Ларисса Йон - Вечный всадник

— Не подходи ко мне! — вслепую она нащупала на комоде глиняную миску и замахнулась. Прыгнув вперед, словно пантера, так стремительно, что контуры его тела казались размытыми, Арес выбил миску у нее из рук.

Вскрикнув, девушка попятилась. Ее нога запуталась в брошенном на пол полотенце, и, споткнувшись о деревянный сундук, Кара полетела на пол. Но за мгновение до того, как девушка ударилась головой о пол, вокруг нее сомкнулись руки и резко дернули вверх.

— Арес! — от рева Танатоса задрожал воздух. С рычанием Арес прижал девушку к груди и повернулся лицом к брату. Два сильных, смертельно опасных зверя, готовых к бою.

Ноги Кары не доставали до пола и болтались в воздухе, словно у тряпичной куклы. Футболка задралась неприлично высоко, позволяя голой попке чувствовать впечатляющую выпуклость в штанах Ареса, и, скорее всего, выставляя напоказ намного больше, чем хотелось бы девушке. Но братья были слишком заняты, сверля друг друга взглядом, и ничего не замечали.

— Отпусти ее, парень, — произнес Танатос, на этот раз успокаивающе, мягко, растягивая слова. — Тебе надо наведаться в паб. Или найти себе жестокую, кровавую битву.

Мышцы Ареса дернулись, хватка немного ослабла.

— Вот так, — продолжал Танатос. — Иди, позаботься о себе. Лимос ведет сюда мага, чтобы он наложил на дом защитные чары. Сюда больше не проникнет ни один цербер.

На мгновение поколебавшись, Арес отпустил Кару.

— Извини… я бы не… черт.

Его кожа блестела от пота, а глаза стали дикими, напоминая Каре пойманного в ловушку зверя — раненого, испуганного и не понимающего, что с ним случилось. Ей трудно было представить Ареса испуганным или загнанным в ловушку, но внутри у него что-то происходило, и сейчас он выглядел таким уязвимым, что это кольнуло девушку в самое сердце.

— Арес, — тихо позвала она тем же тоном, которым разговаривала с Хэлом. — Все нормально.

Он посмотрел на нее, и постепенно дикий блеск его глаз сменился спокойным цветом черного дерева. Агимортус тут же запульсировал более настойчиво, став тросом, притягивавшим ее к Аресу. Кару буквально кожей тянуло к нему. Она подошла ближе, балансируя между удовольствием и болью. Арес дернулся, словно она его ударила.

— Мне надо идти. — Не оглядываясь, он выскочил из комнаты, оставив Кару наедине с Танатосом.

Девушка хотела пойти за ним, но все, что она могла сделать, это глубоко дышать, не в силах избавиться от ощущения, будто они только что избежали бури.

— Что… что с ним?

Лицо Танатоса ничего не выражало, но он смотрел на нее с интересом хищника, и это заставило Кару задуматься о том, что буря, возможно, еще не миновала. Только на время приутихла.

— Его демоническая половина берет над ним верх.

Демоническая половина? Лучше ей этого не знать.

— Почему?

Взгляд светлых глаз Танатоса опустился на голые ноги девушки, и она с трудом подавила желание натянуть майку пониже. В глазах Танатоса был какой-то мучительный голод, которого Кара не могла понять, да и не знала, хочет ли.

— Он много рассказывал тебе о нас?

— Почти ничего.

Сухожилия на шее Всадника напряглись, заставив татуировки «танцевать».

— Прикройся, — отвернулся он.

— С удовольствием. — Пока Танатос рассматривал стену, она надела свои пижамные штаны. — Так что это за история?

Он не обернулся.

— Краткая версия: наша мать была демоном-суккубом, отец — ангелом. Все мы, кроме Лимос, воспитывались на Земле как люди, пока не узнали правду. Мы не слишком хорошо приняли эту новость, и наши действия привели к массовым человеческим жертвам. В качестве наказания на нас было наложено проклятие — мы стали хранителями Печатей Армагеддона. А вместе с этой честью появились и побочные эффекты, намекающие на то, кем мы станем, как только наши Печати будут сломаны.

— И побочный эффект Ареса — это…

— В его присутствии люди становятся агрессивными и бросаются в драку. Он, в свою очередь, зависит от человеческих беспорядков. Если в мире случается война или другие крупномасштабные конфликты, его притягивает туда. Его тянет в бой необходимость физического освобождения. Драка или… так как наша дорогая мамочка была демоном секса, ему надо заняться сексом. И, когда ситуация накаляется, он с трудом себя сдерживает.

Разве не символично, что больше всего на свете Кара боится и ненавидит насилие, а Всадник, с которым она тут застряла, — самое настоящее воплощение насилия?

— Так куда он ушел?

— Искать женщину или драку.

Ох. При мысли об Аресе с другой женщиной в груди неприятно кольнуло, и это ощущение удивило Кару. Она не ревновала… не имела на это права. Тогда почему же образ его обнаженного, обнимающего другую женщину вызывает у нее такое недовольство?

Смени тему. Сейчас же.

— И, э-э, кто ты? Который из Всадников, я имею в виду?

Танатос обернулся.

— Смерть.

Кара сглотнула. Громко.

— В смысле, темный жнец [70] Тёмный жнец (англ. Grim Reaper) — персонификация смерти в виде физической сущности. Часто изображается в виде скелета с косой, облачённого в чёрный балахон с капюшоном. ?

Он фыркнул.

— А, этот позёр. Он имеет дело со злыми душами. Сопровождает их в Шеул-гра — нечто вроде хранилища демонических душ, где они со временем могут возродиться. Я не стану никуда сопровождать души. Я буду убивать, освобождая души от тел.

Кара приняла это к сведению. Еще она отметила, что и бровью не повела, услышав, что темный жнец существует на самом деле.

— Значит, Аресу приходится управляться со всеми этими проблемами. А с чем приходится иметь дело тебе?

Не считая татуировок, которые, похоже, были объемными и двигались.

— Тебя это не касается.

— Понятно.

Она изучала Танатоса, пытаясь собрать о нем сведения, но понять этого высокого воина оказалось ещё труднее, чем Ареса. Его лицо было не таким жестоким, в глазах не было расчетливости, и, вероятно, две эти черты делали его более привлекательным. Но в нем определенно присутствовала некая тьма, и Кара чувствовала, что тьма эта уходит корнями настолько глубоко, что вычерпать на поверхность ее всю не получится даже экскаватором.

— То есть это нормально — раскрывать секреты своего брата, но не свои собственные.

Глаза Танатоса опасно потемнели, и вокруг него сгустились тени, которых — Кара могла поклясться — раньше не было. Метка на ее груди горячо вспыхнула, и Каре пришлось приложить все силы, чтобы не попятиться.

— Я рассказал тебе все это потому, что ты застряла здесь вместе с ним, так что тебе нужно понять, почему он ведет себя именно так. Меня тебе понимать не нужно. — Всадник направился к двери, но у порога задержался. — То, что я сказал тебе сегодня, не предназначено для чужих ушей. Если кому-нибудь проболтаешься, ответишь передо мной лично, и уже не как перед Танатосом. А как перед Смертью.