Мария Боталова - Рожденная светом (СИ)

— Ты, случайно, не вампир?

— Нет, не вампир. — И, внимательно прищурившись, вдруг спросил: — Что ты вообще знаешь о нашем мире?

— А… — я медленно сползла с кровати, готовясь в любой момент удариться в бегство, и осторожно поинтересовалась: — А с чего ты взял, что я из другого мира?

— Ты одета непонятно во что, путаешь меня с вампиром и вообще ничего не знаешь о месте, где мы оказались, — довольно спокойным, чуть насмешливым тоном перечислил мужчина, не двигаясь с места и никак не реагируя на мои поползновения. — После этого ты еще спрашиваешь?

— А ты… ты даже имени своего не помнишь! И мне срочно нужно в ванную! — выпалила я и, шустро обогнув мужчину, рванула за приоткрытую дверь.

Задвинув засов, перевела дыхание. Так, нужно успокоиться. Ничего необычного не происходит, абсолютно ничего. Это все постановка. Очень умелая, очень правдоподобная, но постановка ради очередного телешоу, что-то вроде «выжить и не свихнуться». Поэтому сходить с ума мне никак нельзя. Может, победителю вообще дадут приз — миллион долларов! Я бы не отказалась…

Оглядевшись, заметила кран. Ага! Значит, кое-что они все же не предусмотрели. Забыли, что в других мирах, похожих на средневековье, водопроводов быть не должно? Или он вполне может быть, только на магии построенный? Кран выглядел подозрительно, без привычных ручек. Зато по обеим от него сторонам обнаружились странные камни, которые вообще никуда не крутились. Но стоило чуть задержать на одном из них руку, из крана полилась вода. Ополоснув руки и умывшись холодной водой, я приложила ладонь к тому же камню, и вода течь прекратила. Хм… ну хоть какое-то нововведение.

Я задумалась. Если это телешоу, то есть ли камеры здесь, в ванной, совмещенной, между прочим, с туалетом? И если я, скажем, раздеваться начну, не прилепят ли на экран надпись «18+», продолжив трансляцию? Нет, не должны. За такое, вообще- то, и засудить можно. Значит, либо камер здесь нет, либо они что-нибудь предпримут.

В этот момент, во всех красках представив, что меня сейчас снимают и наверняка потешаются над моей растерянностью, я вдруг разозлилась. Ну, я вам еще покажу! Торопливо расстегнув пуговицу и молнию, стянула с себя джинсы.

— А, ну что, нравится?! — прошипела я. — Любуйтесь!

И, отпихнув джинсы в сторону, в каком-то злорадном безумии заплясала по ванной комнате, всячески крутя… кхм… бедрами. Я, конечно, не жирный мужик, который реально может наказать голым задом, и нижнее белье не снимала, но уж очень захотелось поиздеваться над съемочной группой. И вообще — я безумна!

А потом я внезапно увидела свое отражение в зеркале. Замерла. Сделала глубокий вдох и заверещала. Снаружи в дверь что-то ударило, я вздрогнула и тут же замолкла, продолжая таращиться на свое отражение. В следующий миг дверь слетела с петель, лишь благодаря наличию небольшого закутка, в котором я стояла, не задев в тесной комнатушке. В ванную ворвался безымянный знакомец и уставился на меня непонимающим взглядом. Наверное, думал, что меня тут убивают, и очень удивился, не обнаружив здесь кровожадных ваграгов или какой еще другой гадости. Но со мной произошло кое-что гораздо, гораздо хуже.

Я медленно повернулась к мужчине. Для наглядности взяв в руки длинные пряди волос, на грани истерики вопросила:

— Что? Что они со мной сделали?!

— А что случилось? — поняв, что на нас никто не нападает, знакомец расслабился и даже руки на груди скрестил. Правда, взгляд его на волосах, которыми я в доказательство вопиющего вмешательства в мою внешность потрясала перед собой, не задержался и спустился несколько ниже, к голым ногам.

— Что случилось?! — возмутилась я. — Да как же ты не понимаешь! Кошмар случился! Я — блондинка!

— Ммм… вижу, — взгляд его по-прежнему выше моих бедер не поднимался. Хотя волосы, моя гордость, заканчивались примерно на середине бедер, так что их кончиками можно было полюбоваться и на том уровне, где задержались глаза мужчины.

Вот только… гордилась я красивыми темно-каштановыми, почти черными волосами! А это… то, что сейчас было на моей голове, ужасало своей блондинистостью. По-прежнему гладкие, по-прежнему длинные, но золотистомедовые. Черт возьми, я никогда не мечтала стать блондинкой, а тут такой подарок офигенный! Они что, совсем с ума сошли? Засужу! Засужу всех за то, что сотворили с моей внешностью! И за издевательства тоже засужу! Они мне не один миллион заплатят — три! Или четыре!

— Ни черта ты не видишь, — пробурчала я. — Дверь как теперь закрывать будешь?

— А зачем ты орала? Я думал, ты не справляешься и тебе нужна помощь, — взгляд, застрявший на моих бедрах, стал особенно красноречивым, да еще насмешливый оттенок приобрел.

— Не «зачем», а «почему»! И никакая мне помощь не нужна, — я не оценила его предложения. — Блондинкам, блин, уже ничто и никогда не поможет. Уйди, я хочу побыть одна. Мне нужно оплакать загубленную жизнь.

И пусть загублены были только волосы, не целая жизнь, мне все равно хотелось побыть одной. Потому что все со мной за сегодня случившееся — это одно. Но обесцвеченные волосы, от корней и до самых кончиков, это уже перебор. Я всю жизнь их растила. Всю жизнь! Ухаживала за ними, никогда не портила всякими утюжками, а тут раз — и волосы обесцвечены. Мне ж теперь свой цвет никогда не отрастить. И как это будет выглядеть? Половина темных, половина — светлых? Издевательство!

Мужчина на мое заявление отреагировал весьма флегматично, никак не прокомментировав зарождающуюся истерику. Молча развернулся, поднял дверь и, прислонив ее к косяку, чтобы частично прикрыть дверной проем, вышел.

Страдала я долго, но беззвучно, потому как уединения здесь ни капли не ощущала. Наконец решила возвращаться в комнату. Тем более подумалось вдруг, что надо дать знакомцу временное имя, которое можно будет использовать до тех пор, пока ему память не вернется. Или пока мы не разойдемся в разные стороны. Или пока шоу не закроют из-за нехватки бюджета.

— А давай будем звать тебя Аидом? — предложила я, без труда протиснувшись между косяком и дверью — все же половина дверного проема оставалась открытой. Мне показалось вполне логичным дать имя бога мертвых красноглазому и неуязвимому существу. Он, кстати, лежал на кровати поверх покрывала, закинув руки за голову. При моем появлении чуть скосил на меня недовольный взгляд. — Ну не нравится греческая мифология, пусть будет египетская. Как тебе имя Анубис? Хотя нет… тот вроде с головой шакала был…

Я задумалась и вдруг пораженно застыла. Господи, это не шоу! Это вообще не может быть правдой, потому что мы говорим на каком-то другом языке, но точно не на русском! Когда я предлагала имена богов, заметила, что звучат они как-то странно на фоне совершенно незнакомых звуков и слов. Мы общаемся на каком-то другом языке, неведомым образом все же мне понятном! Никакие технологии на такое не способны. Не могли меня заставить говорить на языке, которого я никогда не знала. Не могли без помощи магии. Боже. Неужели я действительно оказалась в другом мире? Как одна из тех самых попаданок, о которых в огромном количестве читала книги.