Юлия Журавлева - Время перемен

Вторая неожиданность заключалась в том, что мужчина постоянно ловил себя на мысли, как ждет этих вечерних встреч. Советница с насмешливым взглядом и искренней улыбкой занимала его мысли куда больше, чем государственные дела. Как он не старался, но мысли постоянно убегали в кабинет, где всегда горел огонь в камине, а бумаги лежали на всех возможных поверхностях, рассортированные по различным признакам. Это являлось характерной чертой иры Даркур. Она и записи в блокноте вела в виде табличек, схем, постоянно ранжировала выявленные свойства регалий. Собственно, на записях исследований Оков настояла Гийяра, тогда как Владыка был против какой-либо фиксации, во избежание утечки информации. Но женщина пообещала вести записи так, что кроме нее в них никто не разберется. Просмотрев итоги одного из вечеров, Вел согласился, что даже зная, о чем речь, понять хоть что-то абсолютно невозможно. Но сама Гийяра в своих заметках ориентировалась.

Собственно, все участие Велиорана в работе над Оковами сводилось к тому, чтобы сидеть в кабинете, позволять до себя дотрагиваться (что воспринималось лично им исключительно положительно), а также отвечать на вопросы. На что-то он ответить мог точно, о чем-то мог поделиться своими догадками и домыслами, где-то полагался на наитие, что-то ставило его самого в тупик. Волей-неволей Вел начал задумываться, неужели об Оковах всегда было известно столь мало? Отец рассказал ему все, что знал, почему же знания так скудны? Они утеряны, или их и не было никогда? Одно можно утверждать точно: чтобы получить ответы на большинство неизвестных вопросов, нужно полноценное исследование большой группой магов самых разных даров и направлений. Сохранить такое исследование в тайне можно лишь в том случае, если потом этих магов немедленно казнить, и то не факт, что информация не успеет просочиться. А именно на незнании возможностей друг друга держался мир, влияние в котором было поделено между странами с носителями артефактов Власти во главе.

Велиоран не сводил взгляд с сидящей напротив женщины. Они традиционно размещались на полу, так как с каждым днем Гийяра использовала все больших самых разных артефактов, измерителей и других приборов, назначение которых оставалось Владыке не ясно. Вот и приходилось садиться на пол, ждать, пока женщина расставить вокруг все необходимые объекты, свяжет их друг с другом, настроит на Оковы. На столе такое организовать весьма затруднительно. Разве что в совещательном зале Большого совета, там стоял большой овальный стол на сто менаров. Но тогда сидеть пришлось бы прямо на столешнице, а вокруг расположились бы те же приборы. Нет, лучше уж в небольшом кабинете на полу у камина.

Велиоран видел все. Видел, как женщина каждый раз замирает перед тем, как коснуться его. Как нерешительно кладет руку поверх его, как избегает взгляда, смотря куда угодно, но не в лицо собеседнику. Вел видел, но ничего не делал. Он сидел неподвижно, больше не пытаясь ничего предпринимать. Ему нравилось наблюдать за ней, смотреть, как она резко хватает блокнот, чтобы записать пришедшею в голову мысль, как сдувает с лица упавшие пряди, руки у нее все время чем-то заняты, если не Оковами или блокнотом, то вспомогательными артефактами. Как она в задумчивости крутит в воздухе карандаш.

Ему самому очень хотелось дотронуться до Гийяры, провести по руке с высоко закатанными рукавами, самому заправить ей за ухо упавшую прядь волос, поймать ее пальцы с карандашом. Но Владыка держался и держал себя в руках, пусть с каждым вечером это становилось все сложнее. Его Советница, всегда ставившая на первое место работу, не сможет перестроиться так быстро. Ей нужно привыкнуть, а еще самой понять, насколько их тянет друг к другу. Понять и принять. Перестать сопротивляться. И тогда она сможет выйти за пределы необходимых для исследований прикосновений. А пока мужчина ждал. Терпение не было его добродетелью, а уж в отношениях с противоположным полом и подавно. Но сейчас, едва ли не в первый раз, Велиоран готов ждать, наблюдать и довольствоваться тем, что есть. А еще, конечно, представлять. В том, что свои фантазии он реализует, даже не сомневался. Просто надо подождать…

— Гийяра, скажи, ты ведь идешь на свадьбу Адальвейна ир Навада и Валерии иры Лисовской? — в один из вечеров спросил Владыка.

— Иду, — переставляя измерительные приборы и артефакты и создавая новую магическую сеть, ответила Советница.

— Одна?

— Да, а с кем еще? — женщина по-прежнему не отрывалась от оборудования.

— Например, со мной, — полувопросительно произнес Велиоран.

— Простите? — Яра, наконец, оторвалась от подготовительного процесса и в полном непонимании посмотрела на правителя.

— Я прошу тебя стать моей спутницей на торжестве, — пояснил Вел.

— Я не думаю, что наше совместное появление там будет уместно, — решила несколько сгладить отказ Гийяра.

— Почему? Ты моя Советница, я не вижу ничего предосудительного, если мы придем вместе, — не согласился Владыка. — При этом есть множество положительных моментов. Во-первых, ко мне не будут приставать разные дамы, во-вторых, к тебе тоже никто не посмеет пристать, в-третьих, всегда найдется с кем потанцевать, в- четвертых, сидеть будем рядом, значит, гарантированы удачные соседи.

— Может, с другой стороны сядет кто-то неудачный, — недовольно проговорила женщина. Предложение, конечно, заманчивое. Да и совсем без спутника в ее возрасте приходить как-то несолидно.

— Сразу видно, ты редко бываешь на подобных мероприятиях, — засмеялся Вел, — я же Владыка, значит, буду сидеть рядом с Адальвейном. Правила еще допускают посадить впереди меня родителей молодоженов, но я верю в гуманность друга. Его отец не самый приятный менар, да и мать отнюдь не милая дама. Правда, кое- какие выводы с прошлого раза они сделали и эту невестку одобрили безо всяких нареканий. Но все же Лере повезло, что жить Вейн в главном поместье не станет просто из принципа.

— А дети? У него ведь двое сыновей, они тоже должны сидеть в начале стола, — вспомнила когда-то нашумевшую историю Яра.

— Чужие дети растут быстро, а время летит еще быстрее, — улыбнулся Велиоран. — Старшему сейчас шестнадцать, он ровесник твоему помощнику. Младшему — одиннадцать, тоже уже не мальчик [19 и 13 по земному]. Так что не такие они и дети. Сидеть будут с Базулом Цитраном, давнишним приятелем Адальвейна. Собственно, оба сейчас у него на службе. Вейн не мог позволить, чтобы его сыновья стали земледельцами. У них нет магии, но есть стать и сила отца, из них получатся отличные воины. Думаю, это лучшее решение — отдать их под начало выдающегося командира. Так мы идем вместе, я правильно понял? — Вел, во что бы то ни стало, замыслил склонить к этому Советницу.