Бронислава Вонсович - Когда умирают короли (СИ)

Гердер удивленно смотрел на племянницу. Обычно сдержанная и немногословная девушка преобразилась. На щеках горел пятнами румянец, глаза лихорадочно блестели. А слова сыпались из нее, как крупа из порвавшегося мешка, а уж слово "непременно" было почти в каждой фразе. Ему стало интересно, почему она так уверена в успехе и как она будет уговаривать потенциального жениха, но задавать такой вопрос показалось неприличным. Для него в настоящий момент было главным то, что со стороны этой невесты никаких возражений нет, а для уговоров жениха можно использовать такие методы убеждения, как снижение пошлин.

— Хорошо, — сказал Гердер. — Сегодня вечером он собирается прибыть к ужину, узнать, как у нас продвигаются поиски Шарлотты. Я распоряжусь, чтобы тебя посадили рядом с ним. Постарайся произвести на него хорошее впечатление. Он тебя, конечно, уже много раз видел, но не рассматривал как невесту. И если ты изменишь его мнение, я буду тебе очень признателен. Разговор с ним состоится после ужина.

Он подумал, что все же пошлинами обойтись не удастся и надо прикидывать, с какой суммой может более-менее безболезненно попрощаться королевская казна. Все же Артуро Шарлотта нравится, и он может не согласиться на замену, хотя новая невеста вполне миленькая. И характер у нее явно матери, так что муж может не опасаться того, что разгневанная жена запустит в него шаровой молнией или стукнет фамильной сковородкой, которую Лиза вполне может и презентовать невестке, расчувствовавшись на свадьбе.

Племянница ушла, а ему принесли доклад о состоянии дел в герцогстве Шандор. Как с прискорбием понял король, Бернхард вовсе не преувеличил, а, напротив, не знал о всех нарушениях, что там творятся. И, хотя комиссии предстояло еще оценить размер нанесенного ущерба, было ясно, что суммы присвоены немаленькие. К тому времени, как представители закона появились в Ардамире, управляющего и след простыл. Видно, понял он, что на благодарность со стороны молодого герцога рассчитывать не придется, не оценит он ни бессонных ночей, ни мудрого и экономного руководства. Хотя кто знает, что творилось в душе инора Фицпатрика, когда он торопливо собирал все мало-мальски ценное в герцогском доме. Возможно, он просто, как скромный и добропорядочный человек, опасался потока благодарностей, который его залить может, а поэтому решил его и не дожидаться. Но от королевской благодарности далеко не убежишь, особенно с семьей и с таким значительным грузом, так что Гердер был уверен, что в ближайшее время управляющий будет найден и вознагражден по заслугам.

А пока предстояло заняться хотя бы восстановлением замка, потому что если корона отвечала все эти годы за имущество герцога Шандор, то должна ему передать это имущество в целости и сохранности. А все, что будет потрачено на восстановление, возместит инор Фицпатрик. Правда, Гердер совсем не был уверен в том, что удастся найти фамильную медвежью шкуру, утрата которой Бернхарда впечатлила почему-то до такой степени, что он посвятил ей целый абзац. Гердер вообще не понимал, почему молодого оборотня настолько расстроила эта пропажа, при условии, что в замке в целом виде не сохранилось ничего. Исчезновение шкуры, видите ли, его расстроило. Да ей и не требовалось никуда исчезать при таком отношении со стороны людей, которым был доверен присмотр за имуществом. Ведь со временем сохраняющая магия могла и рассеяться, а все остальное уже доделали моль и плохие погодные условия. Король представил, до каких размеров способна разъесться моль на редкой деликатесной медвежьей шерсти, и решил, что это нужно будет внести особым пунктом в обвинительное заключение. Никому не разрешено выращивать усиленные отряды моли во вверенной ему стране, если не доказано, что вредить они будут исключительно на вражеской территории.

Зашел Роберт, уже готовый к отправлению в Гарм, и Гердер вспомнил, что письмо он так и не составил.

— Робби, скажи-ка мне. Вот у человека практически разрушен замок. А он половину заявления посвящает пропаже какой-то шкуры. Это у него от шока?

Сын с интересом прочитал заявление Бернхарда и заметил:

— Не какой-то, а медвежьей и перед камином. А это все меняет. Меня бы это тоже оскорбило.

Гердер посмотрел на него с недоумением и перечитал бумагу еще раз. Ничего нового там не появилось, и что такого узрел в своих уточнениях сын, он так и не понял. На минуту король даже заподозрил, что над ним издеваются.

— И что меняет ее местоположение? — мрачно спросил он.

— Как тебе сказать… Большая шкура перед камином невольно наводит на романтические мысли, — пояснил сын. — А то, что у него там описано, просто оскорбляет чувства. Все чувства.

Теперь Гердер перечитывал уже совсем с другим отношением. Действительно, акценты в заявлении были направлены совсем не на материальный, хотя и очень значительный, ущерб. Он представил, что настраивается на прекрасный вечер вдвоем с королевой и обнаруживает в месте встречи ТАКОЕ.

— Да за это смертной казни мало! — возмущенно сказал он.

— С наказанием ты уже определился, осталось только поймать преступника, — усмехнулся сын. — Владелец собственности может радоваться. Письмо с извинениями перед герцогом Шандор составлено?

— Должно у секретаря лежать, я еще не подписывал, — ответил Гердер. — Там стандартная форма, не думаю, что наш гармский родственник заслуживает особых расшаркиваний.

— Не нравится он тебе.

— Не нравится, — согласился король. — Ты же знаешь, что ухаживать за Шарлоттой он начал по приказу брата. И даже возможное наличие у него чувств к ней ничего не меняет. Я не уверен, что он, руководствуясь чувством долга перед семьей, не будет способствовать браку Эвальда. Нет, я ему доверять не могу.

Возможно, если бы туранский король видел в этот момент Бернхарда, он бы переменил свое мнение. Ведь тот дрался за его дочь. Дрался с заведомо более сильным противником. Щит, который бросила на него Шарлотта, продержался недолго, слишком яростными были атаки старшего брата, у которого добыча уходила прямо из-под носа. Он даже бросился было вдогонку, не обращая внимания на младшего, но тот в прыжке ухватил его за хвост, а стряхнуть Берни оказалось не так-то просто. С таким грузом не побегаешь, и Эвальд окончательно разозлился. Ему уже неважно было догнать беглянок, он хотел раз и навсегда показать брату, где его место. И если вначале шерсть летела исключительно старшего оборотня, то сейчас к ней добавились клочки, обильно приправленные кровью младшего. В ход шли и клыки, и когти. Ярость затуманила мозги обоим.

Со стороны это выглядело жутковато. К повизгиваниям девиц на этаже, сначала восторженным, а потом испуганным, примешались оглушительные вопли комендантши, которая и думать забыла про обогащение, судорожно нажимая артефакт срочного вызова дежурных магов. Появились те почти мгновенно, и один из магов прекратил драку самым естественным способом — вылив на сражающихся котов огромную массу воды. Она сразу же потекла вниз по лестнице, грозя затопить нижние этажи, но цели своей маг достиг — Эвальд и Бернхард, как ошпаренные, отскочили друг от друга. Более того, они приняли человеческий облик, и теперь с ненавистью смотрели друг на друга.