Артур Сунгуров - Война меча и сковородки

— Вашему Величеству легко рассуждать о смирении, играя подданными, как шашками в шатрандже!

— О чем вы?!

Впервые Эмер увидела правительницу, охваченную столь сильным чувством. Обычно спокойное лицо расцвело пятнами румянца на щеках, а иглу королева сдавила так сильно, что она сломалась. Отбросив обломки, Её Величество уставилась на капельку крови, выступившую на подушечке пальца.

— Вы поранились, возьмите платок, — Эмер принялась шарить в поясной сумочке и вдруг вспомнила, что платок пал жертвой её неряшества. За столом она облилась жирной подливкой, и вытерев подол и руки выбросила платок под стол, чтобы скрыть следы преступления.

— Не трудите себя поисками, графиня Поэль, — королева взяла кусок кружев из корзинки для рукоделий и перетянула палец, но добрее не стала. — Вы рассуждаете, как избалованная, глупая девчонка. Да вы и есть глупая девчонка.

— Глупая, потому что не хочу портить свою жизнь в угоду Вашему Величеству? — от собственной дерзости у Эмер захватила дух, но она решила идти до конца.

— При чём тут я?! В угоду будущему Эстландии! — крикнула королева и опомнилась.

Лицо её вновь приняло непроницаемое выражение, а лихорадочный блеск глаз скрыли опустившиеся ресницы.

— Принесите мне вина, графиня, и присядьте рядом.

Только сейчас Эмер поняла, что королева говорит о себе, как о простом человеке, позабыв вечное «мы», и перепугалась.

— Ваше Величество, — забормотала она, — я позволила себе лишнее…

— Позволили. Но теперь что уж говорить об этом. Несите вино.

Эмер поднялась с колен и подошла к столику, на котором стояли кувшин с вином и чаша с яблоками. Она налила кубок до половины, подумала, и налила почти до краев.

— И себя не забудьте, — напомнила королева. — И принесите яблоки. После вина во рту противный привкус.

Выполнив все указания, девушка примостилась у ног правительницы и пригубила вино. Оно было сладким, почти приторным. И никакого противного послевкусия. Не удержавшись, Эмер сделала глоток, и ещё глоток.

— Вы умеете довести до белого каления, — сказала королева, отпивая из своего кубка и с хрустом откусывая яблоко. — У вас много талантов, графиня, и выводить людей из себя — один из них.

— На самом…

— Только не делайте вид, что вам жаль. Вы поступили так намеренно. Вы упрямы, но я еще упрямее. Вы выйдите за Ишема. Потому что так нужно. Мне нужны Ишемы, мне нужны Роренброки. Мне нужны ваши дети, чтобы я была спокойна за будущее Эстландии и своего сына.

— Я готова жизнь положить за Эстландию и будущего короля, — сказала Эмер, — но ложиться в постель с мужчиной, который мне противен, не готова.

Она тут же осеклась и прикрыла рот ладонью. Проклятое сладкое вино заставило её выболтать сокровенные мысли! Но королеву это ничуть не оскорбило. Возможно, виной этому тоже было сладкое вино.

— Наивное, милое дитя, — сказала она горько. — Как мало вы знаете о жизни. Женщины в этом мире только и делают, что скрепляют сердце, ложась в постель с мужчинами, которые им противны, а то и ненавистны. Моя бабка, оставшись вдовой, вынуждена была выйти замуж за убийцу своего горячо любимого мужа. И жила с ним двадцать лет, и родила ему пятерых детей. Я читала её письма, в них столько тоски, что впору заплакать, обрить голову и уйти в монастырь. Но кто видел её слезы? Только эти самые письма, да её бедная мать, которая тоже была несчастна в браке. Такова наша участь — мы подчиняемся и выживаем. Или не выживаем. А у вас все сложилось иначе. Вы молоды, вы красивы, вам даруется молодой и учтивый муж. Вы просто не знаете, какое это счастье, когда муж учтив. Милорд король… — она замолчала и задумалась, кривя губы и глядя в пламя камина, словно видела там что-то печальное и забавное одновременно.

Эмер заёрзала на подушке, которую сунула под седалище, чтобы не сидеть на холодном полу. Неужели королева только что намекнула ей, простой придворной, о своей несчастливой женской судьбе? При дворе ходили слухи, что король и королева не испытывают друг к другу нежных чувств, но маленький принц был доказательством, что супружеское соглашение между монархами было выполнено, а значит…

— Учтивый муж — подарок небес, — сказала королева. — Примите этот подарок и цените его. Кто знает, а вдруг, если я дам вам другого жениха вместо милорда Ишема, он покажется вам ещё противнее?

— Такого точно не случится, — заверила королеву Эмер, вино развязало ей язык и пустило мысли вскачь по миру. — Если муж окажется старый — он скоро умрет, и я стану счастливой вдовой, если уродливый — я закрою глаза и как-нибудь потерплю, но как я могу постоянно затыкать уши, чтобы не слышать учёной болтовни? Да он наводит на меня тоску, едва открывает рот!

— Вы ещё глупее, чем я о вас думала, — сказала королева, выбирая следующее яблоко. — Только Ишем. И через десять лет вы будете меня благодарить.

Эмер не ответила, и королеве это не понравилось.

— Вы смеете мне снова перечить?!

— Я ведь молчу, — буркнула Эмер.

— Ваше молчание — хуже дерзких речей. Допивайте вино, отправляйтесь к себе, и извольте готовиться к свадьбе, и быть милой с наречённым.

Эмер поднялась, чувствуя свинцовую тяжесть в ногах. Кто знает, было ли это следствием выпитого вина, или приказ королевы сковал её, словно тяжёлой цепью.

— Я скрою события сегодняшнего вечера от посторонних, — сказала напоследок королева, но передам леди Бертрис, что вы заслуживаете покаяния.

— Благодарю за доброту, Ваше Величество, — чинно ответила Эмер.

«Заслуживаю покаяния! — кипела она от ярости, пробегая Драконью Шею и пролетая, как вихрь, мимо удивлённых гвардейцев, охранявших покой королевы. — Как вам это нравится? Заслуживаю покаяния! Может, и книжного червя в мужья я тоже заслуживаю? Лучше бы он был толстым, старым и лысым, но мужчиной, а не книгочеем, переодетым мужчиной».

— Эй, рыжая графиня! — окликнули её из темноты.

Эмер остановилась, готовясь осыпать насмешника отборной бранью из арсенала рыцарей Вудшира, но промолчала, увидев того, кто позвал. Это был брат короля собственной персоной. Прихрамывая, он вышел из полутёмной ниши, в которой прятался до этого.

— Королева отчитала вас, как строгая матушка провинившуюся дочь? — спросил лорд Бритмар, и Эмер вдруг по-другому взглянула на его кривобокую фигуру.

Несмотря на нелепость тела, лицо было умным и красивым, а в глазах загорались и вспыхивали насмешливые искорки, что свойственно лишь людям, умеющим смеяться не только над другими, но и над собой.

— Вы тоже решили наградить меня порцией нравоучений, Ваше Высочество? — спросила она. — Я уже объяснила госпоже королеве, что попала в потайной ход случайно, тут не было моей вины.

— Но она вам не поверила?