Эвангелина Андерсон - Кровавый долг

— Откройся для меня, — прошептал он.

— Нет. — Я упорно сжимала ноги.

— Эддисон… — В его низком голосе прозвучало предупреждение. — Я не позволю тебе уехать домой, пока не осмотрю полностью. Так что, откройся для меня, сейчас.

— Если я подчинюсь… ты отпустишь меня? — Хотелось бы мне, чтобы мой голос не звучал с таким придыханием.

— Как только исцелю тебя. — Он снова погладил ладонью мою чувствительную кожу. — Давай, дорогая, ты же знаешь, я тебя не трону.

— Прекрасно. Но не нужно… лечить меня. — В конце концов, прикусывая от смущения губу, я развела шире ноги.

— Это мне решать, — прошептал Корбин. Затем, я почувствовала, как он наклонился ко мне поближе, овевая теплым, и таким интимным дыханием, мои раскрытые складочки. Я ожидала, что он продолжит ласкать меня, или что скажет, но он молчал.

— Корбин? — спросила я наконец. — Я чувствую себя прекрасно. Могу я просто уйти?

— Нет, пока я не исцелю тебя. Здесь… и здесь. — Я почувствовала, как он провел длинными пальцами по наружным губам моего лона, и едва сдержала стон.

— Нет, аб-абсолютное нет, — запинаясь сказала я. — Не могу позволить тебе, гм, поцеловать меня там.

— Конечно можешь. Думая легче всего это будет сделать если ты ляжешь на спину. — Прежде чем я успела возразить, он ловко перевернул меня, и подтянул к краю кровати, устраивая так что мои бедра свисали с одной стороны.

— Корбин! — Воскликнула я, но он уже встал на колени между мои бедер, раздвигая их еще шире своими плечами. — Прекрати, там у меня не болит!

— Неужели. Смотри. — Одним длинным пальцем, он заскользил по слегка опухшему, и покрасневшему естеству. Возможно ли, что его рука оказалась здесь, когда я сопротивлялась? Даже если это так, то нельзя допустить, чтобы здесь оказался его рот.

Я взглянула на Корбина. Он выпустил клыки, а в глазах светилось раскаяние.

— Такая мягкая, и сладкая, — прошептал он, прижимаясь слегка шершавой щекой к внутренней поверхности моего бедра. — Такая нежная. Я должен исцелить тебя, Эддисон. Пожалуйста.

— Ну… — Я прикусила губу. — Хорошо, просто исцели меня, а потом… потом отпусти.

— Посмотрим. — Наклонившись вперед, он прижался ртом к нежным складкам лона с правой стороны, оставляя горячий поцелуй на чувствительной коже. Я сжала в кулаках зеленое с золотым покрывало, едва не подпрыгнув от сексуального покалывания, когда его исцеляющая магия прошла сквозь меня подобно электрическому разряду. Затем, Корбин, медленно и неторопливо, как будто имел в запасе все время мира, повторил все то же с левой стороны. Затем снова справа, и снова слева…

— Корбин… — процедила я сквозь зубы. Я не знала сколько еще могу выдерживать эту сладкую пытку. Мое лоно стало настолько горячим, влажным, набухшим, клитор пульсировал от сильнейшего возбуждения, а ведь он только поцеловал моё лоно. «Боже, я сойду с ума».

Наконец-то он поднял голову, на этот раз в его глазах вместо раскаяния сверкала похоть.

— Ты очень влажная, Эддисон, — прошептал он, раскрывая мой бутон большими пальцами. Выставляя на обозрение влажную и розовую плоть блестящую от сладкого сока, как будто доказывая свою точку зрения.

— Нет, — прошептала я. — Я… я ничего не могу с этим поделать.

— Я ничего не могу с собой поделать. — Его глаза светились серебром в тусклом свете. — Мне нужно попробовать тебя на вкус.

Я задохнулась.

— Это же не значит, что ты хочешь попробовать мою кровь?

— Ты знаешь, что нет. Мне нужно попробовать на вкус твое лоно. Хочу вылизывать его до тех пор пока ты не кончишь для меня.

Я разрывалась между похотью и страхом. Не то чтобы я никогда не кончала с мужчиной, это было одно из любимых занятий парня, за которого, как я думала учась в аспирантуре, выйду замуж. Но либо он был профаном в этом деле, либо со мной было что-то не так, но сейчас это не имело значения.

Мне следует преодолеть свой страх, и позволить вампиру сделать это. Поцеловать меня, и исцелить. Привлекательное, и вместе с тем опасное решение, особенно, когда он будет пробовать меня, и что-то инициирует его кровожадность.

Если Корбин сорвется я стану просто мертвым куском мяса. Мне приходилось видеть кровавые последствия секса между вампиром и человеком, начинавшиеся гораздо менее эротично, чем то, что происходило между нами, по крайней мере, по словам свидетелей.

Вампиры способны контролировать себя в самых невероятных сексуальных глэм-фантазиях, и пока секс был чисто ментальным, проблем не возникало. Но как только вовлекались другие чувства, особенно обоняние и голод, у вампира моментально сносило крышу. В любом случае, жажда секса и крови, это смертельная комбинация для человека. И просьба Корбина, равносильна тому, если бы я подставила руку, или некоторые другие чувствительные части моего тела, льву, и надеялась, что он скорее полижет чем укусит.

К тому же, разве раньше я не поклялась в этой же комнате, что больше никогда не поставлю себя в такое положение снова?

— Корбин, после того что случилось в прошлый раз…

— В тот раз я не сдержался из-за голода, сегодня я уже пил твою кровь. Моя кровожадность насыщена, и под контролем.

Я неуверенно посмотрела на него. Его глаза оказались заполнены похотью, расширившиеся черные зрачки полностью поглотила радужку, слегка приоткрытые губы, из под которых виднелись острые, смертоносные клыки. Откровенно говоря, он выглядел таким горячим. Горячим, и крайне опасным.

— Но я не могу… Я хочу сказать, не могу пойти до конца, — сказала я, все пытаясь найти для себя оправдание.

— Я могу довести тебя до оргазма, Эддисон. Мне нужно чтобы ты кончила. — В его голосе слышалось мягкое рычание.

— Ох, — прошептала я. Он его слов все мое тело напряглось, и я почувствовала, как покраснела с ног до головы. — Но…

Корбин не дал мне закончить. Он наклонился ко мне и захватил мой рот в поцелуе. Нежном, но настойчивым. Лишь слегка, не до крови, оцарапал мой язык клыками. Наконец, он отстранился, и посмотрел мне в глаза.

— Доверься мне, — выдохнул он настолько тихо, что я едва расслышала.

Это безумно, и неправильно, но я ничего не могла с собой поделать. В последний раз я занималась сексом очень давно, а оргазм который он подарил мне ночью лишь подогрел аппетит.

— Хорошо, — наконец прошептала я, ища глазами его взгляд. — Просто не делай мне больно.

— Никогда. — Он уложил меня на кровать и подсунул подушку под попку, приподнимая меня, от чего я почувствовала себя ещё более открытой. Затем расположился между моих бедер и снова посмотрел на меня.

Я понимала, что Корбин пытался успокоиться и взять себя в руки, и всё же смутилась, когда он наклонился и прижался почти целомудренным поцелуем к моему холмику. Затем сжал ладонями бёдра, раскрывая меня ещё шире, и медленно, не торопясь, лизнул, пробуя на вкус мои складочки.