Ларисса Йон - Вечный всадник

Кинан выругался.

— Это объясняет исчезновение Хранителей.

— Сегодня ночью он прислал мне одно из тел. Я попрошу Ривера передать его вам.

— Спасибо! — Кинан склонил голову. — Если это всё, мы приступим к работе.

Эрик и Кинан вышли из сторожевой башни. Когда тяжелая деревянная дверь закрылась, Эрик схватился за ребра и застонал.

— Черт, эта сука сильная!

На лице Кинана расплылась снисходительная улыбка.

— Ты умеешь их выбирать. — Он хлопнул Эрика по плечу. — Поскольку мне придется вырубить тебя, чтобы провести сквозь Хэррогейт, мы отправимся прямо в Центральную больницу Преисподней. Эйдолон [86] Эйдолон (англ. Eidolon) — призрак. сможет тебя вылечить.

При мысли о том, что его будет лечить демон, Эрику стало нехорошо, но ему было слишком больно, чтобы спорить. Кроме того, Шейд [87] Шейд (англ. Shade) — тень. , брат Эйдолона, однажды уже исцелил его. Более того, спас ему жизнь. И чертов демон никогда не позволит ему забыть об этом.

— Давай уже сделаем это.

Когда Кинан с Эриком ушли, Кара села за стол, и один из вампиров — подумать только, вампиров! — принес ей сэндвич с ветчиной и горячий чай. «Безо всякой орочьей травы», — заверил он в ответ на ее вопрос. Кара всё еще держала у себя книгу в кожаном переплете, которую дал ей Арес перед тем, как они покинули его дом. Хотя автором, очевидно, был демон красноречивый и умный, «Путеводитель по Шеулу» всерьез внушал девушке ужас. Несмотря на это, она многое узнала из него, правда пока так и не нашла того, что помогло бы ей понять адских гончих или агимортус .

Жуя сэндвич, Кара слушала, как Арес с братом и сестрой спорят об Эгиде, церберах, кинжалах, Море, Падших ангелах… они мешались между собой, словно стеклянные шарики в игре [88] Marbles — разноцветные шарики, изготовленные из стекла. В различных странах существуют тысячи различных вариантов игры в марблы, в основном подразумевающие их перемешивание. . И Кара, даже находясь в эпицентре всего этого, чувствовала себя совершенно чужой.

— Ребят, можете смело спрашивать мое мнение, — окликнула она их.

Подошел Арес и подвинул к ней недоеденный бутерброд.

— Долгое время нам не приходилось просить у кого-то помощи в принятии решений.

На извинения это было не похоже, но из уст Ареса и этого было более чем достаточно.

Кара взглянула на его брата и сестру, которые делали вид, что не слушают. Получалось у них из рук вон плохо.

— Послушай, — тихо сказала она, — прости меня за то, что я сказала. Ты пытался защитить меня, а я тебя оскорбила.

На лице Ареса, четко очерчивая скулы, мелькали отсветы огня, а в глубине черных глаз плясало пламя.

— Ты презираешь насилие и тех, кто на него способен, не так ли?

Кара отхлебнула чаю, чтобы потянуть время. Как ей было объяснить, что презирает она то, на что способна сама?

— Да, — просто сказала девушка, так и не придумав лучшего ответа.

Рука Ареса опустилась к ножнам, длинные пальцы погладили рукоятку меча, словно любовницу, и агимортус , который и без того уже пощипывало, вдруг сильно закололо.

— Ты презираешь меня.

— Не тебя. — Он слишком ей нравился. Вот и сейчас ее тело напряглось, точно вместо меча его пальцы ласкали ее. — Я презираю убийство.

Скрежет зубов слился с потрескиванием огня, и Арес пронзил ее таким яростным взглядом, что девушка отшатнулась.

— Расскажи мне о человеке, которого ты убила. Ты сделала это не нарочно?

Ух ты! Пожалуй, в деликатности он мог бы сравниться с танком.

— Д-да.

— Ты защищалась?

Ее сердце беспорядочно колотилось.

— Да.

— Тогда перестань наказывать себя и всех тех, кто делает то, что вынужден сделать.

Ему легко говорить. У него были тысячелетия на то, чтобы прекратить наказывать себя. Если он вообще когда-нибудь это делал.

— Сколько человек убил ты?

— Десятки тысяч. И это не всегда была самозащита. — Он смотрел на нее так, что она не могла отвести глаз, даже попятившись и споткнувшись. — Разумеется, ты в шоке. Я воин, Кара. Так что будь последовательна и смотри на меня с презрением. Но ты возблагодаришь бога за то, что я рядом, когда за дверью окажется оборотень. Потому что я убью его и никогда об этом не пожалею. Можешь устраиваться поудобнее и приходить в ужас сколько угодно, но, по крайней мере, ты останешься жива, и твоя совесть будет чиста. И всё это благодаря мне.

Он отвернулся, но Кара схватила его за затянутый в броню локоть. Кожа доспехов оказалась на удивление мягкой, и девушка удивилась, как такая броня может его защитить.

— Постой!

Его тело напряглось.

— Я живу, чтобы служить, — сказал Всадник с сарказмом, и, Господь Всемогущий, именно так и было, разве нет? Никто никогда не относился к нему не как к воину, так разве мог он воспринимать себя иначе?

— Ты прав, — призналась Кара. — И я благодарна за то, что ты для меня делаешь. Я не собираюсь тебя судить, но вижу в тебе нечто большее, чем безжалостного убийцу.

— Рад за тебя, — съязвил Арес. — Но ты ошибаешься. Я не могу позволить себе быть кем-то другим.

Из-за того, что он сам верил в то, что говорил, ее сердце обливалось кровью.

— Нет, можешь!

Всадник рассмеялся, как будто она только что сморозила невероятную глупость.

— И ты собираешься учить меня жизни? Черт возьми, что может человек, живущий

не дольше комара, знать о демоне, которому пять тысяч лет?

— Да что с тобой? — раздраженно взглянула на него Кара. — Почему ты так презираешь людей?

— Они умирают, — злобно процедил он. — Ты к ним привязываешься, а потом они умирают. Вот что будет с тобой, Кара. Ты умрешь, и я… — Он захлопнул рот так резко, что Кара даже услышала, как клацнули зубы.

— Ты — что? — выговорила она с трудом, не зная, что хочет услышать.

Арес не смотрел на нее.

— Перейду на сторону зла.

Его ответ почему-то взбесил Кару. Она хотела услышать, что он будет грустить? Смешно. Но… ладно, да, ей хотелось именно этого. Хотелось, чтобы хоть кто-то грустил, когда она умрет. Метка на груди ответила на вспышку гнева жжением. Арес снова отвернулся, но, дьявол, нет уж, она еще не закончила.

Сгоряча девушка толкнула его. Резко. Прямо в стену.

— У тебя не выйдет уйти от меня вот так. Попробуй только сделать это еще раз. Мы говорим о моей жизни. Я не хрупкий цветочек и не ребенок. Я женщина без семьи, застрявшая в чужом мире, и пусть даже тебе придется делать вид, что тебе не всё равно, жива я или мертва, я хочу именно этого. И если я хочу заняться сексом, не тебе говорить, что я с этим не справлюсь. И…

— Кара…

— …как ты смеешь принижать мой жизненный опыт…

— Кара…

— Чего?

Арес молча уставился на нее. Девушка медленно повернула голову и жарко покраснела, увидев, что Лимос и Тан смотрят на нее широко раскрытыми глазами.