Наталия Янкович - Воплощение. Том 2

– Долго нам еще? – проглатывая последний грибок, спросил Эвид.

– Если будем передвигаться такими темпами… дня два, три…

Эвид понуро опустил голову и принялся с ничего не выражающим лицом тыкать палочкой в костер.

– С тобой все в порядке, сынок? – осторожно поинтересовался старец.

Юноша туповато закивал головой.

Поглядев на бледное и неподвижное лицо юноши, старик печально вздохнул и, поднявшись, пошел куда-то вглубь леса. Эвид его даже не окликнул, а только устало повалился на самодельный лежак из сухих веток.

Через некоторое время отсутствия, Элан вернулся и что-то аккуратно разложил на широкие листья рядом с костром.

– Эвид, – позвал он юношу. – подгребай сюда, я нашел отличную белковую пишу!

Паренек заметно оживился и уже через секунду оказался рядом.

– Что ЭТО!? – воскликнул он, уставившись немигающим взглядом на содержимое листьев.

– Аналогия с нашими древесными червями, – ответил старик. – Я уже попробовал одного, вполне съедобно и очень питательно.

– Какая гадость… – скорчившись, выдохнул паренек, – а как же их готовить?

Элан немного замялся и, разведя в бессилии руками, бросил:

– Кроме как живьем, никак… – и заметив с каким отвращением Эвид смотрит на больших белых червяков, добавил, – ну, знаешь, я тебе не шеф-повар, и ты не в ресторане… – И схватив одного, наиболее жирного червячка, засунул его в рот и принялся энергично пережевывать.

– Вполне сносно, – прокомментировал ощущения старец.

Эвид, скорчившись от увиденного, осторожно ткнул кончиком пальца одного из червяков в бок. Тот от прикосновения тут же сжался и замер.

– Нет, это выше моих сил… кажется, меня сейчас вырвет… – простонал юноша и, позеленев, отвернулся от костра.

– Если нормально не поешь, до космопорта тебе не добраться, – отрезал старик и принялся молча поглощать свою порцию червяков.

Над головой зашумел ливень. Ветер принялся нещадно трепать их хлипкий навесик. Поежившись и неистово стуча зубами, Эвид, жалобно прошептал:

– Холодно-то как! Когда же это кончится!

– Поешь, Эвид, это поможет согреться… – ответил старик. – Как только буря утихнет, надо будет двигаться дальше, тебе понадобятся силы…

Юноша беспомощно закрыл лицо руками и тихо забормотал:

– Когда же все кончится! Я больше не могу, не могу, не могу! Легче умереть!

– Это хороший выход из ситуации… – совершенно спокойно сказал Элан, – но только для слабаков… Теперь и ты хочешь всех бросить и сделать, как тебе удобнее.

Эвид зашмыгал носом и сквозь слезы пробубнил:

– Но я пытался, пытался…

– Ешь! – рявкнул старик. – У тебя уже начинается бред! Приказываю, ешь!

– Дай лучше покурить… – с надеждой в голосе прошептал юноша, – и мне станет лучше…

С самодельного лежака раздался слабый стон. Эвид и Элан опрометью кинулись к двум неподвижно лежащим на нем телам.

– Я что-то слышал, – неуверенно пробормотал юноша.

– Я тоже, – отозвался старец и приложил поочередно руку к их лбам. – Нет, жара нет, дыхание, как и прежде, ровное и спокойное…

– Это главное… – прошептал Эвид.

И немного затуманенным, но полным нежности и сострадания взглядом, посмотрел на неподвижные тела своих новых друзей.

– Фу, – бросил он, переведя взгляд на большие листья с червяками, – они еще и шевелятся! – и, зажмурившись, схватил одного и стал судорожно пережевывать.

На десятом, Эвид громко отрыгнул и философски заметил:

– А ничего, можно привыкнуть… Почти мясо… с жидкой подливкой внутри! – хмыкнув, подытожил он.

– Молодец, сынок, – подбодрил его Элан, – аппетит приходит во время еды!

– Уж, тогда более верно, – внучок…

Когда они покончили с последним червяком и осторожно влили по несколько глотков дождевой воды в пересохшие губы силирийцев, буря утихла.

– Ну, в дорогу! – бросил Элан и принялся собирать их скудные пожитки и пристраивать поудобнее волок с Тауром.

– Пошли! – откликнулся Эвид и, собравшись с силами, двинулся вслед за старцем.

Еще несколько часов они молча шли, таща на себе бездыханные тела. На разговоры не было сил. Пустынные, выжженные бомбами участки земли сменялись небольшими островками леса или фермерскими полями. Изредка попадались небольшие домики-крепости с огромными неприступными стенами вокруг. Их Эвид и Элан старались обходить как можно дальше. Кто друг, а кто враг – они сейчас даже не представляли. На размышления тоже не было сил. Единственным их желанием было, как можно быстрее добраться до космопорта, поспать в тепле и наесться досыта.

– Никогда не думал, что можно быть счастливым только при мысли о том, что можно пять минут отдохнуть, – выдохнул Эвид во время одной из коротких остановок.

– Я и сам не подозревал, что можно так уставать, – кряхтя, отозвался Элан.

– По тебе и не скажешь, что ты устал, – заметил Эвид, блаженно растянувшись на траве. – А небо-то какое! – озабоченно протянул юноша.

Оба, как по команде, подняли головы и уставились на вечернее небо. Оно больше напоминало не голубую высь, а кипящий смолой котел. Багровые и почти черные облака клубились, устрашая землю и грозясь обрушить на нее весь гнев небесный.

– Это нормально? – осторожно поинтересовался молодой фаэт.

Не успел он это произнести, как на горизонте показалась огромная стая птиц, закрывая собой все небо, они с обезумевшими криками неслись, сшибая друг друга на лету. Вскоре все вокруг превратилось в кричащее и каркающее месиво.

Элан и Эвид, словно по команде, бросились на Зинтару и Таура, прикрывая их собственными телами от непонятной стихии. Поле покрыло бесконечное множество окровавленных и растрепанных тушек.

Когда остатки стаи пролетели мимо, юноша, приподняв голову, прошептал:

– Что это было… птичье сумасшествие или…

– Или хороший ужин, – буркнул старик.

Безумная улыбка озарила лицо юноши. Несколько минут он прыгал, как сумасшедший, возносил хвалу небу, а потом… упав на колени, истерически захохотал.

– Еда, еда! Много еды! Отличный шашлык, – и сквозь смех, не замечая слезы, добавил: – А ведь раньше я бы их… пожалел…

В воздухе повисло молчание. Молчало все – и измученные фаэты… и сама природа…

– Четыре дня прошло… – сипло прошептал Эвид обветренными губами.

Вокруг сгущались сумерки. В кронах высоких деревьев тихо подвывал ветер. В костре догорали последние угли.

– Прошло… – устало откликнулся старик. – Мы где-то рядом. Совсем немного осталось…

– Ты уже так говорил, – рассерженно буркнул юноша и, чуть помолчав, добавил: – …Мы никогда не выберемся с этой планеты…

Ночь неумолимо подкрадывалась все ближе. Лес поскрипывал странными непривычными шумами. В воздухе витала непонятная, но ощутимая как запах мокрой хвои, настороженность.