Александра Лисина - Избавление (СИ)

- Исполнено, - тихо выдохнула Айра, испустив изо рта облачко сиреневого пара, а затем, к вящему ужасу Марсо, легонько дунула в сторону мстительно прищурившегося архимага. - Вот твоя сила. Держи.

Лер Альварис протянул руку и крепко зажмурился.

На короткое мгновение все, кто стоял на громадной поляне, буквально окаменели в тревожном ожидании, пристально следя за медленным движением сиреневого тумана. Вырвавшись изнутри Перводерева, он накрыл землю плотным густым облаком, растекся во все края, заполонил собой все доступное пространство, окутал людей сперва по щиколотки, затем поднялся до колен, постепенно вырос до пояса, настойчиво коснулся груди. Наконец, все так же медленно и почти торжественно опутал напряженно застывших смертных с головы до ног. А затем поднялся еще выше, скрыв из глаз торжествующую усмешку лера Альвариса, беспокойно переглянувшихся магов за его спиной, прикрывшую глаза девушку в громадном дупле, неподвижную фигуру Викрана дер Соллена, который, казалось, уже ничего не воспринимал и перекошенную, отчаянную, полную ужаса физиономию Марсо, внезапно понявшего свою ошибку.

У него страшно изменилось лицо от неожиданного прозрения. Прервалось дыхание, неуловимо задрожали руки. В голове молнией пронеслась диковатая правда, но было поздно: Сердце Зандокара не умеет лгать. Рядом с ним невозможно слукавить. Оно требует правды, признаний, истины и заставляет против воли открывать самые потаенные свои желания. Сердцу все равно, с чем к нему пришли. Оно не знает разницы между добром и злом. Ему чужды человеческие понятия и неведомы переживания смертных. Оно просто есть. Сердце этого Мира. Просто бьется, каждым своим ударом порождая вокруг себя жизнь. И просто живет, терпеливо дожидаясь своего часа.

Ему неважно, что подаренная сила способна принести больше бед, чем прошедшие Катастрофы. Оно не страшится будущего и не переживает о насущном. Оно не мыслит. Не расстраивается. Не испытывает досады. Оно слышит не голоса, а людские души. Видит не лица, но спрятанные за ними сердца. Чувствует не боль, а смутное огорчение. А если и вмешивается когда-то в происходящее, то немного и совсем ненадолго - лишь для того, чтобы не нарушить существующее равновесие.

Марсо, увидев неподвижное лицо Айры и ее пустой взгляд, в котором не было ни тени сожаления, глухо застонал. Крепко зажмурился, проклиная себя за слепоту. Судорожно сжал кулаки, стиснул до скрипа зубы, отвернулся... а потом понял, в чем же состояла его последняя ошибка, и опустил голову: Айра больше не была той девочкой, которую он знал, которая сбежала когда-то из родного дома и обрела новую жизнь среди лилового игольника.

Она перестала быть его ученицей. Совершенно не помнила прошлого. Забыла про все, что было сегодня сказано. Забыла то, что когда-то знала. Забыла и ненависть, и радость, и горести, и печали. Сомнения, страхи, бесполезные колебания. Забыла родителей, погибшего брата, родную деревню, Академию, друзей, трудное ученичество, свой побег, проклятое болото. Забыла о том, кто вытащил ее из этого кошмара. Забыла сам кошмар, потому что уже не умела бояться. Она забыла все, что пережила недавно. Не слышала звучащие вокруг разговоры. Не видела разницы между стоящими перед ней магами. Больше не являлась магичкой и даже на человека уже была не слишком похожа - сейчас она была нечто большим. Она стала кем-то совсем чужим и поступала теперь так, как поступило бы высшее, не знакомое с сомнениями или жалостью существо. Странное, чуждое, знающее неизмеримо много, но при этом не умеющее отличать плохое от хорошего.

Именно в этом он просчитался, именно этого не учел и об этом не подумал - бесполезно обращаться к ней сейчас, как к человеку. Айры больше не было. Она ушла. Растворилась в Сердце. Стала его вместилищем. Проводником его воли. Его глазами и голосом. Ее собственное сердце билось в унисон с Ним. Вернее, они стали одним целым. Сердце Зандокара теперь жило в ее груди, а ее родное, слабое, человеческое сердце билось где-то внутри огромного дупла, отдавая ему свои силы. Ее тело стало пустой оболочкой, в которой больше не было человеческих слабостей, а глаза наполнились поистине жутким светом, от которого мороз драл по коже и бежали огромные мурашки. И становилось страшно от мысли, что она может никогда больше не прийти в себя. Страшно от того, что эта сила может не покинуть ее. И еще страшнее от смутного ощущения. что новое Сердце способно все грядущее тысячелетие провести именно так - в тесноте, в безвестности, в полной неподвижности, среди зеленых лиан и лиловых шипов игольника. Заброшенное и совершенно не помнящее прошлого.

Марсо в ужасе обернулся к Викрану, но тот кажется, уже понял сам - опустил голову, пряча исказившееся лицо, опасно пошатнулся, а затем медленно отступил назад, бесследно пропадая в лиловом тумане. И призрак, утопая в густых клубах рядом с ним мог лишь бессильно наблюдать за тем, как рушатся его прежние планы и бесследно тают самые смелые надежды. Лишенный тела. Лишенный сил. Лишенный права на какое-либо вмешательство.

Лишенный даже надежного Источника и теперь способный только глухо стонать и проклинать себя за ошибку.

- Да-а... - донесся до него неистовый шепот давнего недруга. - Я уже чувствую Его... вижу... наконец-то, эта сила станет моей! И ей уже никто не сможет противиться! Даже Совет!

Марсо обреченно прикрыл глаза, не желая видеть, как постепенно становится светлее и прозрачнее туман, выпушенный Перводеревом. Как он по-змеиному извивается, клубится в ногах у дорвавшегося до власти архимага, как медленно, но уверенно втягивается в чужое тело, наполняя его нечеловеческой, жуткой, поистине чудовищной мощью... не нужно было даже смотреть, чтобы угадать торжествующую усмешку на лице директора Академии Высокого Искусства. Не нужно оборачиваться, чтобы заметить его искрящиеся силой волосы. Не нужно поднимать с дрожью взгляд, чтобы увидеть его расширенные, неестественно горящие зрачки. И не нужно быть столетним мудрецом, чтобы рассмотреть в этих зрачках знакомые до боли, невероятно яркие лиловые отблески, означающие грядущую Катастрофу для старого мира.

Альварис не оставит его прежним, - с горечью понял Марсо. - Он слишком любит власть. Слишком долго жил этой мыслью. Слишком долго шел к этой цели, чтобы сейчас, через много десятилетий, вдруг получив возможность разобраться со всеми своими врагами, не воспользоваться ей я не отомстить сполна. За свое ожидание, за долгий путь, за многочисленные неудачи. За то, что почти полвека ему пришлось потратить на трудоемкий поиск крохотной лазейки в Занд. За то, что все это время приходилось скрываться, прятать свои истинные намерения, заниматься утомительной работой на высоком посту, полученном благодаря смерти прежнего директора. За то, что нужно было заниматься учениками. За то, что их нужно было чему-то учить, тратя на это драгоценные годы. За то, что приходилось воровать силу из Источника, старательно таясь даже от преподавателей. За то, что надо было держать на липе безумно надоевшую маску заботливого наставника. За прорытый тоннель, на который ушли многие десятки лет. За невольников. За хлопоты. За потраченные силы. За подспудный страх оказаться пойманным на горячем. За ненависть, разочарование от прежних неудач. За многие годы терпения и безвозвратно ушедшую молодость...