Ксюша Ангел - Трудный ребенок

Пробираться пришлось на ощупь, по памяти воссоздавая ландшафт. Но делая очередной шаг, я лишилась опоры под ногами, потеряла равновесие и полетела вниз.

Мысли в голове несколько раз кувыркнулись, я ударилась лбом, расшибла колени и, казалось, сломала руку – такой сильной была боль в предплечье.

Чертов колдун, не удосужился закопать ямы! Больно-то как! Я сцепила зубы, чтобы не закричать, прижала к груди ушибленную руку.

Сидела на корточках минуты две. Злость на Тана прошла так же быстро, как и накатила. Это был наш план – общий. Чернокнижник свою работу сделал, остальное за мной.

Я осторожно поднялась. Удивительно, насколько глубокой была могила – до края еле достаю. Ну, и как теперь выбираться, умница?

И тут я с ужасом поняла, что потеряла радионяню. Телефон оставила в комнате Глеба, Лина спит, Кира может проснуться в любую секунду, а я тут сижу в могилке. Замечательно! Злость вернулась – на этот раз на себя, любимую. Какого черта я сюда вообще пошла? В темноту, без фонарика, смотреть на полусгнившие останки атли. От этой мысли стало дурно, и я подавила тошноту.

Впрочем, запахов разложения не ощущалось, значит, изъеденной червями плоти поблизости нет.

– Черт! – сказала я себе. – Что же теперь делать?

– Полина, – произнес кто-то шепотом, – это ты?

А вот это было уже страшно. Я замерла, прижалась спиной к стенке ямы и тщательно всматривалась вверх – туда, где на фоне ночного неба маячила темная мужская фигура.

– Поля?

В отголосках собственного страха я уловила еле различимые знакомые нотки.

– К...кирилл?

– Тише, – шикнул мужчина. – Давай, вытащу тебя оттуда.

Я машинально протянула здоровую руку, ухватилась, и через пару секунд уже была наверху.

– Держи, ты уронила.

Кирилл протянул радионяню. Действительно он. Живой. Настоящий...

Я всхлипнула, вцепилась в рукав его измазанной в земле рубашки, словно он мог исчезнуть, раствориться в воздухе.

– Кирилл...

– Ну, все, не плачь. – Мужчина прижал меня к себе. Я размазывала по лицу слезы, наверняка грязные, ведь руки были испачканы влажной почвой.

Плевать на грязь! Тан сдержал слово. Они вернулись. Атли, которых я любила, которых так и не смогла отпустить.

– Нужно бежать! – порывисто произнес Кирилл и потянул меня за собой.

– Куда бежать? – растерялась я. Плохие мысли налетели роем. А что если он помутился рассудком? Или другие атли вернулись не такими, а как в фильмах ужасов – бездушными монстрами?

– Охотник, Полина. Он здесь!

Охотник? Рихар? Да ну бред! Тан не подставил бы меня так! Или вот они – подводные камни?

– Охотник? – пересохшими от страха губами спросила я.

– Древний, – подтвердил Кирилл, и рванул меня вперед.

– Осторожнее, – прошептала я. – Здесь ямы.

Пробирались мы почти ползком, трогая почву под ногами. Мне приходилось поддерживать ушибленную руку, но отставать от Кирилла не хотелось. Не останавливаясь и постоянно оглядываясь, он порывисто спросил:

– Наши в доме?

– Лина и Кира. Лара где-то в городе. Влад уехал в Лондон.

– Постой, как в Лондон? Когда? А Глеб?

– Я думала он здесь, с тобой...

И тут я поняла. Осознала. Дыхание перехватило – то ли от страха, то ли от волнения. Захотелось остановиться, сесть и плакать. Я реально маленькая еще для всего этого. Не хочу, не буду!..

Темно, страшно, неотвратимо. Нет, не заставляйте снова все это переживать!

– Полька, ну ты чего? Вставай, нужно идти. Слышишь?

Кирилл гладил по голове, а я сидела на земле, вся измазанная в грязи и ревела. Навзрыд. От безысходности. Напряжение схлынуло, и осталась горечь, которую я прятала все эти месяцы за напускным спокойствием и смирением. Жадно поддабриваемая страхом, она ослабляла меня, разлагала изнутри. И я поняла, насколько устала.

– Нужно идти. Тут охотник. Древний. Тот, что убил Филиппа, – уговаривал Кирилл. – Поднимайся.

– Кто убил Филиппа? – услышала я низкий голос жреца атли.

Подняла глаза.

– Фил...

– Вы чего тут все грязные? Что происходит?

– Ты жив! – радостно выдохнул Кирилл, обнял брата.

Они при жизни так никогда себя не вели. Нашли время и место – обниматься! Что происходит вообще? Я запуталась...

Есть охотник или нет? Воскресил ли Тан и его, чтобы нам не сладко жилось? Одно радовало: если и так, то древний меня убьет непременно и не придется исполнять свою часть договора. Я поморщилась. Нет уж, перспектива та еще. Нужно выбираться. Бороться. Я не для того сговаривалась с врагом, чтобы просто так сдаться!

– Где наши? Остальные? – встрепенулась я и утерла слезы. – Глеб, Оля, Рита?

Повернулась к Кириллу.

– Рихар... охотник – где ты видел его? И когда в последний раз?

– У входа. Вечером. Он убил Филиппа, и я...

Я облегченно выдохнула, расслабилась. Поднялась на ноги и отряхнулась. Хотя бесполезно – измазалась вся, наверное, и в волосах грязь.

– Кир, это было осенью, – сказала ласково, стараясь успокоить лекаря атли. – Древний мертв. Никто не придет, чтобы навредить нам. – Перед глазами тут же встали безумный черный взгляд колдуна после ритуала, и я добавила: – Ну, или почти никто...

– Идем в дом. Примем душ, и ты объяснишь, наконец, что тут происходит, – подытожил Филипп. – Последнее, что я помню – рыжего охотника у нас на парковке.

До тропинки к дому мы добрались без приключений. А на крыльце застали Лину – она заламывала руки и металась туда-сюда.

– Поля! – Увидев меня, деторожденная оживилась, бросилась к нам, боязливо косясь то на Филиппа, то на Кирилла. – Я ничего не пойму. Спустилась попить воды, а там... а тут... в гостиной...

– Что? – нетерпеливо выкрикнула я и до треска пластика сжала радионяню.

– Глеб и Оля, они...

Дальше я уже не слушала. Вырвалась из объятий Кирилла и метнулась в дом.

Гостиная была пуста.

– Глеб! – закричала я что есть мочи. Старалась сдерживать себя, боялась потерять контроль, поддаться истерике. В ушах стучал пульс, отсчитывая каждую секунду ожидания – томительную, невыносимую.

– Чё орешь, Полевая? Совсем сбрендила?

Он появился откуда-то справа – живой, осязаемый. Весь грязный – только лицо умыл. Оно светлым пятном выделялось на фоне неопрятной, изорванной одежды и повисших космами волос. Синие глаза смотрели тревожно, даже немного растерянно.

– Какого тут происходит вообще?

– Ты жив. – Я улыбнулась. – Я вернула тебя!

...Все оказалось сложнее, чем я думала. Атли – живые и невредимые, отмывшиеся и переодевшиеся, сидели в гостиной. Молчали, понурив головы, и только Глеб расхаживал из стороны в сторону.

– Все? – в который раз спросил он. – И я?

– И ты, – спокойно подтвердила я. Взглянула на Лину – она согнулась в кресле, поджала колени и смотрела на меня исподлобья.