Наталия Янкович - Ультимо. Том 2

Елена дала Собко просмеяться и предпочла не раскрывать своей чрезмерной озабоченности местоположением брата сразу. Вначале она хотела узнать, чего же ждут от нее. И только потом торговаться.

Собко заметил настроение Елены. Успокоился и присел на кровать рядом с девушкой. Как он знал, многим только от его присутствия становилось не по себе. Поэтому он придвинулся поближе – давил, хотел заставить Елену занервничать.

Вместо этого девчонка лишь внимательнее заглянула ему в глаза. И Вене показалось на мгновение, что сегодня не его день.

– Ладно, поговорим по-деловому. Ты выполняешь порученное тебе задание и можешь быть свободна.

– Что за задание? – голос Елены звучал безукоризненно ровно.

Собко теперь самому стало неловко сидеть на кровати рядом с девушкой. Деятельная натура заставила его встать и начать мерить шагами просторную комнату для гостей.

– Ты пойдешь вместе с моими ребятами и продемонстрируешь перед сканерами, как можешь полностью изменять внешность, – наконец выдал Вениамин.

– И кого я должна скопировать?

Веня не ожидал такого быстрого продвижения разговора. Он как-то приготовился к отпирательствам, угрозам, ругани… Елена и его поставила в неловкое положение.

– Её, – Собко порывисто вытащил из кармана пиджака фото девушки.

Елена с точностью компьютера запечатлела фото в памяти. Девушка на фото оказалась ей совершенно не знакома.

– Не получится, – просто ответила Елена.

– Что не получится? – Вениамин Собко начал заводиться. Разговор шел не по его сценарию. И теперь реплики девчонки его ставили в тупик.

– Спросите у доктора Петровой. Я не могу копировать объект, если не общалась с ним напрямую. Фото ничего не дает.

Елена внимательно следила за реакцией Собко. Она попала в яблочко! Вивьен Петрова была с Собко заодно. Недаром память Елены хранила несколько встреч Собко с Петровой в кафе для персонала. Тогда Елена, конечно же, не обратила на колоритного посетителя никакого внимания. Он мог оказаться кем угодно. Но сейчас, выяснив, кто тот человек на самом деле, память Елены, словно мощный компьютер, восстановила все увиденное девушкой ранее до мельчайших деталей.

На долю секунды Вениамин вздрогнул и отвел глаза. Именно этой доли секунды и хватило девушке, чтобы сделать выводы.

Собко тоже почувствовал, что девчонка успела его просчитать. Как ей это удалось?! Да, он не был готов. Он ожидал увидеть послушную овечку, такую же, как его дочь… При этой мысли Собко поморщился. Вика для него была сплошным разочарованием. Слишком сентиментальная, слишком наивная, слишком добрая – слишком слабая! И даже когда у дочери обнаружились возможности, та оказалась настолько ленива или слаба, что ничего не смогла толком в себе развить. Одним словом, Виктория стала для Собко каким-то полуфабрикатом. Вроде и не безнадежная дура, но толку никакого.

Вот и сейчас, подослав Вику к Елене, он надеялся вызвать в последней умиление, хотел растрогать… А что вместо этого? Ему пришлось вмешаться, чтобы Елена не успела вытянуть из Вики информацию.

– Приведи себя в порядок. Через час у тебя тренировка с доктором. Посмотрим, на что ты способна. Вика покажет, где вещи… – бросил Собко и вышел из гостевого домика.

Елена осталась сидеть на кровати. Вика вскочила и начала открывать шкафчики.

– Здесь одежда: джинсы, футболки, куртки… Здесь все, что нужно для гигиены. Крема тут…

– Даже духи, которые я люблю, – с усмешкой заметила Елена.

Апельсинка запнулась:

– Мы пытались сделать твое пребывание комфортным, – наконец выдавила бывшая соседка по палате НИИ.

– Уходи, – просто ответила Елена.

Вика сжалась.

– Уходи!!! – теперь Елена выкрикнула. В её взгляде появилась ненависть.

Нет, конечно, она не ненавидела Апельсинку, слишком успела к той привязаться. Но Елена ненавидела Собко и то, что он встал между ней и попыткой отыскать Даниила.

– Это же не я придумала… Не я… – прошептала Вика и опрометью кинулась из домика для гостей.

Ненависть, жгучая ненависть помогла Елене пружинисто встать, выйти из гостевого дома и хладнокровно начать изучать окрестности. Никто не преградил ей дорогу, никто не запретил разгуливать по территории. По всей видимости, люди Собко были уверены в неприступности стен поместья Вени Курганского.

Одних ненависть пожирает, затмевает разум, мешает сосредоточиться… Но не в случае с Еленой. Девушка подчинила её себе. Ненависть, что бурлила и клокотала в ней упругим клубком, тоже была силой. А Елене нужны были силы, чтобы жить дальше, чтобы убрать с дороги Собко или чтобы заставить того действовать в её интересах.

Вначале Елена составила в голове детальный план поместья. Единственными, куда её не пустили, – оказались просторный дом и помещение для охраны. В остальные строения её пускали, не окрикивали и не преграждали дорогу.

А еще Елена обнаружила в себе умение чувствовать видеокамеры. Она их не видела глазом. Но пространство… Пространство вокруг них оказывалось другим. Оно менялось, едва заметно искажалось. Волны или напряжение… Елена не могла определить, что именно давало подобный эффект. Но видеокамеры всегда меняли течение энергий. И она это чувствовала. После получаса обследований девушка ликвидировала все до одной камеры наблюдения в гостевом доме и приступила к тренировкам. Она хотела оказаться на пике своих возможностей не для Собко, для Даниила… Мысли о брате заставили Елену проделывать упражнения доктора Петровой с небывалой доселе тщательностью. Елена принялась выполнять мысленные построения одновременно с физическими упражнениями и асанами йоги. Сочетать мысленные усилия и упражнения из йоги стало её недавним открытием, сделанным в охотничьем доме Рустика. При такой тренировке мозг задействовал разные, на первый взгляд, не связанные отделы – Елена научилась подобное чувствовать и контролировать. Она, точно пианист, потихоньку начинала набирать нужные аккорды, вычленять созвучия, находить гармонию и задавать ту самую мелодию, которая наиболее полно помогала ей выполнить упражнение.

После того, как Елене удалось выполнить первые три асаны, в дверь гостевого домика вломился здоровенный детина:

– Не знаю, где тебя так учили! – начал детина без предупреждения. – Но камеры чтоб больше не трогала!

Елена окинула вошедшего равнодушным взглядом.

– Усекла?! – бросил тот злобно и сплюнул на пол.

– Пошел на х… – Елена выругалась длинно, заковыристо, с удовольствием. Она сознательно и с наслаждением давала выход гневу.

В следующий миг она уже летела к противоположной стенке от увесистой оплеухи. Охранник – или кем там числился этот детина – ничего больше объяснять не стал, а отвесил ей пощечину, вложив в удар все силы.