Ольга Грон - Нет права жить, нет права умирать

Но поскольку для этого он отпустил меня, и я тут же постаралась ретироваться. Просто сбежать от него. Правда, куда бежать, я пока сама не знала, а дорога внезапно перешла в очередное строение, присущее большей части локаций. Я рванула от него в первый же коридор, пока он думал, становиться ему человеком обратно или нет.

– Ну ты и сволочь, Дэн, – прошептала я, обдувая свои раны которые начали нестерпимо жечь. – Я отомщу тебе! Посидишь ты ещё в своей последней локации, да подумаешь над своим мерзким поведением.

Кровь капала на камень, медленно, стекая из раны, что была на бедре. Похоже, он сам того не ожидая, задел какую-то вену. Но рана была не смертельная, хотя и приятного в ней ничего не было. Остатками своей рубашки я зажала ей, прислушиваясь к тишине.

Я слышала его тяжёлые шаги где-то там, за поворотом. Я слегка поёжилась от холода и отвращения к этому неземному существу, которое преследовало меня. Но на моё счастье я поняла, что боль моя резко утихает, и идёт на спад. Я возвращалась в своё родное измерение. Ещё немного, и всё исчезнет. Пусть помучается теперь! А я отправилась на Землю, зализывать свои душевные раны.

Глава 13

Я действительно крайне обиделась на Дэнмириана. Не то, чтобы я его ненавидела, но и оставить это просто так я не могла. Я не вернусь к нему в ближайшее время, пусть даже и не надеется, что ему удастся издеваться надо мной. Я понимала, что не сам он виноват в том, что он такой. Что же возьмёшь с демонического отродья? К счастью, когда я проснулась, на моём теле не осталось ни ранки, все они остались там, в лабиринте, который мы почти что прошли. А ещё я представила себе, что попаду с ним в мир, полный таких страшных существ и мне стало не по себе от этой мысли.

Ноябрь. Я ненавижу этот месяц. Если и есть в году самое ненавистное время кроме начала сентября, с которым потом свыкаешься, то ноябрь я любить не могла и вовсе. Если бы можно было просто взять и вычеркнуть его из календаря! Именно в ноябре и произошёл тот случай, перед самым моим Днём рождения. Кстати говоря, дни рождения с тех пор я ненавидела тоже.

Моя иллюзия исчезла на несколько дней. Нашла в интернете определение своей напасти, загуглила на днях: эскапизм, вот оказывается, как это называется, стремление личности уйти от действительности в мир иллюзий, фантазий. Вот только странные у меня какие-то фантазии. Я давно подозревала, что со мной не всё в порядке. Кто бы ещё, кроме меня, ненавидя при этом весь мир, выдумал себе такое удивительное существо, как Дэн. Неужели я стремлюсь к нему сама? Если бы не зажившие на утро раны, я бы поверила, что он существует на самом деле, до того всё представлялось реальным. Туманный лабиринт, такой же, как и моя вся жизнь…

Сырая холодная улица встретила меня неприветливо и хмуро. Кутаясь в куртку и уже сожалея, что не взяла шапку, я шагала по улице, задумываясь о том, что будет завтра. А завтра и будет тот самый, самый ненавистный день ноября, десятое ноября, в который меня угораздило родиться семнадцать лет назад. С самого утра день не задался, чего же ожидать от его продолжения. Всё летело из рук, телефон сломался, и я его добила, чтобы больше не брать в руки, хотя туда ему была и дорога. Жутко разболелась голова, видимо от лишних мыслей в ней. А потом ещё обрызгало грязью из-под колёс проезжавшего мимо грузовика. Пришлось возвращаться домой, чтобы переодеться. В школу я уже опаздывала, часы показывали ровно восемь, когда я второй раз выбралась из квартиры.

Мать ушла на работу полчаса тому назад, не забыв напомнить мне о том, чтобы я убралась дома, ведь завтра ожидался визит тёти Тамары. И так каждый год одно и то же. Опять засядут на кухне и будут хихикать, обсуждая общих знакомых. Это был, наверное, единственный день, когда она приходила домой вовремя.

И всё происходило, как обычно. Если, конечно, не считать того, что в школе Королёв вновь напомнил мне, что завтра в семь часов вечера приготовил мне «сюрприз», а я довела училку по истории своими высказываниями по поводу Первой Мировой войны и участия в ней союзного блока Антанты. Весь класс при этом молчал, местами и не понимая что я имею в виду. Но мне было это не столь важно. Настроение с кем-то поругаться или поспорить проявилось внезапно. Во всём виноват Дэн. Как можно было влезть в мои мысли и душу, а потом так меня обидеть? Мало мне здесь своих проблем будто.

День так и прошёл не слишком удачно, а следующий обещал стать ещё хуже. Естественно, ни в какой лабиринт я так и не попала, потому как не собиралась так быстро прощать Дэна, а полночи крутилась, обдумывая всё то, что произошло со мной и сопоставляя факты. Почему-то сквозь сон мерещился Ветров вместе со своей машиной, и мать, что читала мне нотации. И проснулась я от того, что она действительно стояла у меня над душой с наигранной улыбкой.

– Карина! Пора вставать!

– Ма, ещё только семь… Стоп, а почему ты ещё не ушла?

– Мне по делам надо, в город. Поздравляю тебя…

Вспомнила же, змея. Она потянулась ко мне, желая поцеловать меня в щёку, но я увернулась, выпрыгивая из постели и направляясь в ванную комнату. Этот спектакль обещал затянуться на весь долгий и ненавистный день.

Хорошо, что в моём классе почти что никто не помнил о том, что сегодня мой День рождения. Лишь одна Алина подошла ко мне с виноватым видом, вспоминая про тот день, и долго каялась, объясняя этот тем, что не подумала про мои отношения с Катковой. Лера с Настей просто переглядывались молча, будто меня и не было в кабинете. А Королёв пристал ко мне со своими претензиями на поход в кафе:

– Я зайду за тобой!

– Никита, может всё-таки мы отложим этот поход? – неуверенно произнесла я.

– Нет уж. Мы же договорились. Ты же мне друг, а друзей не предают.

Я подняла голову, решая, что сказать ему на то. Если он действительно считает меня своим другом, несмотря на мои натянутые отношения со всем классом, то пусть будет так. и я почувствовала вдруг некое тепло, будто моя душа начала оттаивать от ненависти ко всему миру. У меня толком и не было друзей, если не считать когдатошней дружбы с Алиной. Разве я могла знать, что он думает в этот момент?

– Ладно. Где встретимся? – согласилась я вдруг.

– Я зайду к тебе. Хорошо?

– Не надо, – отрезала я. – Встретимся лучше у входа во двор.

Он почесал затылок, а потом важно поправил воротник рубашки, серьёзно рассматривая меня. Сзади подошёл Маркин, который позвал его, и они вдруг ушли о чём-то шушукаться, а Каткова ехидно улыбалась своей подруге-блондинке. Скорее бы закончилась эта дурацкая перемена. Ещё и погода мерзкая. Небо всё затянуло тёмно-серыми тучами, будто сейчас было не двенадцать дня, а вечерние сумерки. Моё настроение упало соответственно ещё больше, и я хмуро смотрела на всех окружающих меня людей.