Алина Борисова - Опекун для юной девы

— И не заливает вовсе, три капли капнуло. Иногда ты бываешь невыносим, ты в курсе?

— Ага, — легко согласился он, — просто дай, что еще порезать нужно.

Вздохнула, покачала головой, улыбнулась… А потом учила его резать овощи. Картошку так, огурцы этак, помидоры иначе… Можно еще капусту в салат добавить, а ее вот так надо… Вышло даже весело. А еще очень тепло, потому что рядом и дружно.

А когда с ее ужином было покончено, он устроился в кресле в гостиной, усадил ее на колени и предложил вместе купленные ею книжки рассматривать.

— Ты не сердишься на меня, что я их купила? — спросила Анюта, доверчиво к нему прижимаясь.

— Почему я должен сердиться? Ты совершенно права, надо уже спокойно и обстоятельно со своей новой родиной знакомиться.

И будет лучше, если знакомиться она под его непосредственным руководством станет. А то вычитает еще невесть что в этих книжках, перепугается… Да нет, как раз прекрасно известно, что она в этих книжках вычитает. И пора ему уже прекратить малодушничать, и рассказать самому. Вот с помощью книжек и рассказать. И держать в процессе покрепче, чтоб не сбежала, не дослушав.

— Они все-таки дорогие, — виновато вздохнула девочка. Ее совсем другие проблемы мучили. — А ты ведь мне на еду деньги оставлял… Я хотела что-то попроще, но с картинками представить легче, да и сложно мне пока ваши тексты читать — и буквы разняться, и слов чужих много…

— Анют, ты чего? Я не только на еду, я на все необходимое оставлял. Книги в список необходимого входят. И не настолько уж они дороги, чтоб переживать из-за их покупки. Нам на книги пока хватает, — с улыбкой успокоил он девочку. — Ты, главное, записывать не забывай все, что тратишь, чтоб нам к концу месяца как-то представлять, сколько на твои нужды уходит и на будущее планировать.

— Я записываю, — она послушно кивает. Вот не может он без инструкций. Даже если все уже сказано, и он в сотый раз повторяется.

— Ладно, давай начнем. Какую первую изучать будем? «Города» или «Достопримечательности»?

— Ну, наверное, «Города», чтоб сначала как-то структуру понять, потом достопримечательности проще с конкретными местами соотносить будет.

— Давай так, — согласился с девочкой Аршез. — А потом можно будет маршрут составить, на какие места вживую посмотреть хочется. А в выходные попутешествуем. Хорошо?

Кивает.

— А мы за один день много облететь сможем?

— Насколько сил хватит, с дальностью перелетов проблемы нет. Если где-то задержимся, можем на ночь в гостинице остановиться.

— Здорово. А эту вашу… Бездну, ее можно как-то увидеть?

— Можно и Бездну… — его прервала мелодичная трель. — А это мне, похоже, из дома звонят. Погоди, я сейчас.

Звонила мама. Расстроенная, взвинченная.

— Арик, ты можешь прилететь?

— Сейчас? — это было последнее, чего бы ему хотелось.

— Пожалуйста, Ар, — его реакцию женщина почувствовала. — Я не справлюсь сама, ты же знаешь. Я пыталась, но он не стал меня даже слушать. Улетел в «Эритэру», а ты же знаешь, он там опять сорвется, и мы опять будем годами оплачивать последствия, а еще клиника… И врачи сказали, что держать его больше не могут, не видят смысла, надо искать другое место, но я даже не знаю… — она расплакалась. Искренне, безнадежно. Она не справлялась, он знал. Надо было ему. Его отец еще слушал. Временами, но это тоже было больше, чем ничего.

— Хорошо, вылетаю.

Отключил связь и вернулся в гостиную. Молча сгреб своего ребенка в охапку, сел на ее место, усадил на колени. Так же без слов отнял книжку и отбросил на столик. Зарылся носом в Анины волосы и замер, бессильно закрыв глаза. Даже целовать не хотелось.

Вот как он ее сейчас оставит? С кем? За одну ночь ему точно не управиться. Если отца уже даже из клиники выкинули, не выдержав вывертов его больной психики…

— Ар? — недоуменно дернулась девочка.

— Шшш, — лишь сжал чуть крепче, да коснулся губами виска. — С книжками придется повременить. Мне надо слетать домой, ребенок.

— На выходные? — не поняла она. — И наша экскурсия откладывается?

— Нет, маленький, прямо сейчас. К выходным я, надеюсь, вернусь… Как тебя здесь одну оставить, не представляю.

— Ну, хочешь, я съезжу с тобой.

— Нельзя, малыш. Через эту границу тебе ни в коем случае нельзя…

Что же делать? Ведь ей же даже позвонить некому, случись что. Не может он ее одну оставить, совсем не может.

— Ладно, малыш, давай так. Я оставлю тебе телефон моего друга. Он куратор в политехническом институте, с молодежью общаться привык, тебя ни при каких обстоятельствах не обидит. Если возникнут любые проблемы с представителями власти — людьми, нелюдьми — неважно, да хоть штраф тебе за переход дороги в неположенном месте начнут выписывать — немедленно звонишь ему. Сразу говоришь, что телефон тебе дал я, ты моя Избранница (постесняешься — скажи подопечная, он поймет), меня нет в стране, а у тебя проблемы. И объясняешь суть, он приедет и разберется. Договорились?

Она неуверенно кивнула. Перспектива внезапно остаться совсем одной не порадовала.

— Номер его телефона в сумку положишь, чтоб всегда при тебе был. Дальше. Если проблемы будут попроще — ключи потерялись, ванна засорилась, одной в квартире страшно — идешь к тете Люсе. Сейчас я переоденусь, сходим, покажу, где она живет, еще раз вас познакомлю. Ты ее не смущайся, женщина она душевная, добрая — не обидит… Да, штанишки свои короткие смени, старые люди немного консервативны.

Через пять минут, старательно наряженный милым шалопаем, в очках и с малиновой прядкой в волосах он уже звонил в дверь соседки, крепко придерживая за локоток свою отчаянно смущающуюся деву. Рассыпался перед тетей Люсей в извинениях за их последнюю встречу, напросился на чай, невзирая на позднее время. Но не дождался даже момента, когда вскипит чайник. Ему в самом деле надо было спешить. Изложил тете Люсе суть просьбы, тоже дал телефон Гизара (ей он представил его уже как своего куратора), попросив звонить, если у его девы возникнут хоть малейшие неприятности, и клятвенно заверив, что куратор скорее обидится, если в случае проблемы ему не позвонят.

И ушел, крепко обняв на прощанье свою деву, вдохнув аромат ее непередаваемо прекрасных волос. И поцеловав лишь в щеку — во избежание… А Аню оставил у тети Люси — пить чай и налаживать знакомство. Иначе ведь точно постесняется за помощью обратиться.

Аршеза не было два дня, и все два дня Аня не находила себе места. Решила изучить пока книги, чтоб подготовиться к выходным — и не стала. Стоило только вспомнить, как она сидела у него на коленях, он обнимал ее и собирался читать с ней вместе, и буквы вообще всякий смысл теряли. Так хотелось, чтобы он обнял… А как он ее целовал там, в парке! Таком пустом и темном, пока его не было. Но он пришел, обнял, сказал, что она его дева, что он выбирает ее — сейчас и на веки вечные. И поцеловал!