Бронислава Вонсович - Когда умирают короли (СИ)

— Да не струсил я! — зло выкрикнул младший принц. — Ладно, согласен, но только, чтобы доказать тебе, что ты ошибаешься на мой счет.

— Я знал, что наше кровное родство и общность духа окажутся для тебя важнее, чем выдуманные моральные терзания, — довольно улыбнулся старший. — Что ж, теперь остается только один вопрос, как этого недоумка Артуро свести с Амандой, да так, чтобы он и не заподозрил, что я к этому причастен. И это будет такой скандал, на который Гердер никак закрыть глаза не сможет.

И Эвальд стал более детально объяснять свой план младшему брату, особенно упирая на то, что уж Артуро, человека такого недалекого ума, они проведут без особых проблем. Бернхард кривился, слушал и фыркал. Предложение старшего гармского принца ему все так же не нравилось, и он недоумевал про себя, как это брату удалось выбить из него согласие. Шарлотта, не сказать, чтобы ему совсем не нравилась, но ухаживать за девушкой, которая не давала к этому никаких поводов, да и жениха имеет к тому же, ему казалось невозможным. Да и подставить лорийского наследника, по его мнению, было не такой уж хорошей идеей. Но брат выдавил из него обещание, так что отступать было нельзя.

Бедный Артуро и не подозревал о тучах, которые уже потихоньку начинали сгущаться над головой, собирая силы для рокового удара молнией прямо по темечку. Но это не значит, что он был совершенно беспечен. В данный момент он увещевал свою сестру.

— Каролина, мне кажется, тебе следует держаться подальше от этого гармского Эвальда. Он совершенно неподходящая компания для тебя.

— Почему? Мне он кажется довольно милым, — ровно ответила девушка. — Он говорит такие приятные вещи.

— А ты и уши развесила! — разозлился брат. — Да он уж поднаторел в подобной болтовне, ему даже наш отец уступает в количестве интрижек!

— Турчи, успокойся, — немного удивленно сказала Каролина. — Я знаю, что все его комплименты ненастоящие. Он ведет себя в точности так, как ты, когда пытаешься добиться расположения очередной красотки.

Артуро сразу успокоился. Перемены настроения происходили у него очень быстро, особенно, если для вспышки злости и причин-то особых не было.

— Почему же ты не дашь ему понять, что тебе это неприятно? — удивленно спросил он. — Ты же его явно поощряла.

— По двум причинам. Первая — это то, что мне такое отношение совсем и не неприятно. Мне тоже хочется почувствовать себя любимой и желанной. А вторая — мне хотелось позлить Роберта. Показать, что его невеста может быть интересна не только как представитель лорийского правящего дома, но и как красивая девушка.

Лорийский кронпринц был удивлен. Он и не подозревал, что за внешне невозмутимым выражением лица сестры, которой он продолжал считать маленькой и нуждающейся в постоянной опеке, бушуют такие страсти. Наверно, хорошо, что она любит своего жениха, плохо только, что это причиняет ей боль. Но попытка привлечь к себе внимание показывала, что Лина не собирается с этим смиряться.

— Мне тоже кажется, что он к тебе слишком прохладно относится, — согласился Артуро. — Твоя задумка вызвать ревность жениха, может, и неплоха, но делать это надо в присутствии объекта, иначе, кроме сплетен, ты ничего не получишь.

— А я делала в его присутствии. Ведь он за нами наблюдал.

— Я его не видел, — позволил себе усомниться брат.

— Я всегда знаю, когда он на меня смотрит. Чувствую это, — тихо сказала сестра. — Только он так и не подошел, — губы ее задрожали, но ей, хоть и с трудом, удалось справиться с подступившими слезами.

— Хочешь, я поговорю с Робертом? — предложил Артуро, но как-то совсем без уверенности в успешности данного деяния.

— И что ты ему скажешь? — вздохнула сестра.

— Выясню, что он о тебе думает. Попрошу, чтобы был повнимательней.

— К чему мне его внимание, если за ним не будет стоять искреннего чувства?

Артуро удивленно молчал. Странно, что он не заметил, как его сестра стала совсем взрослой и уже даже интересуется мужчинами. Хорошо, конечно, что только одним, да и тот ее жених. Но ведь она ровесница Шарлотты. Он попытался вспомнить, не проявляла ли его невеста симпатии к кому-нибудь постороннему, но не преуспел. Кроме дружеских отношений, которые девушка заводила очень легко — взять того же младшего гармца, никаких других за ней не наблюдалось. И желательно, чтобы было так и дальше. Лорийский кронпринц решил сразу после коронации Гердера обсудить возможность того, чтобы ускорить свадьбу. Нечего ей оставаться при дворе, где теперь появляются эти хвостатые нахалы — свою жену Артуро намеревался держать подальше от всяческих соблазнов. Она же слабая женщина, ее оберегать нужно.

Лорийская королева Елизавета ворвалась к дочери, даже не удосужившись постучать в дверь. На лице ее бушевала целая гамма чувств — растерянность, злость, горе от потери.

— Вы оба здесь, — сказала она, увидев детей, — это хорошо. Не придется два раза говорить. Ваш отец умер.

— Как умер? — ахнула Каролина.

— Как, как… Как жил, так и умер — на очередной блондинке, — зло сказала Лиза. Теперь даже сомнения не было в том, какое чувство у нее в данный момент преобладало. — И ведь предупреждали же его, что зелья, повышающие потенцию, на сердце плохо влияют. Так нет, у него только один орган был самым главным, ему в угоду все и делалось. Господи, позорище-то какое!

Она совершенно по-бабьи всплеснула руками и зарыдала.

Если бы Эвальд был в кошачьей ипостаси, он бы уже вовсю бил хвостом себя по бокам и шипел. Он был зол. Причем, не просто зол, а очень зол. Не мог этот недоумок Марко помереть позже, если уж так приспичило! Так все хорошо складывалось, а теперь эта парочка, брат с сестрой, будут сидеть в Лории, и попробуй их оттуда выцарапать, если тебя не просто не приглашают, а очень прозрачно намекают на нежелательность твоего присутствия. На похороны Марко-то он, Эвальд, без сомнения поедет, но вряд ли удастся сделать там что-нибудь полезное для своих планов. Если только… не воспользоваться знаниями и умениями Аманды. А для этого надо не только убедить вдовствующую королеву в своей полной непригодности для ее целей, но и заручиться поддержкой в своих. И он даже знает, что ей можно предложить. Такого, от чего отказаться она никогда не сможет. А для этого необходимо навестить вдову Генриха как можно скорее, тем более, что записку от нее, с просьбой зайти к бедной женщине на чай, уже приносили. Правда, это может вызвать подозрение у Гердера, но дядюшке, если тому вдруг придет в голову поинтересоваться причиной визита, всегда можно сказать, что отказ был невозможен.

Без траурной вуали Аманда казалась еще моложе. Впрочем, кроме молодости, ей было чем привлечь своего покойного супруга — огонь страсти, горевший в ее глазах, был столь ярок, что мужчины, даже не сознавая этого, стремились к ней, как мотыльки к горящей лампе. И никто при этом не думал, что единственная страсть этой молодой женщины — власть и деньги. Вдовствующая королева изогнула свои пухлые губки в подобии улыбки, соответствующей выражению "Право, я очень рада вас видеть, но даже ваш приход не умерит боль от моей невосполнимой утраты". Прислуживающую ей девушку она отправила из комнаты сразу же, как только та разлила чай по чашкам очень тонкого, буквально просвечивающего насквозь, фарфора.