Руби Диксон - Инопланетянка варвара (ЛП)

Я отсутствую большую часть дня, добывая пищу для моей пары, и когда возвращаюсь, она по-прежнему молчит, но настроение у нее хорошее. Она позволяет мне накормить ее сырыми кусочками пищи и даже не отталкивает меня, когда я ласкаю ее щеку.

Я подозреваю, что тут какая-то ловушка.

Но она сладко зевает и улыбается мне, когда ползет обратно к шкурам, чтобы поспать, однако меня все равно тянет к ней, а мой кхай напевает с потребностью и желанием. Это что… часть человеческого обряда спаривания? Должен ли я сейчас сказать ей «нeвввп»? Бросится ли она в мои объятия и раздвинет ли свои ноги для меня, чтобы мы могли спариваться и стать одним целым?

У меня нет опыта в таких делах. Я ложусь в постель к ней и, не в силах остановиться, поглаживаю ее плечо и спину, повернутую в мою сторону.

Она шлепает меня по руке, и, как ни странно, но от этого мне становится лучше. Это так привычно. Я жду, пока она не заснет, а затем я также погружаюсь в сон.

Где-то незадолго до рассвета, я чувствую, что ее маленькая фигурка рядом со мной напрягается.

Я задерживаю свое дыхание, стараясь не выдать себя тем, что проснулся. Мне любопытно посмотреть, что она собирается делать дальше. Сбежать? Попытаться убить меня? Все совсем не так как раньше, когда она выкатывалась из постели и шумно чмокала губами, прежде чем отправиться из пещеры, чтобы облегчить себя. На этот раз, Лиз пытается быть скрытной. Она медленно, осторожно убирает мою руку со своей талии и укладывает ее на шкуры. Потом тщательно отгибает шкуры и, извиваясь, выбирается, пытаясь не потревожить меня, поскольку я, по ее мнению, сплю. Когда она вылезает из-под шкур, то смотрит на меня, но я все еще притворяюсь — мои глаза закрыты, а дыхание спокойное. Вполне довольным, я слышу, что она на несколько шагов отдаляется, и я, чуть приоткрыв глаза, наблюдая за ней сквозь ресницы.

Моя пара движется в угол пещеры, и пока я наблюдаю, она берет мои сапоги и надевает их на свои более маленькие ноги. Я смотрю, как она раскатывает кожу вверх до бедра, а затем закрепляет ее шнурами, и от чрезмерного эротизма этого зрелища захватывает дух… несмотря на мое любопытство относительно того, что она делает. К тому времени, когда Лиз надевает мой другой сапог, мой член становится твердым как камень. Мой кхай не прекращал напевать всю ночь из-за ее близости, и боль в моем теле становится ощутимым фактом. Я должен обладать своей парой.

А тем временем мой человек смотрит на мое копье, рассматривая его, ну а потом оглядывается на меня, чтобы понять, сплю ли я еще.

Я остаюсь неподвижным, дожидаясь ее дальнейших действий.

Лиз отворачивается и на цыпочках бесшумно выбирается из пещеры с моим копьем в руке.

Ну что ж, теперь мне нужно понять, что творится у нее в голове. Я вылезаю из постели и решаюсь следовать на безопасном расстоянии позади нее. Снег морозит мне ноги, но я не обращаю на это внимания. Моя кожа привыкла к суровым условиям, и непродолжительное время я могу выдержать заморозки, в отличие от хрупкой человеческой плоти. Я замечаю, что пока отсутствовал во время охоты, Лиз закончила свои штаны. Я восхищаюсь изгибами ее зада, когда она передвигается по снегу, явно очень мучаясь в моих больших сапогах. Снег ледяной стеной доходит мне практически до колен, а ей — до бедер. Она все время бормочет горемычные речи на своем человеческом языке, с трудом пробираясь вперед, с каждым шагом погружаясь в сыпучий снег. Быть может, она утомится и вернется обратно?

Но мой человек сделан из более прочного материала, и я подавляю самодовольную ухмылку, так как она изо всех сил пытается двигаться дальше, бормоча себе под нос человеческие слова, которые я даже понять не могу.

К моему удивлению, моя пара направляется к отдаленным деревьям. Она что, проголодалась? Их листья несъедобны, а кора используется лишь в целебных целях, она полезна, когда опускаешься в горячую воду на много часов, ее можно оставить впитаться на ночь. Охваченный любопытством, я следую на безопасном расстоянии позади Лиз. Что же она замышляет?

Хотел бы я, чтобы кхай дал мне прочесть ее мысли, потому что мою человеческую пару понять невозможно.

ЛИЗ

Неподалеку от входа в наше укрытие есть деревья. Я направляюсь прямо к ним, с трудом продвигаясь сквозь толстый слой снега. Мне следует поторопиться, потому что, если Рáхош обнаружит, что я ушла, он свихнется. Я не пытаюсь сбежать — еще нет. Я ищу материалы для лука. Мне нужен какой-нибудь эластичный материал для тетивы, который можно сделать из сыромятной плети, если смогу скрутить ее в жесткий, гибкий шнур. Рáхош бережливо накапливал шкуры от нашей дичи, и у меня есть планы относительно них. С тем же успехом я могу сделать тетиву из волокна или даже своих собственных чертовых заплетенных волос, если придется, я что-нибудь придумаю.

Но я еще не нашла нужного материала, из которого можно было бы сделать для себя хороший лук. Он должен быть длинный-предлинный, что-то типа деревца или кустарника. Он должен слегка гнуться, но не слишком сильно.

Я провела много времени, изучая копье Рáхоша, потому что оно длиной почти в семь футов и немного прогибается, но оно слишком тяжелое для того, что мне нужно. Мне нужно нечто полегче, попрочнее.

Так что я тащусь сквозь сугробы, направляясь к деревьям, которые не похожи на любые обыкновенные деревья, о которых я знаю. Во-первых, они больше похожи на ресницы или перья, а не на настоящие деревья. Во-вторых, покачиваясь взад-вперед на морозных зимних ветрах, их листья похожи на розоватый, трепещущий вышивальный шелк. Однако они лучше всех походят на то, что я могу взять за древесину, поэтому я направляюсь к ним.

Я добираюсь до деревьев, снег здесь менее глубокий, и это здорово. Это облегчает продвижение вперед, и я направляюсь к первому дереву, провожу рукой по коре. Во всяком случае, я думаю, что это — кора. Но она ощущается вязкой и немного липкой, от чего меня тошнит. Ствол сам по себе толщиной, наверное, с банку содовой, и, когда поднимается очередной порыв ветра, он развивается и трепещет на ветру. Проклятие. Скорее всего, из него ничего не выйдет. Большим каменным острием на копье Рáхоша, я делаю разрез на коре сбоку. Возможно, если я проберусь сквозь кору, стержень сам по себе твердый и сгодиться для моей цели?

Но, когда я смотрю вглубь дерева (на самом деле называть его так можно лишь в шутку), на мой взгляд, оно становится все более желеобразным и мягким, и начинает источать розовое ужасно вонючее вещество, которое прилипает к моим пальцам. Я вытираю руки снегом и морщу нос. Фу.

Ну, этот точно не подходит для лука.

Я вздыхаю и стою, печально оглядываясь вокруг себя. На этой чертовой ледяной планете должно быть что-то, что может использоваться для лука. Кроме шуток. Я в курсе, что Рáхош и люди Вэктала суперпримитивны в применении высоких технологий, так как мы все застряли здесь, но все же. Луки имеют важнейшее значение.