Екатерина Голинченко - Симфония чувств (СИ)

Проснись

И взгляни на меня…

Ночь гнева темна...

Я пришла бедой,

Дождевой водой,

Горькою слезой,

Слепой грозой -

Так напейся меня и умойся мной,

Осыпается время за спиной…

Что мне делать с собой,

Князь мой, враг мой,

Моя боль, мой свет,

Если жизни нет,

Если ночь темна

Велика цена?

Мне не уйти -

Ты прости, прости,

Прости мне…

Группа "Мельница" — "Княже"

- Княже, мой Княже, грозна твоя стража - что же от меня-то не уберегла...- Маргарита припомнила слова известной баллады, подобно эпической Клеопатре, возникши перед пораженными стражами, когда они развернули ковер - она улыбнулась тому, какое впечатление произвело её появление. Ей всегда было интересно, как ощущала себя та самая Клеопатра, произведя подобный ошеломляющий эффект на Цезаря? Воспринимала ли она себя повелительницей вселенной в этот момент? И тут она бросила взгляд на стену и поняла, отчего такое выражение было на лицах караульных - там висел её портрет, выполненный по любимой её фотографии, на которой она жизнерадостно и беззаботно улыбалась миру. Солдаты изумленно переглянулись, словно не веря, что женщина их господина существует на самом деле.

- Дальше нельзя, госпожа! - путь Маргарите преградили стражники.

- Передайте своему господину, что его жена желает видеть, - она и сама не ожидала от себя такой решительности и такого повелительного тона. На Маргарите было простое чёрное платье , облегающее фигуру, длиною в пол, её волосы были собраны в высокую прическу, а из украшений на ней был гарнитур из чёрного жемчуга, её макияж выгодно подчеркивал большие глаза и чувственные губы - сейчас она была воплощением пугающей красоты.

- Он ни кого не принимает. Сожалеем, Госпожа, - заверил стражник и почтительным поклоном засвидетельствовал искренность своих слов.

- Мне нужны ответы, немедленно! - она сжала его руку, держащую алебарду, - И я их получу!

- Мне, правда, очень жаль, - страж мягко убрал её руку, - Ещё поранитесь, не дай Бог, госпожа - мне тогда несдобровать.

- Прочь с дороги, я сказала! - она резко оттолкнула его, начертила в воздухе огненную пентаграмму, пустив её впереди себя, выбивая двери и заставляя разбегаться замешкавшихся стражей.

- Пропустите её, - вмешалась чернокожая джинния, - не препятствуйте ей, - внимательным взглядом провожая ту, что завладела его сердцем.

За последними дверями Маргарита увидела большой зал с паркетным полом, на котором лежала алая ковровая дорожка, и огромными, зашторенными тяжелыми бархатными портьерами вишневого цвета, окнами. Полумрак слабо освещался светом нескольких факелов в дальнем конце. Джон сидел на ступенях подиума, положив голову на красный бархат оббивки кресла - выглядевшего так же одиноко в этом огромном зале, как и он сам.

Маргарите показалось вдруг, что её маленькое тело готово было разорваться от переполнявшей радости, что вот он здесь, он рядом.

- Маргарита, ты всё-таки пришла, - он даже не обернулся на звук её шагов, ему это и не нужно было, чтобы узнать её шаги из тысячи, - Зачем ты здесь?, - повторил он свой вопрос. И губы его дрогнули, а одеревеневший язык не желал слушаться.

Молодая женщина застыла на месте - с трудом дыша и глядя своими огромными глазами, готовыми вот-вот наполниться слезами:

- Что значит "зачем"? - нет, она в мыслях представляла себе различные сценарии их встречи, но, вот такого холодного равнодушия совершенно не ожидала, - Помнишь меня? Я - твоя жена и мать твоих детей, и я пришла за тобой. Значит, тогда это был не сон? Мне не приснилось, когда ты приходил? К чему тогда это было, если ты не желаешь меня видеть? Ответь мне, чем я виновата перед тобой?

- Уходи, прошу тебя, - а самому ужасно захотелось вскочить, броситься к ней, не отпускать из своих объятий и покрыть поцелуями каждый сантиметр её тела, и невыносимо было бередить душу этими чувствами, когда в ней теперь только жгучая боль и тоска, - Тебе лучше уйти…- пусть она ненавидит...

- И у тебя нет других слов для меня? Ты сделал мне очень больно - тем, что посчитал Марка более достойным твоего доверия. И это после всего, что мы пережили вместе? Как ты мог?! Гонишь меня прочь - хорошо, я уйду. Но, у тебя есть два варианта: либо ты идешь со мной, либо я ухожу одна и подаю на развод. Господи, да что же ты за человек такой! Ты всё решил за меня, да? - от переизбытка эмоций, что сейчас разрывали её, Маргарите трудно было совладать со своим голосом, - И тебе больше нечего сказать мне? Известно ли тебе, что с того дня, как ты исчез, я ни одну ночь не могла сомкнуть глаз и орошала своими слезами подушку? Мне пришлось пережить твои похороны, черт возьми! Как тебе?! Тогда повтори, повтори это своим детям! Имей хотя бы смелость посмотреть мне в лицо!

- По всей видимости, я заслужил это, - поделился он своими мыслями с самим же собой, и продолжил уже громче, - А ты изменилась, Марго - Джон всё так же продолжал сидеть спиной к ней, облокотившись о быльце кресла, - Даже твой голос стал другим.

- Спасибо, учителя хорошие были - гневно бросила она, - Да взгляни же на меня! Посмотри мне в глаза! - не выдержав этого томительного напряжения, она подошла и подняла его с подиума, развернула лицом к себе, уже занеся руку для пощечины, она остановила её у самого его лица, сняла и отбросила его очки - и отшатнулась от увиденного, а звон разбивающегося стекла очков оглушил подобно взрыву в приличном тротиловом эквиваленте - так и внутри у неё что-то гулко разбилось вдребезги... Маргарита стояла и не могла произнести ни слова, и только губы её и подбородок дрожали, а по щекам текли обильные слёзы. Глаза... что стало с его прекрасными глазами, что когда-то пленили и покорили её? Неужели такова вселенская справедливость?

- Ваше любопытство удовлетворено? - отступив на шаг, он зацепился за ковер, вовремя ухватившись за кресло.

Маргарита бросилась к нему. Поддержав мужчину под руки и усадив его на ковер, она положила его голову себе на колени, а он держал в своих руках её ладонь - так они и сидели молча некоторое время.

- Тебе, правда, лучше уйти, - наконец хрипло произнес Джон, - Это не место для тебя. Твой Мастер не заслужил Света...

- Замолчи... Нет, вот, ты, и правда - дурак или притворяешься? - улыбнулась Маргарита, - Дурачок мой! Я ни куда не уйду… без тебя.

- Твоё место не здесь, - он, словно, не слышал её слов, - а я не могу уйти, не могу покинуть этот проклятый дворец. Видишь же - я не могу дать тебе ничего, кроме своего увечья. Я не хочу, чтобы ты видела меня таким.

- Не смей, слышишь, не смей при мне так говорить! Неужели, ты так плохо знаешь меня, что говоришь такое? - и слёзы её капали на его лицо, и огнем запекли вдруг его глаза, он напряженно заморгал, - Господи, разве ты не чувствуешь, что я задыхаюсь и гибну без тебя? Я приму тебя, что бы с тобой ни случилось. Родной мой, мой свет, моя боль, слезы мои... Без тебя мне не было жизни, я жила во тьме. Наши дети так похожи на тебя, особенно маленький Анри - у него твои глаза и твой взгляд. Ты просил меня выйти за тебя - и я вышла, ты хотел семью - я дала её тебе, а теперь ты хочешь, чтобы я смотрела, как ты сам убиваешь себя?! Зачем тогда пленил и влюбил меня в себя?