Сьюзен Фанетти - Око Бога (ЛП)

— Тогда мы будем просить богов, чтобы они нам помогли. Месть — это хорошо и просто, ты сказал это сам. Я назван в честь сына Одина, того, кто помог отцу упрочить его власть. Я иду, чтобы спасти воительницу, которой Один дал свой глаз. Ты не думаешь, что это облегчит наш путь?

Вали сомневался, что глаз Бренны обладает какой-то силой. Но ее легенда гласила, что это так, и он знал, что Орм и другие налетчики в это верили. И он был назван по имени Вали, сына Одина, который, в свой первый день жизни, отомстил за смерть своего брата Бальдра. Орм, несомненно, верил, что Один ободрил бы эту месть.

— Великий Отец позволил, чтобы Бренну похитили, а нас предали.

— Мы принесем жертву. Один не оставит нас. Не оставит.

Яан заговорил.

— Лодка есть у моего дяди. Она крепкая, и с помощью женщин я могу подготовить для нее парус. Мне нужно два дня и бревно, которое лежит снаружи.

Бревно, которое и так было предназначено для корабля, который должен был увезти Вали к Бренне. Да, этот корабль должен быть разобран, чтобы стать мачтой для маленькой лодки. Он кивнул.

— Даже если Тумас устроит осаду, мы продержимся. Большинству из нас придется покинуть свой дом. Все мы, я думаю, теперь называем это место домом. Но я не могу вас заставить. Если вы хотите остаться и бороться или пытаться мирно все решить, или сдаться, я пойму. Но я намерен плыть за своей женой. Я верну ее и вернусь сам, чтобы снова начать все заново.

— Сейчас тут только смерть, — перебила его Ольга. — Ничего нет, кроме золы и костей. У нас ничего не осталось. Я собираюсь плыть с вами. Мой старший брат много путешествовал в своей жизни и пережил много приключений. Я думала, что его жизнь была опасной. Но он жил по-настоящему. А моя жизнь была пуста, и теперь я потеряла то немногое, что имела.

— Я думаю, мы все должны плыть, — добавил Яан. — У нас будет больше шансов, если будут руки, чтобы грести. И у нас не так уж много и осталось. Ольга права. Ничего у нас не осталось. Мы все — нищие сироты.

Вали обратился к Орму.

— Что ты скажешь, старик?

Орм вздохнул.

— Жертва должна быть великой.

— И она будет.

Вали знал, какой она должна быть.

oOo

Два дня спустя, пока мужчины Тумаса еще стояли лагерем за городскими стенами, Вали вывел Фрейю нз стойла. Это была красивая кобыла с золотистой гривой, такой длинной, что иногда путалась в вожжах, когда Бренна пускала ее галопом.

Мачты и паруса были готовы, припасы уже загрузили. Вали и Орм провели переговоры с начальником отряда. Им разрешили отплыть без препятствий, если владения будут отданы Тумасу.

Двенадцать человек были готовы к отплытию. Вали знал, что они, скорее всего, умрут на открытой воде. Первая же буря разобьет их.

Поэтому они нуждались в помощи богов.

Когда последний из его людей поднялся в лодку, Вали подвел к берегу любимую кобылу Бренны. Кобыла тихо заржала и ткнулась носом в его руку, выпрашивая лакомство. Он потер ее нос.

Для него лошадь была просто скотом. Он хорошо относился к лошадям, потому что они должны были быть сильными и здоровыми, чтобы делать свою работу. Он никогда не думал о дружбе с животным. Но его жена была не такой. Она любила животных больше, чем людей, и она любила эту кобылу.

Это было самое большое подношение, которое Вали мог сделать. Фрейя олицетворяла собой Бренну и их жизнь здесь. Свободу и мир, за которые они сражались и почти выиграли.

Он обнажил меч Бренны. Держа его так, чтобы солнце заиграло на клинке и заставило его заблестеть, он возвысил свой голос и сказал:

— Один, отец Вали, рожденного для мести. Фригг, Великая Мать. Тор, бог войны и грозы. Я Вали Грозовой Волк, один из Ульфенаров, и я молю вас. Примите это подношение и помогите нам в море. Наша цель честна и правильна.

Погладив кобылу по шее, успокаивая ее, он ударил ее лезвием по горлу, делая глубокий надрез, и рука его сразу же обагрилась кровью. Фрейя упала на колени, и Вали опустился с ней, нежно шепча ей на ухо ласковые слова. Когда кобыла умерла, ее голова просто коснулась земли, и там и осталась, как будто Фрейя задремала.

Эмоции хлынули из сердца Вали. Он мало заботился об этом животном, но знал, что его жена любила эту кобылу, и он любил свою жену. Он наклонил голову и зарылся лицом в длинные, кремовые пряди гривы.

— Бренна, — шепотом позвал он, его горло сжалось, на сердце было тяжело. — Моя любовь. Будь сильной. Я иду.

Ему не приходило в голову, что ее может не быть в живых. Он даже не думал о таком. Она была жива, и она ждала, и он придет за ней.

Жук неуклюже полз по земляному полу возле лица Бренны, и она дернула своими скованными руками и поймала его, быстро съела и огляделась, надеясь увидеть еще. Ее первая еда за несколько — она уже не знала сколько — дней.

Дневной свет пробирался сквозь щели в стенах. Свет солнца и звезд мог помочь ей отслеживать время, но Бренна не знала, как долго пробыла без сознания, и не могла вести счета дням.

Колдер жестоко избил ее, и она пришла в себя уже на берегу. Бренна попыталась освободиться, но он снова избил ее, и она очнулась уже на корабле в открытом море.

Они даже не одели ее. Бренну швырнули на пол каюты в ночном белье, а сверху накинули меха. Воду ей давали мало и редко, еду вообще не давали. К тому времени, как они высадились в Гетланде, она была почти в бреду от холода, голода и лихорадки.

Леиф был там, но он просто наблюдал за ней и ничего не делал. Он даже не говорил с ней. Да и никто не разговаривал с ней. Она пыталась как-то заговорить и получила пинок в голову. Бренна провела плавание в молчании, полном ужаса и страдания.

Леиф был с Эйком, даже сейчас. Мысль о том, что все они были преданы человеком, которому полностью доверяли, которого они любили, который вел их в их походах, зажгла жаркий огонь ненависти в ее душе. Это был тот самый огонь, что удерживал Бренну в живых и не позволял ей сдаться.

С веревкой на шее и запястьях, в нижнем белье ее вытащили с корабля в Гетланде. Люди всего города собрались, чтобы поглазеть на унижение Ока Бога. Бросив ее в какой-то темный пустой амбар, они сковали запястья и шею Бренны цепями.

Цепь, идущая от шеи, была прикреплена к кольцу, вбитому глубоко в пол. Длина ее была едва ли больше, чем расстояние от кончиков пальцев до локтя. Бренна не могла сидеть. Она едва могла двигаться. Когда ей требовалось сходить по нужде, она делала это там же, где лежала.

С тех пор, как они оставили ее здесь, никто не навещал ее. Даже воду не приносили. Бренна не знала, сколько прошло времени, но заточение казалось бесконечным. Она знала, что долго так продолжаться не может. Без воды, слабея с каждым днем, она проживет совсем недолго.

Она не понимала цели Эйка. Если он хотел убить ее, то почему просто не перерезал ей горло? Бренна не могла вернуться к нему в качестве Девы-защитницы, он слишком сильно ее унизил. И она боялась, что он убил Вали. Нет, она знала, что он это сделал. Бренна слышала разговоры налетчиков во время плавания. Они оставили после себя только разрушения и смерть.