Татьяна Мирная - Снегирь и волк (СИ)

— …Что значат их названия?

— Буланлаки — женщина, жена, ну а Буланга — соответственно, мужчина, муж.

— Довольно предсказуемо, — резковато отозвалась женщина.

Она уже знала, что сбежавшие с Земли маги перенесли сюда и своё летоисчисление. Сейчас шёл 2528 год Второй эпохи. Алес Преславский рассказал, что существует два календаря: эльфийский для эльфов и драконов, и человеческий, по которому жили все остальные расы. А ещё из рассказов Алеса волчица узнала, что, хоть здесь и сохранились четыре сезона, но контраст между зимой и летом был в разы сильнее, чем в Изначальном мире. Поэтому самыми любимыми и комфортными считались весна и осень, а жаркое, душное лето и суровая зима с лютыми морозами были испытанием на прочность и выносливость… для людей. Нелюди переносили такие климатические финты куда легче. Засушливое лето Полина уже успела испытать на себе и продолжает это делать до сих пор.

Грис глянул на неё, заметив бисеринки пота на висках. Начинается!

— Приляг на траву.

Женщина тряхнула головой:

— Не лежится, не сидится. Меня, если честно, подташнивает и мутит… Блин!

Мужчина почти силой заставил её сесть, чувствуя, как дрожат женские плечи.

— Я с тобой.

— Знаю. Спасибо, что терпишь меня, — Полина уткнулась головой в согнутые колени и не видела, как смягчился обычно суровый серо-зелёный взгляд.

Ни одно положение тела не помогало. Женщина стояла на коленях, раскачиваясь из стороны в сторону, сидела, поджав ноги, лежала, раскинув руки. Становилось только хуже. Оборотница криво улыбнулась, перехватив сочувствующий взгляд Гриса:

— Знаешь, на что это похоже?

— На что? — альфа присел в паре шагов.

— На роды. Я Лёшку рожала почти двенадцать часов. Вот точно так по палате ползала, пока схватки шли.

Ян пожал плечами:

— Ну, значит справишься.

— Ой, лучше отвали, — огрызнулась женщина.

Мышцы скручивало такими узлами, что позавидовали бы бывалые морские волки (прости господи, и тут без волков не обошлось!) Боль полосовала изнутри по рёбрам, по позвоночнику. Мучительные судороги пробегали по ногам. Полина стонала вслух, перестав сдерживаться. Мужчина придерживал её за плечи, ничего не говорил, понимая, как глупо и раздражающе будут звучать его слова. Альфа знал, что первый оборот Полины будет тяжёлым. Но одно дело знать, а другое — видеть это. Тело женщины, уже сформированное полностью, не было таким пластичным как у двенадцатилетних волчат. Он слышал, как трещат кости и, словно гитарные струны, звенят натянутые сухожилия и связки. Температура подскочила — Полина полыхала, словно печка. Ян заметил неподалёку своих бет, которые страховали вожака. Услышал их разговор: лекарь был в доме, готовый придти на помощь по первому зову.

Секунды, минуты, часы… Полина стояла на коленях, опираясь на локти, и выла от боли. А Грис заметил, как изменился её голос. Процесс трансформации шёл полным ходом. Связки перестраивались. Глаза, мерцающие жёлтым светом, не мигая смотрели на Буланлаки, пока новый удар боли не скрутил женщину, заставляя зажмуриться.

Ян скинул штаны и стал на колени напротив Полины.

— Смотри на меня!

Дождался её более-менее осмысленного взгляда.

— Давай, детка! Вместе со мной. Выпускай волчицу на волю. Тянись за ней…

Женщина уткнулась лицом в ладони, закрыла глаза. Она уже ничего не хотела, только бы избавиться от боли. И тихий голос альфы:

— Выдохни… И иди… лапами… Тянись… Ещё!..

Может быть, он помог, может быть, пришло её время, но через пару минут с громким стоном-рыком женщина выгнулась, опираясь на дрожащие руки, и на траву уже упала чёрная, худая волчица.

Полина ни о чём не думала, радуясь, что наконец-то исчезла боль. Дышала шумно, словно кто-то тянул меха баяна. Постепенно эмоции улеглись, дыхание успокоилось, она поднялась, неуверенно переступая лапами. Увидела рядом большого серебристо-серого волка с тёмной полосой по хребту. Ян?! Тот властно рыкнул. И волчица послушно упала, перевернулась на спину, подставляя горло, признавая силу альфы. Так учили Алес и Серхат. Серый волк лизнул волчицу в нос. Та фыркнула, отворачиваясь.

«Вставай!» — услышала Полина в своей голове.

Волчица поднялась. Осторожно сделала пару шагов, путаясь в лапах, да ещё хвост постоянно мешал. Посмотрела, как двигается Серый волк, и стала повторять. Полина прислушалась к собственным ощущениям, даже поразилась, как быстро приноравливается к волчьему телу. Потом глянула на светлую кромку на востоке.

«Ян, уже утро?»

«Почти, пять часов с тобой провозился», — даже мысленно оборотень продолжал ворчать.

«Ну, извини. Это не от меня зависело».

Волк фыркнул.

«Хотя признаю, было ради чего ждать. Красивая волчица получилась».

«Спасибо».

Грис наблюдал за самкой. Новое, немного пугающее чувство разливалось по телу, заставляло ждать, со снисходительностью наблюдать, как Чёрная дурачится, играя с собственным хвостом, как вздрагивает, услышав подозрительные звуки, принюхивается. А то, срываясь, начинает рыть землю, догоняя мышь, и спустя минуту, опомнившись, замирает с потрясённой мордой: «Это всё я?» Потом велел:

«Догоняй!»

И побежал. Никогда бы не подумал, что можно получать такое удовольствие от обычного бега по лесу! Наверное, всё дело было в Чёрной волчице рядом. А та быстро почувствовала кайф от скорости. «Быстрая», — заметил сам себе Ян, когда оборотница в два-три прыжка догнала его, и ускорился. Волчица наслаждалась и, увлёкшись, запуталась в лапах, влетев на скорости в зад волка. Они покатились по траве. Альфа зло рыкнул. А Чёрная виновато визгнула и лизнула его в нос, как он её недавно.

Ян перекинулся в человека, потрясённо глядя на волчицу, которая всё ещё бегала неподалёку. Потом улёгся на траве, решив дать ей ещё немного времени. Уже спустя минуту Чёрная замерла рядом, ткнувшись влажным носом ему в плечо. Оборотень вздохнул:

— Полина, в другой раз набегаешься. Нам ещё обратно оборачиваться. Давай!.. Вспомни себя человеком, как потягиваешься… — замолчал, когда понял, что его не слушают, потом позвал: — Поли-и-ина!

Та бухнулась в шага от него, зевнула. Мужчина, покусывая травинку, наблюдал, как Чёрная катается по траве. Спрятал улыбку:

— Ну, хватит, хватит! Ещё наиграешься. Пора домой!

Волчица потянулась и поднялась на… ноги. Альфа протянул ладонь:

— Пойдём!

Полина руками прикрывала грудь и низ живота.

— А… нет какой-нибудь одежды? — голова немного кружилась, а тело всё ещё болело после трансформации.

— Полина, в твоей наготе нет ничего особенного. Для нас быть обнажёнными нормально.

— Для меня — нет, — возразила оборотница и, заметив укоризненный взгляд, добавила: — Пока нет.

— Привыкай, — Грис не собирался уступать.