Виктория Лошкарева - Хозяин волчьей стаи

В общем, сцепив зубы, я полезла вперёд, стараясь не обращать на макушки деревьев, которые шумели далеко внизу. Говорят, в момент высочайшего стресса у человека открываются иногда супервозможности: кто — то успевает сделать намного больше, чем возможно (как будто время замедляется), кто — то от испуга запрыгивает на высокое дерево или здание… А я вот перелезла с балкона на балкон с искалеченной рукой. Соседний номер оказался не заселен.

— Ещё бы, с такими ценами, — хмыкнула я про себя, тут же засомневавшись: бежать ли сразу вниз, когда все выходы перекрыты, и я точно не знаю, где и кто их перекрыл (как бы не попасть опять в руки врагов); или спрятаться и сидеть мышкой, пока люди блондинки не осмотрят этот номер, а потом уже нестись разыскивать Катьку.

Но тут, в этот самый момент, я почувствовала, что жжение от порошка словно затихает — а рука, напротив, становится чуть более чувствительной, хотя по- прежнему синяя и опухшая, но я уже чувствую пальцы, а это значит, что сила Альфы ко мне возвращается. И я решила рискнуть.

Вышла из номера — в коридоре было безлюдно, а дверь моего номера оказалась ближайшей к лифту. Нажав кнопку вызова лифта, приготовилась бежать в случае малейшей тревоги. Но из номера блондинки так никто не показался, а лифт, Слава Богу, пришёл пустым.

Я поехала сразу на парковку — оттуда доносилась боль…. Дикая боль кого — то родного.

— Настя!

— Луна!

— Настя!

Я не различала лиц, рук, которые меня пытались остановить, не чувствовала их эмоций ….Все мелькало, словно в калейдоскопе: вот обеспокоенные лживые глаза Кирилла, который пытается задержать меня, вот Леша — друг Андрея, пытается преградить мне дорогу… Но я вижу там, у стенки, поломанное тело своей невестки и брата, воющего рядом с ней.

Я бросилась было к Кате, но тут меня остановила железная рука Баева.

— Залечи сначала себя, — велел Кирилл. Я сделала вид, что не слышу его. Вырвалась, упала на колени…. Чтобы наткнуться на изменённое дикое лицо Андрея.

— Его надо пристрелить, Альфа, — посоветовал кто — то Баеву. — Бета сошёл с ума от потери пары.

Но я слышала слабое сердцебиение. Правда, одно.

— Она ещё жива, — проговорила я, опускаясь рядом с Катей. Детей её я не чувствовала.

В этот раз лечение проходило намного медленнее, чем обычно. Я словно ушла куда — то, покинула на время этот мир, оказавшись в каком — то золотом коконе спокойствия.

Маленькие двойняшки — девочка с рыжими косичками и мальчик с темно каштановыми вихрами моего брата, улыбаясь, смотрели на меня.

— Настя, не переживай. Наше время ещё не пришло.

— Плохие люди сделали маме очень больно, и мы решили пока уйти, — засунув пальцы в рот, серьёзно кивнула девочка. — Но мы вернемся.

— Через полгода, — подтвердил мальчик. — Хорошо?

— Хорошо, — опешила я.

Двойняшки взялись за руки. Золотистое сияние замерзало, делаясь ярче.

— Нам пора, — предупредили дети. — Ты, пожалуйста, позаботься о нашей маме. Не бросай её.

— И папу тоже не бросай, — кивнула девочка. — Он будет очень убиваться.

— Не брошу, — подтвердила я. — Останусь с вашими родителями.

Близняшки снова широко улыбнулись, и, отвернувшись, направились в сторону света.

— Ой, забыла, запричитала девочка. — Скажи папе, что мне нравится Василиса, а Марина не нравится. Какая из меня Марина?

И кивнув малышке, я почувствовала, как что — то сильное отбросило меня в сторону. Надо мной, склонив нахмуренные лица, стояло несколько врачей, Баев и Андрей.

— Как вы, Луна?

— А что случилось? — спросила я, переводя взгляд с врачей на брата. На Баева я смотреть не могла.

Андрей посерел лицом.

— Ты спасла Катю. Но сама какое — то время не дышала… и мы не слышали сердцебиение.

Я кивнула, пытаясь сесть.

— Настя? — осторожно спросил Баев.

И тут слёзы брызнули из моих глаз.

— Она сказала, что Марина ей не нравится. Что Василиса — лучше.

И я увидела потрясенный, полный слёз, взгляд брата.

1,04

— Настя? — настороженно позвал Кирилл. — Как ты себя чувствуешь?

Не знаю, что на меня тогда нашло … откуда взялись силы посмотреть Баеву прямо в глаза. В черные обеспокоенные глаза.

— Нормально. — ответила я, ухмыльнувшись.

— Ты уверена? — быстрый взгляд в сторону личного доктора. — Илья проверит.

Илья Романович, личный доктор Альфы, уверенно кивнул.

— Как только мы доберемся до госпиталя…

— Нет. — покачала я головой. — Лечите Катю.

— Катей займутся другие врачи, — как маленькой, объяснил мне Илья Романович. — Моя ответственность — семья Альфы.

Я коротко кивнула, опять не сдержав смешка.

— Какая семья — такая и ответственность…

— Что, простите? — перепугался доктор. Баев же оказался совсем рядом.

— Настя.

Я выставила ладонь вперёд, ограждая себя от дальнейших расспросов.

— Нет.

— Что нет? — уже по злому рыкнул Кирилл.

— Всё. — Пожав плечами, я так и не рискнула снова поднять взгляд на Альфу. — Я передумала.

— Так. — удушливая волна силы затопила всё вокруг.

— Кирилл, она же только пришла в себя, — воскликнул Андрей обеспокоенно, но тотчас один из врачей, морщась, успокоил брата.

— Сила Альфы безопасна для его Луны.

Я покосилась на злого, едва себя сдерживающего Баева. И тут только до меня дошло, что Андрей по прежнему стоит рядом со мной, в то время, как его жена…

— Где Катя? — спросила я, обеспокоенно.

— Всё в порядке, — поспешил меня успокоить один из незнакомых докторов. — Вашу родственницу увезли в больницу, но её состояние уже стабильное.

— А ты почему здесь …. а не с ней? — ошарашено спросила я. Андрей, как и все остальные присутствующие рядом, поморщился.

— Насть… ты не дышала и никак не реагировала на действия врачей… — тихо признался Андрей. — Я прощался.

— Мы должны провести тесты, — встрял Илья Романович. — Чтобы выявить причину. Если ваша кровь не достаточно сильная, то надо принять меры.

— Достаточно просто отпустить меня из стаи.

— Да о чем ты говоришь? — не сдержался Кирилл, схватил меня в охапку и, не обращая внимания на возражения врачей, потащил к своей машине. Той самой.

Я не смогла в неё сесть.

Баев держал крепко, не выпуская меня из своих рук, но я извивалась змеёй, кусалась — требовала отпустить меня на землю, при этом визжала и ругалась… Проняло даже Баева.

— Что с ней? — рявкнул он в сторону врачей. Впрочем, ни один из медиков не рискнул подойти к нам ближе.

— Я, конечно, не психиатр, но мне кажется, это довольно типичный случай…

— Что с ней? — нетерпеливо повторил свой вопрос Баев. Если бы тон голоса мог убивать, город лишился бы сейчас одного медика.

— Запоздалая реакция на пережитое, — поспешил вклиниться, оправдывая звание «личного врача Альфы», Иван Романович. — Посттравматический стресс. Сейчас психика по новой переживает произошедшие события — не среагировав в минуту физической опасности, реакция наступила только сейчас.