Бек Макмастер - Узы тьмы

Люсьен отвернулся, но она не отступила. Обхватив его лицо руками, Ианта заставила Люка встретиться с ней взглядом.

— Я люблю тебя, дурачок. И это пугает меня до чертиков, но я верю, что вместе мы сможем справиться почти со всем, что встанет у нас на пути.

— Ианта…

Она обвила его шею руками. Прижалась к нему теплым телом, прильнула щекой к подбородку. Обволокла облаком духов с запахом лилий. Напитавшись ее теплом и прикосновениями, он почувствовал, что больше не одинок в своей боли.

— Мы сделаем все, что нужно, — прошептала Ианта. Он нерешительно обнял ее за талию. — Из нас троих, больше всех об архидемонах и куда они способны проникнуть знает Дрейк. Он посмотрит, случалось ли подобное прежде, но сейчас ты в безопасности. Демон не сможет тебя достать или причинить тебе вред, а если и достанет, я — твой Якорь. Я не позволю ему тебя утянуть.

Даже мысль о том, что лишь несколько дней назад они враждовали, казалась безумием. Зажмурившись, Люсьен зарылся лицом ей в волосы.

— Глупышка, — прошептал он хрипло. — Тебе следует бежать от меня и этой связи. Я… я освобожу тебя…

— Нет, и если ты попросту остановишься и в кои-то веки будешь честен с самим собой, то признаешь, что сам этого не желаешь.

Люсьен крепко сжал Ианту. Если он будет честен с собой, то признает, что хочет ее. И Луизу. Навсегда.

— Конечно, хочешь, — парировала она, и по какой-то безумной причине он не смог сдержать смех.

— Ты сумасшедшая, — проскрежетал Люк.

— Поверь мне. Мы со всем справимся.

Люсьен обхватил ее лицо и в наказание прижался губами к ее рту. Храбрая, упрямая Ианта. Что бы он без нее делал?

***

— Ты хочешь что-то сказать, — заметила Ианта, наливая себе чай и стараясь остановить дрожь в руках после недавних откровений. Люсьен пошел взять оружие, и им пора уже было в путь, но она чувствовала на себе взгляд Дрейка. — Говори. Считаешь, я не права, что не дала ему освободиться от нашей связи?

— Нет. — Дрейк откинулся в кресле. Он казался таким усталым. — Я думаю, что, возможно, ты — его единственная надежда пройти через это.

Глотнув чуть теплого чая, она нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Демоны не способны заставить людей что-либо делать; это как-то связано с внутренним стержнем каждого из нас. Человек естественно сопротивляется вторжению в свое я. Так что демоны играют с эмоциями, Ианта. Страх, одиночество и безнадежность постепенно приводят их к победе. Как только человек оставляет надежду, ему больше нечего противопоставить твари, но чувства Люсьена к тебе ярки. Они придают ему сил.

— Будет ли этого достаточно? — прошептала она.

— Не знаю.

Ианта поставила чашку. В комнате повисла давящая тишина.

— Мне так жаль.

И сейчас она говорила не о Люсьене.

— Ты ни в чем не виновата.

— Я вручила им кинжал, Дрейк! Который способен низложить тебя, и ты это знаешь, и…

Он мягко коснулся ее руки.

— Ты не в чем не виновата, — повторил он тихим уверенным голосом и сжал ей пальцы.

На глазах выступили слезы, горло сдавило.

— Ты всегда был ко мне слишком добр.

— Твоя самая большая проблема, Ианта, в том, что ты не веришь, будто достойна доброты. Ты более чем достойна. На самом деле, ты вправе ее требовать. Иногда мне хочется взять твоего отца за глотку и избить до крови за то, что он с тобой сделал.

— Он не мой отец, — прошептала она, впервые почувствовав, что так оно и есть. — Вы мой отец. Всегда были. Если захотите.

Задохнувшись, Дрейк притянул ее в объятья и поцеловал в лоб.

— Для меня большая честь им стать.

Ианта опустила голову ему на плечо. Всю свою жизнь она считала себя чем-то отвратительным. Что бы ни делала, всегда оказывалась неправа, и бесконечно мучилась чувством вины. Даже сейчас Ианта слышала голос Гранта Мартина, который нашептывал, что именно она потеряла меч, и если бедная Элинор сейчас страдает, это все ее вина.

Можно позволить себе вечно прислушиваться к Гранту Мартину, но слова Дрейка, его любовь к ней заставили Ианту осознать, что упреки отца ложь. Она устала ото лжи. Устала от вины.

Она заслуживала большего.

— Я помогу тебе вернуть Элинор. — Тяжесть упала с плеч. Открылась цель, четкая, ясная и определенная. — Обещаю, мы вернем и ее, и кинжал. Затем мы заставим Моргану проклясть тот день, когда она вторглась в наши жизни. Но сперва, — сказала она, поднимаясь и разглаживая складки на юбках, — мне нужно убедиться, что с моей дочерью все в порядке, и проверить свой Щит.

Губы Дрейка сложились в едва заметную улыбку.

— Ты впервые так ее назвала. — Несмотря на собственные проблемы, он был рад за нее. — Пора бы тебе уже понять, что ты — лучшее, что случилось с Луизой. Теперь ступай, будь ей матерью.

— Буду, — уверила она, глядя ему прямо в глаза, — при одном условии.

— Каком?

— Пообещай, что в следующий раз, когда посмотришь своему упрямому сыну в глаза, тоже сможешь себя простить.

Клео никогда не считала себя способной на насилие, но за утренним чаем с Морганой ее обуревало желание дать той яду. «Ты в постели с чудовищем», — снова и снова повторялось в голове. Яд — слишком милосердное орудие убийства для подобной твари.

— Выглядишь… усталой, дорогая. Себастьян тебя не обижал?

Свекровь довольно мурлыкала, чему-то радуясь.

— Он был добр.

Нельзя грубить, пока не знаешь своего противника.

— А мы с тобой могли бы стать друзьями. — Моргана помешала чай, постучала чайной ложкой по чашке и отложила столовый прибор.

Клео не сдержала горький смешок. Надо же.

— Друзьями?

— Это лучше, чем врагами, — продолжала свекровь.

— То есть я проживу дольше, если буду вашей союзницей? — Одно дело быть вежливой со змеей, и совсем другое — слушать эту чепуху.

Ответом послужило красноречивое молчание. Звякнуло блюдечко — Моргана поставила чашку.

— Дорогая, я не желаю тебе зла. Ты слишком важна…

— Теперь вы говорите как мой отец.

— Интересно, как он отнесется к подобным дерзостям из уст своей драгоценной дочери?

— Серьезно выслушает вас, похлопает по руке, а затем придет ко мне узнать, как от вас избавиться. Вы ведь два сапога пара.

Клео откусила печенье. Как же надоело быть беспомощной.

Моргана расхохоталась.

— А ты вовсе не дурочка. Он ведь даже не подозревает?

— Кто?

— Отец, считающий тебя послушной зверушкой. Знаешь, что я думаю?

— Уверена, вы мне скажете.

— Я… выяснила причину, по которой Элинор Росс пробралась в поместье твоего отца, — с удовлетворением произнесла Моргана. — А твой бедный папаша даже не подозревает.

— Элинор Росс? — в ужасе повторила Клео, но спохватилась: — Кто она такая?

— О, неважно. По крайней мере скоро станет неважно. Хочешь еще чаю?