Мария Боталова - Рожденная светом (СИ)

— Ты серьезно подошел к составлению развлекательной программы.

Я шутила, а вот Альвеир, похоже, шутку не оценил. В его улыбке мне почудилась затаенная грусть. После ужина открыл портал, сквозь который мы прошли прямо к дверям моей комнаты. Обнял на прощание, ласково провел кончиками пальцев по щеке. А в глазах его все равно читалась странная, щемящая душу болезненная грусть. И смотрел так, будто отпускать не хотел. Мне тоже уходить не хотелось. Казалось, вот если сейчас отвернусь, потеряю что-то важное. Потом уже будет не найти, не исправить.

— Тебе пора, — сказал Альвеир, неохотно выпуская меня из объятий.

Странное предчувствие пропало. А может, и вовсе пригрезилось.

— Спасибо за прекрасную прогулку, — я улыбнулась.

— Рад, если тебе понравилось.

На этом мы расстались.

Я вошла в комнату, включила свет и с удивлением воззрилась на кровать. Вернее, на то, что на ней лежало. После всех этих записок и даже одного покушения, пусть даже не смертельного, но все равно весьма серьезного, обнаружить в своей комнате незнакомую вещь было неприятно. Осторожно приблизившись, взглянула на книгу. Не слишком толстая, в старинном коричневом переплете. По краям — узорчатые металлические уголки, а в центре — драгоценный камень, больше всего похожий на гранат. Ну прямо как из фильмов о древних магических фолиантах.

Так, ладно. Чувствовать магию я вроде бы научилась. Не знаю, что там с высшей и построенной на сложных заклинаниях, но ведь даже темную магию Альвеира, которой он защищал от прослушивания комнату Ревана, смогла ощутить. Понятное дело, вряд ли там использовалось нечто сложное, но чисто теоретически… шанс есть, что я почувствую, если на книге есть какое-нибудь заклинание.

Конечно, я понимала, что размышляю неправильно. Если кому-то понадобилось наложить на книгу страшное, смертоносное заклинание, а затем это скрыть, я ничего не почувствую, потому как опыта маловато. Пара успешных медитаций и сегодняшняя тренировка не в счет. Наверняка же есть маскирующие чары в этой их высшей магии, до которой мне как до Китая из академии пешком и без портала. А странное чувство, что-то родное, что чудится в линиях книги, должно еще больше настораживать. Но я все же подошла ближе, протянула руку над книгой. Прислушалась к своим ощущениям. Никаких нитей, ни темных, ни светлых. Вообще ничего не излучает. Только прикоснуться к переплету хочется еще больше. Может, так она и действует, эта высшая магия?

Но какое-то подсознательное чувство убеждало, что ничего страшного не случится, а в книге я найду нечто важное. Решившись, дотронулась до переплета. Снова замерла. Нет, ничего не произошло. Ни ожогов, ни взрывов. Ничего. Осмелев, взяла книгу в руки, устроилась на кровати и открыла.

«Впервые я увидела его в императорском саду. Он стоял в ночной темноте, разбавленной светом фонарей и сиянием фонтана. Задумчиво смотрел на воду. Летняя ночь была теплой, а после душного зала с громкой музыкой, и вовсе — жаркой. Но от воды, разлетающейся искристыми брызгами, веяло прохладой. Я подошла к фонтану. Странно, никогда раньше не чувствовала такой робости, как сейчас, рядом с незнакомцем. Даже посмотреть на него боялась.

— Решили отдохнуть от танцев? — спросил он, когда я с ним поравнялась и тоже встала напротив фонтана. Сюда доносились прохладные брызги и влажной пыльцой оседали на одежде, на волосах и на коже.

Теперь я позволила себе чуть повернуться, чтобы посмотреть на него. Мужественные, чуть резковатые, но оттого еще более притягательные черты лица. Пронзительные темные глаза и каштановые волосы, довольно короткие, стриженые по моде империи.

— Вы правы, — я улыбнулась, чтобы смягчить невежливо долгий взгляд. Но он тоже рассматривал меня. Внимательно. Пристально. — Танцы утомляют, особенно когда мероприятия идут одно за другим.

— Но положение обязывает, — он улыбнулся с пониманием. — И следующий бал императора вы тоже пропустить не сможете.

А мне подумалось, что он, наверное, знает кто я…

Почему только я никогда раньше его здесь не видела?»

Я пролистала несколько страниц. Любовный роман, что ли? Но от руки написано. Дневник? Зачем кому-то понадобилось подкладывать мне чужой дневник? И, черт, почему все это кажется каким-то отдаленно знакомым? Как будто внутри на каждый штрих, на каждый образ что-то отзывается. Я же будто воочию увидела того мужчину. И сам этот императорский сад. Уверена, богатое воображение, натренированное на фэнтезийных историях, здесь совершенно ни при чем.

Наверное, ответ на вопросы я получу, только если прочитаю. Не так уж много страниц, даже с целой книгой не сравнить. Половины ночи вполне хватит. Потому что отложить до завтрашнего вечера точно не смогу. Больше не сдерживая и без того почти нестерпимое желание, снова раскрыла на той странице, где остановилась, и погрузилась в чтение.

Владелицей дневника оказалась Иливейна — девушка примерно моего возраста, аристократка, племянница императора. Причем, судя по всему, той империи, где я сейчас и нахожусь. Непонятно только время, когда описанные в дневнике события происходили. Но если все это случилось на самом деле, то исторические и политические книги должны мне помочь. Имя императора упоминается, а значит, можно будет проверить.

В дневнике рассказывалась короткая, но весьма печальная история любви. Знакомство Иливейны с Лэраном состоялось в императорском саду. Они понравились друг другу с первого взгляда и впоследствии часто стали встречаться, используя каждую возможность, будь то бал или любое другое мероприятие, устраиваемое среди аристократов. Да, Лэран тоже оказался аристократом. Имя его рода в дневнике не упоминалось, но по тому, что описывалось, можно было сделать вывод, что аристократом из весьма влиятельной и богатой семьи, приближенной к императору. Только это им не помогло. Позднее выяснилось, что император планировал с помощью племянницы заключить дипломатический брак с кем-то из правящей династии светлых королевств. Влюбленные собирались бежать, но потом произошло нечто ужасное. Лэран погиб. Подробностей не было, всего лишь пара слов, сообщающих о том, что его больше нет.

Вообще создалось впечатление, что дневник был написан позднее, уже после всех событий. Будто не каждый вечер делались записи о том, что случилось за день, а потом, спустя какое-то время, Иливейна собралась с силами и обо всем рассказала. Непонятно только, кому и для чего? Может быть, она таким образом выплескивала боль от потери возлюбленного?

И странно, однако меня история захватила. Дело не в том, что очень уж она похожа на любимые мною фэнтези книги. Просто в душе что-то отзывалось на все образы и чувства. Каждую встречу Иливейна описывала так ярко, что дыхание перехватывало. Мимо прошло только осознание гибели Лэрана. Может, потому, что описания на этот раз не было. Но ощущения все равно остались странные, и я в растрепанных эмоциях еще долгое время не могла заснуть.