Мария Боталова - Рожденная светом (СИ)

— Значит, валеферия определяет плотность? Но что если ее коснуться огоньком, созданным для света? А маг на самом деле способен на большее? — в голосе девушки послышалось недовольство. Хотя, спрашивается, чего ей-то быть недовольной, если она в группе высшей магии. Или рассчитывает на кучу скрытых, по ошибке не обнаруженных у нее возможностей?

— Не беспокойтесь, валеферия очень тонко чувствует магию. По маленькой искре, способной только освещать, она определяет весь потенциал мага — объем его энергетического поля, концентрацию, проходимость.

А проходимость — это, получается, ранее упомянутое количество энергии, которую за один раз может использовать маг? Потому что если не она, то у меня сейчас вскипит мозг!

— Но в конечном итоге наша проверка сводится к определению того, какого уровня магию способен применять абитуриент.

— То есть у нас тут тоже есть более слабые и более сильные студенты? — осведомилась надменная блондинка. Мне она как-то сразу не понравилась, но я тут же вспомнила, что сама теперь блондинка, и попыталась убедить себя в том, что «впечатление по внешности может быть очень ошибочным».

— Конечно. Градация всего на три вида магии получается слишком грубой. Но мы не зря открыли несколько групп на первом курсе кафедры высшей магии. Все же мы старались собрать вместе студентов с более ли менее одинаковым магическим потенциалом.

А я продолжала размышлять. Если я все правильно понимаю, то у меня, получается, отлично по всем параметрам! Что там статуя… то есть, валеферия говорила? Такой уровень магии есть у лучших преподавателей, у студентов — почти нет. Какие выводы делаем? Может, я почти голословно рассуждаю, но, во-первых, если у студентов нет, а у преподавателей есть, значит, речь о том, что можно натренировать со временем. Помимо оттачиваемого мастерства, постепенно можно повысить разве что «пропускную способность», количество энергии, которым маг может единовременно управлять. И с этим параметром у меня, получается, уже в порядке. А если потренироваться, то будет еще лучше?

Опять же, валеферия говорила о «лучших», значит, и с тем, что дается изначально и изменению не подлежит, у меня тоже порядок?

— А что с поклоном? Почему валеферия кланяется? Такого ведь никогда не было, — любопытствующий голос вырвал меня из попыток разобраться в том, насколько я крута.

— А начиналось все с вопроса «не врут ли слухи», — хмыкнул преподаватель. — Это не относится к теме нашего занятия.

Какое-то время студенты еще пытались задавать вопросы касательно валеферии, однако Оттор де Мелл был непреклонен в своем нежелании на эти вопросы отвечать. Я внимательно за ним следила, но преподаватель за все занятие так и не бросил на меня ни одного взгляда. То ли хорошо владел собой, то ли о произошедшем на вступительных испытаниях знали не все. Может быть, вообще только те, кто оказался в свидетелях.

Эх, знать бы еще самой, чем мне это грозит…

После пары мы целой толпой отправились на поиски нужной аудитории, где должно было состояться следующее занятие. К счастью, идти было недалеко и наша толпа даже не заблудилась.

У входа, правда, возникла некоторая заминка — как выяснилось, другие студенты пока только освобождали аудиторию.

— Странно, что таких как ты до сих пор пускают в академию, — раздался поблизости холодный голос.

Я, кажется, узнала его. Повернула голову на звук — ну точно, он самый! Надменный тип со светлой кожей, тонкими, аристократичными чертами и выражением такого презрения на лице, что сразу захотелось в него плюнуть. Особенно глядя на реакцию рыжеволосой девушки, застывшей возле двери, как будто на стену налетела. Она, в отличие, от неприятного типа, стояла ко мне спиной, но по напряженной спине и сжатым в кулаки рукам я прекрасно догадалась, как сильно ее задевает происходящее. Непонятно только одно — почему она молчит?

— Если уж таких хамов пускают… — да, это сказала я! Каюсь, не сдержалась.

Синие глаза впились в меня цепким взглядом. Меня обдало холодком, причем на какое-то мгновение даже показалось, будто не в уничтожающем взгляде все дело. Нет, тут что-то постороннее. Магия?

Губы надменного типа изогнулись в хищной улыбке.

— Смелая, значит…

Но мне, честно говоря, не хотелось дальше ругаться, так что я подцепила «спасенную» девушку под локоток и прошла в аудиторию. Думала, так легко не отделаемся и прилетит нам в спину возмущенный вопль, мол, как смеете вы, жалкие смертные, говорить со мной, таким знатным и родовитым, седьмым сыном дяди двоюродной бабушки императора? Но нет. Не прилетело. И даже догонять нас никто не стал. То ли тип все же умел владеть собой не в пример лучше книжных героев, которые сразу зверели при виде умеющих говорить и прямо смотреть героинь, то ли решил отложить жестокую расправу на потом.

— Что? Что ты так на меня смотришь? — я поймала изумленный взгляд рыжеволосой. — Сейчас еще скажешь, что у меня теперь будет куча проблем, что не стоило так опрометчиво поступать и ссориться с ним?

— А ты… — ошеломленно выдохнула девушка, — хочешь сказать, ты не знаешь, кому нагрубила?!

Догадываюсь. Фэнтезийно-попаданский закон — с ним не поспоришь.

— То есть ты молчала, потому что слово боялась поперек сказать?

— Нет! Вообще-то, нет. Просто… — она замялась, после чего с убийственной серьезностью внезапно призналась: — Не хотела, чтобы огонь вырвался из-под контроля и сжег этого гада.

Ух ты, как интересно! Огонь, значит. Я думала, в этом мире только магия света и тьмы. А тут, получается, еще и стихии есть? Или огонь — некое исключение, особенное проявление магии света? Надо бы выяснить. Черт, столько вокруг всего интересного, а я даже вопросы нормально задать не могу! Мало ли, сболтну что- нибудь не то…

В этот раз за парту мы сели вместе. Я просто выбора иного девушке не оставила, но это детали. Очень уж хотелось подробней ее расспросить. Узнать хотя бы, нарвалась я на страшные неприятности или не нарвалась. Да и знакомства пора уже заводить, а нас судьба дважды столкнула — в коридоре общежития и теперь вот в одной группе — явно неспроста! Я вообще верю, что в магическом мире очень мало места случайностям.

— Как тебя зовут? — поинтересовалась я, устраиваясь за партой рядом с ней.

— Амирена, — кажется, девушка по-прежнему пребывала в некотором шоке.

— Приятно познакомиться. Я Тайс.

— Взаимно, Тайс. Так ты, правда, не знаешь, с кем разговаривала?

— Не знаю. Но очень хочу узнать.

— Терх ан Шаллес, — и взгляд при этом такой многозначительный.

— Круто, — я кивнула. — А кто это?

— То есть имя тебе тоже ни о чем не говорит?

— Как видишь, — я пожала плечами, а сама начала раздумывать — все местные должны быть в курсе, или кому-то позволительно не знать.