Виктория Лошкарева - Хозяин волчьей стаи

— Что тебя сейчас злит? — спросил Альфа, устраиваясь на краешек кровати рядом со мной. Смуглые жесткие руки дотронулись до волос. Кирилл принялся перебирать свободные пряди.

— Настя, не молчи…

— Ты нагрубил доктору и медсёстрам. — Баев приподнял бровь. — Ты не поздоровался и сказал им «вон».

— Я помню, что я им сказал.

— Это невежливо, — покачала я головой. Альфа посмотрел на меня.

— Настя, девочка моя, у нас клан оборотней, а не пансион — как вы говорите — благородных девиц. — Короткие приказы — самые действительные. И я, честно говоря, дико устал. Тебе было бы приятно, сорвись я на милого доктора, который видел тебя без одежды. Я знаю, что он видел. А я ещё нет. Сложно, знаешь ли, удержаться… — Тут его рука полезла ко мне под больничную рубаху. — Но я хотя бы поглажу.

— Кирилл! — я отстранилась и ошалело смотрела на Баева. — Мы третий раз в жизни видимся. И первые два раза, если честно, были не самыми удачными для общения.

В первый меня чуть не загрызли, после второго я угодила в кому. Но Баева это, кажется, не останавливало. Его рука продолжала «гулять» под рубашкой, глядя и лаская моё тело.

— Девочка… — протяжно застонал Баев. А затем заявил.

— Собирайся, домой поедем прямо сейчас.

Я, вцепившись в одеяло, отрицательно замотала головой.

— Не-ет…нет…

— Не спорь. — Баев переместил свою руку в зону ключицы. Как раз там, где была оставленная им метка. — На тебе слишком много чужих запахов…. Боюсь, не сдержаться. — Голос как — то резко стал твёрже и злее. — Одевайся!

Я точно знала, что будь на моем месте сейчас другая… даже та же Алина, она бы выполнила приказ. Не сумела бы отказаться. Но на меня приказы Кирилла (как и его рык) не действовали — поэтому, молча посмотрев на оборотня, я покачала головой.

— Нет.

Баев прищурился, усмехнулся… рыкнул коротко что — то типа: ох уж эта сила метка, и одним движением схватил меня в охапку. Главное, что с простыней — хотя бы какая — то одежда, кроме больничной ночнушки.

Если кто — то думает, что Баев нес меня на руках, как обычно носят принцесс или новобрачных — фигушки. Поднялся с кровати, перекинул через плечо (ещё и по попе ладонью приложился, а когда я взвизгнула, рыкнул, что это, мол, за непослушание) и вынес из больницы под всеобщее молчание.

Наблюдать это было страшно. Я видела весь обзор только вверх — тормашками и, конечно, когда висишь головой вниз не до наблюдений… но представьте себе больницу, наполненную людьми (и оборотнями), в которую практически ежеминутно поступают новые больные… (я конечно, преувеличиваю, городок у нас небольшой, но это же главная больница города — здесь действительно много пациентов). Обычно эта больница гудит, шумит — то и дело звучат голоса медсестёр, докторов, обратившихся за помощью людей… И внезапно всё стихает. Только пищат городские телефоны, прося снять трубку, мерно пикают медицинские аппараты, а ещё кондиционер шумно выдыхает воздух охлаждённый для летней жары воздух.

И ни одного удивлённого возгласа, ни одной спасительной фразы: Эй, что вы делаете?

Интересно, а люди тоже застыли — или здесь людей вообще нет? — подумала я некстати и встретилась взглядом с одной из женщин — пациенток, которой медсестра — оборотень зажала рот рукой. Ага, вот они как решили.

А волк — злой и страшный черный волк, печатая шаг, двигался по коридору в сторону выхода. Я болталась у него на плече, придерживаемая за пятую точку горячей и жесткой ладонью мужчины. Почему он поступает со мной так? Зачем принуждает? Пусть я и оказалась Альфа — самкой, но ведь я не его избранная. Зачем неволить? Конечно, волки в клане всегда подчиняются решению Альфы, но ведь Кирилл знает, что я всегда была больше человеком, чем оборотнем. Так почему он так действует??? И ладно бы, мы и впрямь оказались избранной парой — говорят, от этого у самцов «сносит крышу», но ведь не избранные… Или? Нет, тут же прервала я свои собственные размышления. Он впервые учуял меня как волчицу перед боем — ни один волк не позволил бы своей избранной паре выйти на поединок. Даже Андрея, вон, обездвижили, чтобы не вмешался. А тут сам Альфа. Будь я его избранной, поединка бы не было вовсе. Но тогда почему? Зачем? Я ведь всё — равно останусь в клане, буду помогать — никуда моя Альфа сила не денется. У меня брат здесь бета.

Я просила Кирилла отпустить меня, просила оставить в покое — но Альфа по — прежнему крепко держал меня на руках, и будто вовсе и не слышал моих тихих, жалобных просьб.

До особняка Баева мы доехали на черном BMW — кроссовере: за рулём был водитель — оборотень, которого я не знала. Молодой парень несколько раз испуганно озирался на заднее сидение, где сидел Баев… со мной на руках.

— Кирилл Владимирович… — наконец, не выдержал парень. — Всё… нормально?

Парень спросил это настолько неуверенным и тихим голосом, что даже меня проняло. Альфа же…

— Всё хорошо, — кивнул Баев. — Луна просто слишком слабая для нормального переезда домой.

— Ааа, — парень выдохнул с облегчением.

Дальше мы ехали молча. Я, устав сопротивляться, вскоре задремала на руках Баева и проснулась уже только когда он перекладывал меня на кровать в хозяйской спальне. Я была в этой комнате только однажды — искала брата, и надо же было именно в тот один единственный раз напороться на дворецкого. Ох уж как Петр Иванович меня тогда ругал… Мол, сюда заходить нельзя. Никогда. Ни при каких обстоятельствах… И как же он тогда был прав. Жаль только, что сейчас убежать, как тогда в детстве, я не могла.

— Спи, — велел Баев, укрывая меня легким одеялом. Я послушно закрыла глаза — не из — за того, что подчинилась, просто сил ругаться не было, очень хотелось спать. А Баев же, коротко кивнув, отошёл от кровати. Вскоре где-то неподалёку зашумела вода, и я вообще провалилась в легкий сон, нарушенный только однажды — когда тяжелая мужская рука опустилась мне на грудь. Но во сне это было так естественно. Я принимала мягкие прикосновения рук, слышала громкое мощное дыхание мужчины над моей головой, и даже почувствовала, как в спину мне упирается что — то сильно твёрдое и горячее. Камень! Ох, уж этот Петр Иванович. Наверное, совсем в свою профессию заигрался.

— Какой камень? — немного удивлённо спросил мужской голос на пороге моего сна. И я, вздохнув, объяснила про дворецкого. Пётр Иванович учился быть дворецким аж в самой Англии. Поди, их там и этому обучали.

— В Англии раньше печей не было, только камины, поэтому чтобы аристократы не мёрзли, им в кровать клали горячие камни, — пробормотала я, немного поелозив, стараясь немного отодвинуться от камня. Не тут — то было. Тяжёлое мужское тело беззвучно затряслось, а затем ещё сильнее прижало меня к этому горячему объекту. Баев (это же был он?) шептал что — то…но не на русском. Английский, испанский я тоже понимала, но этот язык не был ни одним из перечисленных… А дальше я банально провалилась в глубокий сон.