ответом будут только пустые взгляды.

Паркер пожимает плечами.

— Хорошо, согласен, они немного жуткие. Я слышал, это результат новых методов обучения, — он щурится. — А что ты считаешь?

— Я считаю, что теперь здесь небезопасно! — он делает ещё шаг, но, судя по отчаянию в его голосе, это не уловка, чтобы отвлечь Паркера. Он верит каждому своему слову. — На кого мы работаем? Что мы предлагаем? Если ты не можешь ответить на эти вопросы, то ни о какой безопасности в компании речи быть не может. Что если «наверху» нет никого? Вдруг Аксиома — это обезглавленная курица, которая, следуя оставшимся импульсам, царапает грязь, пока истекает кровью?

Паркер внимательно смотрит на него, потом разражается хохотом.

— Ух ты, Кельвин. Я слышал от тебя разную хрень, но это что-то свеженькое. Как тебе удалось отработать у нас половину жизни и даже ни разу не надеть Коричневый Галстук?

— Паркер…

— Пустая трата времени. Если бы ты научился выполнять работу молча, ты бы уже стал начальником.

— Паркер, послушай …

— Так, всё, — Паркер указывает пистолетом на Порше. — Лезь в машину, пока я еще раз не поразмыслил над шифром и не решил, что птица с клеткой тоже значит «убить».

Эйбрам скрипит зубами и не двигается.

Паркер переводит пистолет с головы Эйбрама на Спраут.

— Знаешь, о твоём ребенке в передаче не упоминалось. Думаю, мне решать, что с ней будет.

— Папочка? — хнычет Спраут, глядя в дуло пистолета, и Эйбрам напрягается, будто по его телу бежит ток.

— Отвали от моей дочери, — рычит он.

— Или что, Кельвин?

— Или я пойду сквозь пули, вцеплюсь тебе в горло и буду душить, пока не умру от потери крови.

Паркер медлит, потом фыркает, чтобы скрыть, что спасовал, и отводит пистолет.

— Ты залезешь в чёртову машину? Мне скучно. Эйбрам берёт дочь за руку и притягивает её к себе.

— Ты дурак, Паркер.

— А ещё я человек в галстуке и с пистолетом, мне пообещали жильё на Манхэттене, а ты отправляешься за решётку.

Эйбрам плюёт на землю и идёт в сторону Порше. Паркер машет пистолетом нам с Джули.

— И вы двое, ребятки.

Мы делаем несколько нерешительных шагов. Другие солдаты идут рядом, направив на нас ружья. Паркер толкает Нору пистолетом в спину и говорит:

— В кювет, пожалуйста.

— Разреши ей уйти! — кричит Джули, её глаза начинают блестеть. — Она им не нужна, она не имеет к этому никакого отношения! Забирай нас, но отпусти её!

— Ты… новенькая, так? — хихикает Паркер. — Аксиома никого не отпускает. Нора спускается в грязную от засохших масляных потёков канаву бензоколонки. Паркер обходит её сзади, может, чтобы следить за нами, а может, чтобы обеспечить себе беспрепятственный обзор. Джули смотрит на Нору безмолвно и беспомощно. У Норы равнодушное лицо, но она тихонько кивает Джули, словно освобождая её от ответственности за то, что сейчас произойдёт.