Бронислава Вонсович - Когда умирают короли (СИ)

— Что значит расплачивались? — с возмущением закричала Лиза. — Да она счастлива должна быть, заполучив в женихи такого, как мой Артуро, а она нос воротит!

— Лиза, ты когда выходила замуж, то испытывала к Марко хотя бы симпатию, — ответила ей туранская королева. — Как бы ни был хорош твой мальчик, моей девочке он не по сердцу, и я считаю, что она вправе сама решать, кто достоин ее руки, а кто — нет.

— Ксения, ты серьезно полагаешь, что можешь спрятать от меня дочь? — голос Гердера дрожал от ярости. — Да не пройдет и нескольких часов, как она будет стоять здесь и раскаиваться в своем необдуманном поступке!

— Если ты ее найдешь.

— Найду, будь уверена. А пока ответь мне пожалуйста, она одна или вместе с Каролиной?

— Каролина пропала? — Ксения удивленно посмотрела на Лизу.

— Значит, про Каролину ты ничего не знаешь, — подвел итоги король. — Роберт, принеси мне любую лоттину вещь.

Кронпринц на миг заколебался, как будто хотел что-то сказать, но не успел, так как в дверь постучали, и секретарь церемонно сказал:

— Герцог Шандор просит вашей аудиенции, ваше величество.

Для Гердера это оказалось последней каплей, переполнившей чашу его терпения. Эти племянники и так не вызывали у него ни малейшей симпатии, а тут еще пропала дочь, которой так понравилось завязывать бантики на шее этого наглого кота.

— К черту герцога Шандора! — заорал король. — Совершеннолетие для вступления во владение доменом наступает с двадцати пяти лет, вот пусть до этого возраста сидит в Гарме и носа сюда не сует! И никаких аудиенций до этого срока! В телепорт его до Гаэрры! Немедленно!

Секретарь испуганно прикрыл дверь и направился объяснять бедному Бернхарду, что его величество будет слишком занят ближайшие семь лет, чтобы принимать своих вассалов. Во всяком случае, тех, чье герцогство уже столько лет находится без присмотра владельцев.

Герцогский замок не имел ничего общего с тем образом, что закрепился в мечтах Бернхарда. Начнем с того, что здание было сложено из серого камня и имело вид какой-то унылой безнадежности. Возможно, это объяснялось тем, что было оно абсолютно пустым. Витражные окна, призванные украшать облик замка, частично были заменены простым стеклом, а частично — разбиты. Разноцветные осколки валялись по многим помещениям, и это было единственное, что там находилось. Берни не очень внимательно изучал отчеты, приходящие из домена, но даже он вспомнил, какая приличная сумма уходила на поддержание этого здания: жалование служащим, ремонт мебели, в том числе замена обивки, магическая и обычная охрана.

— Помнится мне, что в отчете, присылаемом моей матушке, упоминалось значительное количество прислуги в замке, инор Фицпатрик, — Берни поддел носком сапога красный осколок и с удовлетворением отметил, что тот полетел именно туда, куда его хотели отправить. — И где?

— Так лето же сейчас. Вот все по отпускам, — невозмутимо ответил управляющий. На лице его проступили капельки пота и весело побежали вниз, стремясь создать полноводную реку. — Вы же понимаете, что люди не могут работать совсем уж без отдыха.

— Я не вижу, чтобы здесь вообще кто-нибудь работал в последние полвека, — едко заметил Бернхард. — Здесь такой слой грязи, что уже можно посадками заниматься.

— Не преувеличивайте, — инор Фицпатрик выглядел обиженным, — подумаешь, пыли немного принесло. Стража на посту при входе не доглядела, вот мальчишки окна и поразбивали.

Стража на посту при входе действительно была. Подслеповатый дедок весьма преклонных годов грелся на солнышке в обнимку с алебардой и никак не отреагировал на проходящую мимо шумную компанию. То ли потому, что признал непосредственное начальство, то ли потому, что спал слишком крепко.

— А мебель, на поддержание которой в хорошем состоянии вы деньги вычитали, где? — не сдавался Берни.

— Так вот же! — управляющий невозмутимо указал на несколько больших куч, засыпанных мусором настолько, что непонятно было, что же там находится. — Даже гобелены сохранились, — он с гордостью указал на линялые дырявые тряпки на стенах. — И медвежья шкура, добытая лично вашим великим предком, — кивок в сторону чего-то там неопределенной формы с дырками, лежащего возле полуразрушенного камина.

Возможно Бернхард смог бы простить воровство в столь выдающихся масштабах, если бы не одно "но". Инор Фицпатрик не просто систематически обкрадывал его семью, сейчас, в данный момент жизни молодого оборотня, он украл у него мечту. Мечту похитить любимую и привезти в прекрасный замок с разноцветными витражами и целым камином. И с фамильной шкурой, которая наверняка подвергалась магической обработке с целью донести до потомков подвиг предка, а, значит, никак не могла быть вот этим самым плешивым ковриком.

— Я отстраняю вас от должности управляющего, — холодно сказал Бернхард. — И требую немедленно освободить дом в городе. Опись принадлежащего мне имущества наверняка сохранилась в архивах королевской канцелярии, так что будьте уверены, что вы вернете все, что отсюда украдено.

Дом в городе для хранения выкраденной возлюбленной, конечно, был не так хорош, как замок, но он был хотя бы с целыми окнами и мебелью. А здесь жить не просто нельзя — опасно.

— И это ваша благодарность за мой многолетний труд по управлению доменом? — возмутился инор Фицпатрик. — Да я ночей не спал…

— Все думали, как бы украсть побольше, — любезно подсказал ему Бернхард. — Но теперь вам об этом беспокоиться уже не следует — я назначу другого управляющего.

— Вы не можете этого сделать, — зло ответил инор. — Меня назначала королевская канцелярия, а вы — лицо, не обладающее никакими полномочиями. И смею заметить, неблагодарное лицо. Так обидеть человека, положившего всю жизнь на благо вашей семьи.

Берни выразительно обвел взглядом окружающую обстановку, но слов для благодарности так и не нашел. Напротив, он ощущал в себе просто-таки непреодолимое желание перекинуться и съесть столь активного радетеля его собственности, чтобы хоть как-то скомпенсировать причиненный ущерб. Останавливало его только то, что людей он до сего дня еще не ел. Впрочем, следует ли считать человеком этого наглого обманщика, в котором, к тому же, явно прослеживаются гномьи корни.

Во взгляде оборотня управляющий, видимо, что-то такое узрел, поскольку прервался на полуслове, попятился, а потом с прытью, совершенно не вяжущейся с такой солидной комплекцией, бросился бежать к выходу. При этом он громко пыхтел и выкрикивал фразы, которыми пытался привлечь к себе внимание сопровождающих. Берни за ним не пошел, и через некоторое время до него донесся шум удаляющейся кареты, которая формально также принадлежала герцогам Шандор, но, судя по всему, инор Фицпатрик намеревался пользоваться ею и дальше, также как домом и всем остальным. Бернхард в расстроенных чувствах побродил по замку и пришел к выводу, что все не так уж и страшно. В конце концов, главное, что стены остались, а вычистить все и заново застеклить окна не так уж и долго будет. Теперь нужно просто убрать этого заворовавшегося нахала, причем не просто убрать, а так, чтобы он предстал перед судом. А для этого надо опять добраться до короля Гердера, а значит, и до его замка, где находится Шарлотта. Все это привело Берни просто в отличное настроение, он перекинулся и рысью устремился в сторону столицы — дилижансы в Туран ходили только по утрам, а ждать без дела было совсем не в характере юного оборотня.