Анна Невер - Потерянные (СИ)

Тиса растерялась. Как это — «на службу отправились»? А как же ее поиски каховика? А за клюквой для силуча со дня на день уже отправляться надо.

— Когда?

— Да еще вчера вечером Витер Дмитрич их забрал. Зато теперь, — зашептала кухарка. — Видела, каких ко мне бычков приставили? И пусть Жич только надумает отобрать! Ни за что не уступлю, злыдню этому!

Тиса села на скамейку, и тут же подскочила. Единый! Витер же искалечит его! Девушка схватилась за голову, вспомнив угрозы старшины.

— Тисонька, что с тобой? — всполошилась Камилла. — Голова болит?

— Немного, — Тиса заторопилась к двери. — Я пойду, настойки от мигрени хлебну. Не волнуйся.

Волинова стрелой вылетела из столовой, оставив на столе недопитый чай.

Надо срочно поговорить с отцом, — решила Тиса. Но как же она это сделает, если он на плацу? Теперь только ждать до обеда. В волнении девушка поднялась на чердак. Окошко открыло ей вид на внутреннюю площадь части. Все подразделения уже тренировались. Тиса сразу увидела Витера, угрюмо наблюдающего за пробежкой своих подопечных. Войнова поискала глазами Трихона. Он бежал рядом с Василем, и выглядел вполне здоровым. Может она ошиблась, и Витер просто погорячился и не будет никакой мести.

Витер скомандовал, и подразделение остановилось. «Вольно!», и солдаты расслабились. Витер несколько раз бросил угрюмый взгляд на шкалуша, потом выкрикнул его фамилию и указал на дорожку из щебенки. Шкалуш вышел из строя и принял стойку для отжиманий от земли. Уперся ладонями в щебенку.

— Нет, Якшин. Так любая баба сможет. На кулаках, — расслышала Тиса.

Трихон сложил ладони в кулаки. После семидесяти отжиманий темп его замедлился.

— Что пацан, засиделся у юбки кухарки? Продолжать!

Солдаты захихикали.

Трихон переставил кулаки, и снова сделал еще несколько десятков отжиманий.

— Что встал? Еще!

Трихон все отжимался и отжимался.

— Еще! — кричал Витер. — Еще!

Под кулаками щебенка стала окрашиваться в красный цвет. Солдаты перестали улыбаться и замолкли. Тиса бессильно сжала кулаки. Это из-за нее Витер так ярится.

В сторону их подразделения двинулся отец. «Давно пора» — выдохнула Тиса. Витер сразу смягчился, и позволил Трихону встать. Он что-то шепнул шкалушу, прежде чем новобранец вернулся в строй. Тиса заметила, как Трихон спрятал окровавленные костяшки пальцев за спину. Шкалуша точно нужно убрать отсюда, подумала девушка, хотя бы на пару недель, пока Витер не успокоится.

Тиса дождалась, пока отец выйдет на обед в сопровождении Кубача. Брови отца удивленно взметнулись при виде ее.

— Отец, мне нужно с тобой поговорить, — сказала Тиса, готовясь настаивать на своем. Но капитан был краток:

— В кабинете после обеда.

— Хорошо, я буду ждать.

Стеллажи книг, вымытые шкалушем, приобрели взъерошенный вид. Книги, лишенные слоя пыли, стали ярче, но одновременно почему-то казались еще более потрёпанными, чем прежде. Тиса взяла с полки первую попавшуюся книгу и уселась на диванчик. Раскрыв ее на середине, прочитала: «Летом 2905 года окончилась многолетняя Панокийская война. Рондатский мирный договор закрепил полную победу Ларосийской империи. Побеждённая Панокия признавала за Ларосией важнейшие стратегические земли на берегах реки Хорь: Оклию и Месдонию, то бишь Загубскую волость…».

История не лезла в голову и Войнова захлопнула книгу. Сейчас ее ни одна книга не устроит. Тиса откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Отец редко когда уступал ей. И сейчас, скорее всего, скажет, что не будет вмешиваться в дела старшины из-за прихоти дочери. Но попытаться нужно.

Через некоторое время ожидания на лестнице послышались шаги отца. Тиса поднялась и разгладила юбку. Капитан без промедления направился в кабинет, бросив дочери короткое: «Проходи».

Она закрыла за собой дверь кабинета и подождала, пока отец усядется в кресло. Капитан выдвинул ящик стола и достал несколько официальных бумаг. Затем нацепил на нос очки и стал просматривать бумаги. Тиса ждала.

— Что ты хотела, Тиса? — не отрывая взгляда от бумаг, произнес капитан.

— Отец, — прошептала девушка. И прочистив горло кашлем, заговорила громче. — Отец. Ты же знаешь, что сейчас время, когда надо собирать клюкву для силуча.

— Тебе нужны помощники?

— Да. Даже достаточно одного, которого ты ко мне приставлял. Трихона Якшина. Чтобы он таскал корзины.

Отец отрицательно покачал головой, не поднимая глаз:

— Только не Якшина. Я только что разрешил Крохову вернуть его в строй. Он считает, что парню уже пора приступать к службе. Но ты можешь взять в помощь любого из мальчишек Жича или Камиллы.

— Нет, отец, — решительно начала Тиса. — Поставь себя на мое место. Ты же знаешь, я терпеть не могу приставленных. И шкалуша тоже сначала не выносила, но сейчас уже привыкла. Он мне хорошо помогает с заготовками для снадобий, вполне надежен, и не балаболит без толку как остальные. Отец, я не прошу же надолго. Отпусти его хотя бы на две недели. Пожалуйста.

Тиса выдохлась. Отец поднял на дочь пристальный взгляд, и на миг установилась тишина. Потом он снова опустил глаза в бумаги:

— Хорошо, я поговорю с Кроховым. Но только на неделю. До Жнуха. Ясно?

— Да, папа, — улыбнулась Тиса, еще не веря в свою удачу. Отец согласился!

Войнова выскользнула из кабинета и, затворив плотно дверь, радостно потерла ладони. А в кабинете капитан достал из ящика серебряный медальон с изображением женщины с пышными каштановыми волосами. Капитан некоторое время смотрел на него, затем поднес к губам. «Простишь ли ты меня, Елена? Я так виноват перед тобой. И перед нею».

Святое воскресение — время свадеб. Единый отдал всю свою кровь ради рождения человечества. И через день воскрес. Воскреснув, он увидел свое творение, возрадовался, и благословил людей. Поэтому, все браки в воскресение считаются благословенными Богом. И всем беднякам в воскресение принято подавать. Считается, что Единый и по сей день любит являться людям в самом разном обличии.

Глинобитный домик с почерневшей от старости черепичной крышей гудел голосами гостей. Тиса подала копейку просящему у тына, и вошла в калитку, украшенную цветными лентами. Следом за ней не отставал Трихон. Подарок невесте, жемчужный венок, лежал в сумке — завернутый в белый ситцевый платок. На крыльце щебетала стайка детей.

— А кто мне покажет невесту? — подмигнула им Тиса.

Детвора с удовольствием завела их в дом и показала, где сидят молодожены. Свадьба была в разгаре. Маняша, — кудрявая белокурая девушка с малиновыми щечками и закатистым счастливым смехом, — сидела с законным супругом во главе ряда столов. Молодой супруг гордо обнимал ее за плечи. Захмелевшие гости ели, смеялись и то и дело поднимали кружки с вином за молодых. Тиса в нерешительности застыла.