Александра Черчень - Невинность для Зимнего Лорда

— Что мы так дрожим? — спросил Лейдин, властно сжимая одну ягодицу и переходя ко второй. — Помнится, ты была очень смелой когда просила тебя связать…

— Потому и была смелой, — краснея ответила я, прикрывая глаза и наслаждаясь ощущениями. — Безвыходность положения имеет свои прелести. Особенно когда до этого только страх неизведанного мешал оценить их.

— Но теперь-то страха нет?

— Зато смущение осталось.

— Думаю, мы с ним справимся, — поднимаясь к моему лицу, прошептал мужчина.

Он приподнял мой подбородок и коснулся губ нежным, почти трепетным поцелуем, который все длился и длился… Терпкий, как выдержанное вино и такой же пьянящий, сладкий настолько, что хотелось еще и еще, им было невозможно насытиться. Я первая легонько куснула Зимнего за нижнюю губу и он усмехнувшись, углубил поцелуй, и тот сразу перестал быть настолько томным и неторопливым.

Я выгибалась в сильных руках, требовательно запускала ногти в широкие плечи и целовала, целовала, целовала в ответ, совершенно забыв и о приличном поведении, которое должно было быть свойственно крионской княжне и обо всем остальном.

Какие могут быть нормы морали, когда ты сидишь на мужчине, потираясь о его мужскую плоть, ощущая твердость пока еще сквозь ткань белья, и она уже мокрая настолько, что кажется раздражающе лишней? Какие приличия могут задерживаться в голове у молодой девушки, если руки мужчины требовательно сжимают ее груди, играя с острыми вершинами сосков, а горячий рот скользит по шее все ниже и ниже… и ты со сладким предвкушением понимаешь, что на этом он ни за что не остановится?

Лейдин одним движением стянул с меня платье и небрежно бросил на пол, а после притянул ближе, сразу поймав сосок ртом и втянув в рот. Я охнула, ощущая как играют с нежной плотью губы и язык… которые явно знали, что и как надо делать.

Я запустила пальцы в белые волосы и, выгнув спину, протяжно застонала. Перед невидяще распахнутыми в потолок глазами искрились и вились разноцветные вихри и мне почему-то поневоле вспомнились пресловутые бабочки. Но сейчас все было не важно.

Не важно ничего, кроме наглых и уверенных рук, которые уже гладили бедра, не стесняясь забирались под белье и ласкали влажные лепестки сокровенного местечка.

— Вот, маленькая, вот так, — смотрел на меня Лейдин лихорадочно блестящими глазами и, казалось, всем существом впитывая мой образ. Такой вот… обнаженной, с бесстыдно торчащими сосками, нетерпеливо двигающейся навстречу пальцам внизу, что давно уже хозяйничали в лоне, вонзаясь в будоражащем кровь ритме.

Я вцепилась в плечи Зимнего до боли, с силой проводя ногтями по белой коже и оставляя красные следы. В теле словно бесовский огонь ожил. Мне было невероятно хорошо и так же невероятно невыносимо. Хотелось, чтобы все скорее закончилось, наконец окунув меня в сверкающую бездну наслаждения, но еще и хотелось, чтобы это длилось вечно.

Вспышка перед глазами и мои стоны, которые я уже не могла сдержать закушенные губы…

Боги, если все запретное так прекрасно, то я точно стану отъявленной грешницей. Тем более, у меня есть восхитительный учитель, более чем сведущий в плотских радостях.

Я устало сползла пониже, устраивая голову на подушках и всерьез вознамерилась отдохнуть после произошедшего.

— Ку-у-уда? — с порочным смешком спросил мужчина, обхватывая меня рукой за талию и приподнимая, а второй освобождая свое достоинства из плена одежды. — Все только начинается, малышка.

— Что? — ошарашенно пробормотала я и ощутив, как нижних губ коснулась большая головка округлила глаза и длинно выдохнула, когда член плавно вошел одним движением.

— То-о-о, — прошептал Лей, прикусывая мочку уха и, вновь меня приподнимая, чтобы резко опустить на свой могучий стержень. — Какая ты…. ох..

— Какая? — задыхаясь спросила я, не отрывая взора от его глаз, сверкавших завораживающей темной страстью.

— Нежная, — еще одно движение от которого я едва слышно застонала. — Очень нежная… очень горячая… очень влажная… очень для меня готовая.

От этих пошлостей здравый рассудок окончательно меня покинул. Я стала двигаться уже сама, все быстрее и быстрее, в попытке вновь достичь той вершины блаженства и привести к ней Зимнего. Он до синяков сжимал мои бедра, лихорадочно вскидываясь и толкаясь в меня, а я лишь прикусывала в ответ его шею, чтобы не кричать в голос.

Время перестало существовать, реальность потерялась в ощущениях и наслаждении, которое с каждой секундой, с каждым движением, становилось все сильнее и сильнее.

И вот, вершина, финал, вспышка, я снова разлетелась на сверкающие осколки и осыпалась вниз, на грешную землю.

Пришла в себя я несколько минут спустя. Мы лежали рядом, Зимний нежно и трепетно меня обнимал, гладил животик и периодически целовал, то в щечку, то в носик, то в шейку, то в губки. Иногда увлекался и целовал в губки уже более серьезно, но я не имела ничего против.

— Это было…. потрясающе, — не удержалась я, и поделилась эмоциями.

Зимний только самодовольно улыбнулся и опять полез целоваться, подминая под себя. Но далеко мы не зашли, он почти сразу отстранился и, заботливо закутав меня в покрывало, спросил:

— Пить хочешь?

— И покушать тоже не откажусь! — прислушавшись к своему организму, проговорила я.

— Сейчас все будет, — кивнул Лей и, натянув обратно штаны, хлопнул в ладони призывая одного из элементалей.

В воздухе закружились снежинки, и материализовался Снежный, почтительно спросивший о том, что господам угодно. Когда он пропал, я спросила у Лорда.

— Лейдин, а как теперь быть без Вьюги? У всех Времен Года явно неспроста именно три элементаля…

— Да, тут как в старых легендах «на трех китах» держится наша сила. Проще управлять стихией, когда у тебя она разделена на трех полуразумных помощников.

— Но они слуги… Может это и оскорбило Вьюгу? — осторожно предположила я.

— Лио, ты не понимаешь… мы не рабовладельцы, мы всегда разрешали элементалям заниматься тем, что им больше всего нравится. Вьюга и правда не очень любила домашние хлопоты, потому занималась в основном другим… Ей не на что быть обиженной.

Я промолчала, подумав, что раз мужчина так говорит, то у женщины точно есть причина для того, чтобы дуться. Но ввиду того, что обжигающе-холодная ярость Вьюги едва не убила меня и моего нерожденного ребенка — сочувствовать я ей не спешила.

Однако, думаю, Времена Года не дураки и такое происшествие на самотек не пустят.

Словно вторя моим мыслям, Лейдин задумчиво протянул.

— Но несмотря на все мной рассказанное Судьба все же смогла подловить на чем-то одну из моих слуг.

— Это ее проделки? — неверяще спросила я, потому как слишком уж расходился в моей голове величественный образ мудрой и всепонимающей Судьбы из храмов моего мира и вздорной женщиной обидевшейся на мужской отказ. В конце концов мстить за такое — себя не уважать…