Светлана Казакова - Только одно желание (СИ)

Когда они оказались в машине Лиама, Айрин подумала, что здесь ничего не напоминает об Эммелин. А, впрочем, у той, кажется, был и собственный автомобиль. Мысли вернулись к словам Николь и загадочной Мэри-Энн, которая, похоже, должна была стать следующей гостьей в жилье Конроя. Но в случае, если Николь говорила правду, приезд этой особы едва ли заставит Лиама снова прийти ночевать в квартиру Айрин.

- Тебе что-то испортило настроение? – задал неожиданный вопрос сосед, заводя машину. – О чём ты думаешь?

- Да так, ни о чём, - отозвалась она, заставляя себя переключиться и сосредоточиться на чём-нибудь другом. На предстоящей работе, например. На Лорен Даффи. На «Лунной песне», которая пока оставалась для Айрин сплошной загадкой. Да, лучше думать об этом. Так спокойнее и безопаснее, чем перебирать в памяти слова кузины Конроя и представлять себе эту неизвестную Мэри-Энн.

Лиам включил радио, что дало возможность Айрин сделать вид, будто она всецело увлечена прослушиванием передачи. Но это у неё получалось плохо. Мысли снова и снова возвращались к случайному разговору с Николь, а взгляд то и дело скользил в сторону Лиама, наблюдая за выражением его лица, уверенными мужскими движениями, в которых не было ничего лишнего или суетливого. По радио в это время зазвучала бодрая музыка, как будто специально подобранная для тех, кому сложно проснуться утром.

- Может быть, мне заехать за тобой вечером? – предложил Лиам. – Не факт, что твою машину уже успеют починить.

- Нет, спасибо, - отказалась Айрин. – Я ещё не знаю, во сколько освобожусь. Племянница хочет поужинать со мной после школьного спектакля.

- Желаю хорошо провести время, - проговорил он, остановившись вблизи парка, от которого было недалеко до здания архива. – До вечера.

- И тебе хорошего дня, - попрощалась она, выходя из машины. – Спасибо, что подвёз.

Айрин, прибавив шаг, поспешила в архив. Она немного опаздывала, но это было сейчас не самым важным. Ей хотелось поскорее открыть дневник Лорен Даффи. Пожалуй, ни одна работа раньше не захватывала её так, как дневники этой девушки, которую отделял от Айрин целый век. Несмотря на это, Лорен всё больше казалась близкой, настоящей, куда более реальной, чем люди, которые сейчас так же, как и она, спешили на работу по улицам города, обгоняя её и задевая локтями.

Кроме того, оставалась ещё надежда на то, что рано или поздно в дневнике попадётся ещё что-нибудь о «Лунной песне». Айрин на это очень надеялась. Пожалуй, требовалось с кем-нибудь поговорить и попросить совета о том, что ей делать дальше с этим текстом.

Архив был открыт, но, как заметила она, работников там оказалось ещё мало. Должно быть, никто в это осеннее утро не торопился на работу в серые коридоры и кабинеты, окна которых выходили на шумную улицу. Торопливо здороваясь со всеми, кто попадался ей на пути, Айрин поспешила к дневнику Лорен Даффи, к которому никто, кроме неё, не прикасался.

Лорен продолжала рассказывать о прочитанных книгах, но делала это как-то рассеянно, без её обычной сосредоточенности. Похоже, какая-то другая мысль занимала поэтессу куда больше. Что это было? Молодой сосед? «Лунная песня»? Айрин перелистывала страницы, начиная беспокоиться о том, что уже скоро этот дневник закончится.

Закончится вместе с жизнью Лорен. А вопросы, которые терзали Айрин, останутся неразгаданными. Нет, нельзя этого так оставлять. Ей обязательно нужно как можно больше узнать о «Лунной песне». Узнать, почему люди на протяжении веков задавались вопросом о том, существует ли это заклинание, действует ли оно, как его отыскать.

Руки успели замёрзнуть по дороге, да и в самом помещении архива оказалось довольно холодно, поэтому Айрин решила, что неплохо было бы заглянуть в любимое кафе по соседству и выпить там чашку кофе или горячего чая. К тому же, она и не успела заметить, что рабочее время постепенно уже практически приблизилось к обеденному. Листая дневник и рассматривая рисунки, которые там делала Лорен между своими записями, Айрин почти потеряла счёт времени.

Когда она уже убрала дневник и собралась выйти из кабинета, раздался звонок мобильного телефона. Айрин поначалу решила, что это опять звонит Роуз, чтобы напомнить про свой школьный спектакль, но это оказался Джонатан Кензи, её непосредственный начальник из университета. Айрин ответила на звонок.

- Вы сможете завтра заехать в университет, мисс Портер? – поинтересовался он.

- Да, конечно, - ответила Айрин. Кензи всегда разговаривал с ней и с остальными работниками университета крайне сухо и официально. – Что-то срочное? Новая работа? – поинтересовалась она, очень надеясь, что ей не подбросят очередное задание, заставив прекратить работу с дневником Лорен Даффи.

- Нет, просто одна из преподавательниц приболела. Сможете прочитать за неё лекции?

- Разумеется.

После обеда Айрин вернулась к чтению дневника.

«Новости из столицы доходят с большим опозданием. Родителей это, как мне кажется, беспокоит, но нас с кузиной Эбигейл почти не касается. Это потому, что я полностью поглощена своими мыслями о нашем соседе Джордже и некоторыми другими вещами, о которых пока не могу здесь рассказать.

А чем заняты мысли Эбигейл я, если честно, даже не имею представления. Должно быть, это не слишком хорошо с моей стороны, поскольку Эбигейл – не только моя кузина, но и единственная подруга. Её родителей не стало так давно, что я уже не помню, с какого времени она живёт в нашем доме. Иногда Эбигейл сокрушается о том, что не может жить самостоятельно, потому что родители не смогли ей ничего оставить. Но я утешаю её. Моя семья всегда была очень добра к ней, иногда мне и вовсе кажется, что она куда больше напоминает дочь моих родителей, чем я сама. Но я не ревную. Эбигейл нужна и мне. Кто ещё будет с таким горячим интересом выслушивать пришедшие мне в голову мысли, читать мои новые стихи сразу же после написания и даже решаться на то, чтобы критиковать их?

О, только милая Эбигейл!

Что же касается самостоятельной жизни для женщины, о которой она иногда принимается говорить, то я вижу в этом какое-то лукавство. Почему-то я почти уверена, что кузина лелеет мечту выйти замуж, и, если ей дать возможность не зависеть в своих денежных интересах от нашей семьи, то она тут же примется за поиски подходящего супруга. Об этом мне говорят и книги, которые Эбигейл выбирает в нашей семейной библиотеке. Они все о любви! Мне даже любопытно, кем она себя воображает, когда читает их.

Но не буду так несправедлива к милой Эбигейл, ведь и меня саму не обошла стороной эта пагубная болезнь под названием «нежные чувства». Никто не знает, но я уже тайком сожгла несколько стихов. Меня страшила сама мысль, будто кто-то прочтёт их и узнает, что речь в моих стихах идёт о Джордже. Он виден за каждой строчкой, за каждым словом, за каждым вопросом, на которые у меня пока нет ответов.