Кресли Коул - Демон из тьмы (ЛП)

Мари изучала выражение её лица, заметив, что Никс выглядит усталой.

- Я не стану обращаться к зеркалу, если ты дашь мне какую-то информацию, которую я смогу использовать.

Вдруг Никс стала очень напряженной. Когда её янтарные глаза стали светиться, остальные Валькирии подались вперед в ожидании какого бы то ни было предвидения - или озарения - которое Никс вот-вот должна была обнародовать.

- Они находятся на острове, еще неизвестном нашему роду, - сказала она. – Его нельзя увидеть ни с корабля, ни с самолета, он не нанесен ни на одну карту. Чтобы найти его, вы должны искать что-то другое. Чтобы добраться до него, вы должны отыскать ключ.

Загадки сейчас?

- Ключ? Что это? - потребовала Мари.

- Кто.

- Что?

- Где? Почему? Когда?

- Никс!

- Ключ - это кто, а не что.

- Тогда, кто это? - спросила Мари. О, боги, пожалуйста, скажи мне.

- Не помню, - ответила она после бормотания Мари, - Я помню, что он - бессмертный мужчина. Наполненный злом. Одержимый чем-то столь же неосязаемым как дым. Найдете его, попадете на остров.

Она поднялась.

- Мне еще многое надо сделать, молодая Марикета. И я ничего больше не могу тебе сказать, потому что я ничего иного не знаю.

Глядя на потолок, она постучала когтем по своему подбородку.

- Ох, ооох, за исключением факта, что Кэрроу должна скоро умереть!"

Мальком прыгнул вперед, хватая женщину за лодыжки, когда та полетела вниз с выступа. Она закричала, и продолжала кричать, даже когда он бросил ее в безопасное место.

Кэрроу приземлилась на живот, цепляясь за песок, чтобы убежать от него, но он крепко обхватил ее стройные ноги. Она боролась, но шансов победить у нее не было.

Почему она сопротивляется ему? Это приводило его в замешательство. Почему она не может признать меня, я же признал ее?

Ее запах был настолько женственным, что сводил его с ума. Похоть завладела им, когда он окинул взглядом ее спину, узкую талию, округлые бедра. Ее тело просит мужчину. При мысли об оплодотворении этой женщины, его рога выпрямились еще больше, член пульсировал в его узких штанах.

Но она удивила его ударом каблука, который пришелся по его рту и рассек губу.

Нет, не пробуй кровь ...

Против его воли, язык скользнул по губе. Одно жаркое прикосновение сделало его еще более сумасшедшим. Все его инстинкты вампира вырвались наружу. Его вновь бьющееся сердце стучало, его грудь вздымалась при дыхании.

Инстинктивное стремление посеять свое семя - семя, которое взойдет в ней - было подавляющим. Он сделает это для своей женщины. Но пока он не окажется в ней, это не произойдет. Пульсирующее давление превращалось в боль.

Не могу бороться с этим!

Когда она снова пнула его, он скользнул между ее бедер, обхватив ее запястья за спиной одной рукой. Когда она отбивалась, ее юбка собралась на бедрах, открывая ... такой вид, который ему никогда прежде не доводилось лицезреть.

На ней не было белья. На его месте была тонкая полоска из блестящего шелка, опоясывающая её бедра и пролегающая между полушариями её красивой попки.

Изумленный, он созерцал это видение, его тело дрожало и член вот-вот мог взорваться.

Она все еще сопротивлялась под ним. И какая-то часть его хотела отпустить ее, чтобы не делать того, что он, казалось, вынужден был сделать.

Чтобы не использовать её так же, как когда-то использовали его.

Но ее сопротивление подстрекало вампира в нем, хотелось повязать ее, отчаянно заставляло его испить из нее. Его демонический инстинкт кричал ему изнутри, чтобы он отметил ее шею и заявил на неё свои права.

Обе сущности приказывали ему впиться в ее шею.

Когда она в пылу борьбы прижалась к нему, грива её волос запуталась за его кисть, обнажив шею. Под странным ошейником, что она носила, кожа была бледной и гладкой, готовая принять его пульсирующие клыки.

Никогда еще он никого не кусал. Вспомнив об этом, он ощутил, как ярость обожгла его нутро. Незабываемая ярость. С какой жесткостью Вайсрой пытался заставить его пить.

Теперь Mальком знал, что давно умерший вампир победил. Потому что не было ничего, что остановило бы это.

Боль, безумие. Он прохрипел на демонском:

- Прости меня.

Он упал на нее,наклонив голову к ее шее. И вонзил клыки в ее кожу цвета сливок.

- Ум-м ...

Он застонал от ее вкуса и зажмурился. Ее насыщенная кровь стремительно потекла ему в рот, даже прежде, чем он начал сосать из неё.

Эйфория разгоралась в нем с каждой обжигающей каплей.

Вскоре давление в его члене невозможно было игнорировать. Неспособный контролировать себя, он пристроился сзади нее. Напряжение, безумие ... такое огромное гребаное удовольствие. От одного спонтанного толчка, он облегченно взревел, глуша вопли в ее коже. Он толкался сзади неё снова и снова, пока давление в наконец не отступило.

Измотанный и оглушенный, он рухнул на нее, неохотно прервав укус. Хотя он не изверг семени, оргазм был ошеломляющий. И ее жгучая кровь продолжала танцевать в его жилах. Он испытал сокрушительное удовлетворение, заставившее его стонать.

Это было только начало. Наконец, он познает женщину. Вскоре его член погрузится в ее тайную плоть, спуская его семя глубоко внутрь ее влажных глубин. От этой мысли он сразу отвердел.

Прежде он был так взбешен, что не в состоянии был ждать. Теперь он будет действовать медленно.

Когда он собрался сказать ей так много, она под ним снова начала бороться. Мальком облегчил свою хватку, чтобы женщина могла повернуться к нему лицом. Она смотрела на него с ненавистью, ее ярко зеленые глаза сверкали.

А она все еще не понимает, что была его женщиной? Он схватил ее руку и притянул её ладонь к своей груди, к тому месту, где было его сердце, которое лишь она одна смогла возвратить к жизни.

- Minde jart.

Но она закричала от боли. Только тогда он понял, что сломал ей в борьбе запястье.

Он отпрянул от нее. Она была бессмертной - он это чувствовал. Но она не демоница, а теперь он причинил ей боль своей неестественной силой.

Ты просто отвратителен, шептал ему разум.

Она встала пошатываясь, глядя на него, как смотрели в Тротане - с отвращением.

Когда она начала отступать, он сказал:

-Alton, ara.

Ну же, женщина. Но она не говорила на демонском.

Черт побери, здесь было небезопасно для нее . В этом мире существовали тысячи различных опасностей, тварей, и к тому же толпы других бродячих демонов. Он провел рукой по лицу, затем попытался говорить на латыни.

Низким голосом она ответила на английском. Он слышал ее речь ранее, но не понимал, что она говорила на языке проклятом в этом месте. Язык, который я учил еще мальчиком по воле моего хозяина, назойливого бормотавшего в мое ухо....

Еще Вайсрой пытался вынудить Малькома говорить. Отчаянно желавший иметь меньше общего с вампирами, Мальком заставил себя забыть тот язык навсегда.