Лиза Смит - Спасение: Разоблаченное

Нет, это только бы сделало его подозрительным.

Если он был рядом, то его может привлечь только одна вещь. Кровь.

Елена выпрямила руки и тщательно осмотрелась.

Между двумя деревьями, наполовину похороненная, лежала грубая серая глыба, обвитая корнями.

Это должно сработать.

Набравшись смелости, Елена побрела к ней.

Её палец поймал корень, и Елена наклонилась вперёд, разглядывая острый край камня.

Направо.

Сделав вид, что потеряла равновесие, она тяжело рухнула на землю.

Ее зубы щелкнули, когда она ударилась о землю более жестко, чем она рассчитывала.

В колене появилась резкая, ослепляющая боль.

Её ладони жгло от царапин, полученных от корней деревьев. Запыхавшись, Елена лежала всего мгновение, хватая ртом воздух, сдерживая слёзы боли.

Она бросила взгляд вниз, на свою ногу, и с облегчением увидела красную струйку крови.

Она не хотела пытаться сделать это снова.

«Позволь мне помочь тебе.»

Голос, хриплый и немного не уверенный, был так знаком, так любим.

Но это был не тот голос.

Елена взглянула вверх, чтобы увидеть Стефана Сальваторе, стоящего над ней, его рука протянута.

Его лицо было в тени, так что она не могла хорошо рассмотреть выражение его лица.

Нерешительно, она вложила свою руку в его, и позволила ему аккуратно поднять себя на ноги.

Снова приняв вертикальное положение, она слегка поморщилась, и Стефан быстро повернув руки ладонями вверх, аккуратно стряхнул грязь и кусочки сухой листвы.

«Просто царапина,» — сказал он ей тихо.

«Моя нога», — сказала она, глядя ему в лицо.

Её голос дрогнул, и она трудно сглотнула.

Он не изменился.

Конечно, он никогда не менялся; он был вампиром.

У Елены закололо сердце, и всего на одну секунду, ей захотелось забыть обо всём и кинуться к нему в объятия, плакать от радости, что он был жив.

«Дай мне взглянуть,» — сказал Стефан, отпуская её руки.

Он не посмотрел ей в глаза, а опустился на колени, в грязь, доставая из кармана белый шелковый платок.

Развернув его, он сунул что-то маленькое — Елена не смогла рассмотреть что это было — обратно в карман.

Осторожно, он отряхнул её колено и обвязал его платком, вместо временной повязки.

«Вот, это позволит тебе добраться домой.»

Он поднялся, всё ещё отводя глаза, и отступил назад. В порыве, Елена шагнула вперёд и схватила его за рукав.

Он был так близко, такой твердый и реальный.

Теплая волна любви и облегчения пробежала через нее.

«Спасибо тебе,» — сказала она.

«Стефан…»

Быстрее, чем ее глаза могли проследить, Стефан отпрянул от нее, и отступил назад, глубже в тень деревьев.

«Я… " — сказал он и остановился, потом снова начал. — «Не за что. Ты должна быть осторожна, находясь здесь в одиночестве. Ты слышала о нападении?»

«Да,» — сказала Елена, придвинувшись ближе, её глаза изучали тени, пытаясь разглядеть его лицо.

«Они говорят, что тот, кто это сделал, должен был быть монстром.»

В голосе Стефана были угрожающие, суровые нотки.

Без солнцезащитных очков, он выглядел уязвимым и ужасно уставшим.

«Я не верю в это,» — сказала она твердо. На секунду их глаза встретились.

Елена могла видеть дикий всплеск надежды растущий в Стефане и затем исчезающий, не оставляющий ничего, кроме мрачной безнадежности.

«Любой, кто может делать такие вещи, чудовище,» — сказал он.

Сейчас Елена почти касалась его.

Она хотела пробежаться руками по точеным чертам его лица, напомнить себе какой гладкой была его кожа

Она увидела, что его взгляд прослеживает изгиб ее шеи, и его губы немного приоткрылись.

«Ты выглядишь…», - сказал он.

«Ты напоминаешь мне кого-то, кого я знал». Катрина.

Елена подавила гримасу.

Стефан в этом времени все еще был поглощен чувством вины, из-за той роли, которую он сыграл в смерти Катрины.

Она хотела объявить правду:

Она не мертва.

Сумасшедшая и порочная, но не мертвая. Это не твоя вина.

Но она не могла.

Она не могла знать этого сейчас, или по крайней мере, не могла объяснить.

Так что, Елена ничего не сказала. Вместо этого она протянула руку, медленно, осторожно, как если бы она укрощала какое-то дикое существо, и наконец коснулась его.

Только на мгновение, ее пальцы легко задели голую кожу его запястья.

Она не могла быть с ним.

Но это- прикосновение — она нуждалась в нём. Это было похоже на соединяющие их цепи.

Тепло затопило тело Елены, и на секунду она закачалась, готовая упасть в его объятия.

Стефан стоял совершенно неподвижно, его глаза потемнели и расширились, когда он пристально посмотрел на неё.

Она подумала, что он затаил дыхание.

Это был мгноевнгие, когда время будто остановилось, будто могло произойти что угодно.

А потом, чувствуя сильный прилив грусти, Елена отступила, позволяя своим рукам безвольно упасть.

«Вот», — резко сказал Стефан, доставая что-то из кармана на рукаве своей рубашки.

Его голос дрожал, и он уставился на свои руки, избегая встречи с глазами Елены.

Он вручил ей то, что больше было похоже на горстку пёстрых и тощих сорняков, а некоторые из них были с маленькими бледными цветочками.

«Носи их всегда с собой, на удачу. Ты даже можешь сделать из них травяной чай.»

Елена взяла цветы и поняла, что это вербена.

Если она будет держать их рядом, это удержит вампиров от возможности затуманить ее разум.

Но Стефан ещё не знал, что Деймон был в городе, и уж точно не знал о Катрине.

От кого он защищал её?

И она поняла.

От себя самого, конечно. Это был типичный Стефан, который думал о себе, как об опасности, в то же время делая всё, что было в его силах, чтобы защитить её.

«Спасибо тебе,» — сказала она, смотря вниз на увядшие сорняки, как будто они были самым ценным, чего она когда-либо касалась.

Она снова посмотрела на него, удерживая свой взгляд до того, как, он неохотно, позволил своим глазам ответить на него.

«Запомни,» — сказала она мягко. «Я не верю в монстров.»

Лицо Стефана исказилось, и он развернулся и ушел, исчезая в сгущавшихся сумерках.

Елена вздохнула и положила вербену в карман, прежде чем отправиться домой.

Она чувствовала себя в безопасности, несмотря на то, что было темно.

Даже если она не могла видеть его, Стефан будет обязательно охранять её всю дорогу до дома.

Девяносто семь. Девяносто восемь.

Елена расчесывала свои волосы приглаживая, даже с усилием, разглядывая себя в искусно обрамленном Викторианском зеркале над ее комодом.

Она встретила свой собственный взгляд спокойно, взгляд ее темно голубых глаз был так тверд, как ее рука на расческе.

Ее золотистые волосы рассыпались как шелк по ее плечам.

Она подумала, что это было странно, что она выглядела здесь почти так же, как в ее собственном времени.