Эми А. Бартол - Неизбежность (ЛП)

Когда он слышит мой ответ, то на миг его глаза темнеют. Кажется, его это удивляет. Кажется, он не привык получать отпор. Бьюсь об заклад, что женщины выстраиваются в очередь, чтобы угодить ему.

— Как ваше имя? — мягко спрашивает он, снова наклоняясь к моему уху. Я снова напрягаюсь, потому что в моей голове снова раздается незнакомый голос.

Мои глаза сужаются.

— А вы кто? Мефистофель? — возражаю я. — И что у вас с голосом? — спрашиваю я, рассеянно потирая кожу, в попытке унять дрожь. Его голос не раздражает — он оскорбителен. От него в моей голове зудит, но я не могу его унять.

Я с удовлетворением вижу, что поразила его — хотя он хорошо это скрыл, но было видно, как на мгновение его глаза расширились. Если бы я не была так сосредоточена на его глазах, то не заметила бы изменения. Его лицо меняется, превращаясь в маску. Я забеспокоилась, потому что без каких-либо эмоций, трудно было понять, о чем он думает.

В отчаянии я оглядываюсь вокруг и понимаю, что мы привлекли внимания всей группы.

Симпатичная блондинка, с которой он говорил чуть ранее, смотрела на меня как на соперницу из противоположной команды.

Я снова поднимаю взгляд на него, но он говорит:

— Я просто хочу убедиться, есть ли вы в моем списке. — Его голос звучит мягко и вкрадчиво, без стальных ноток. — Так как ваше имя? — спрашивает он меня, в подтверждение своих слов, помахав клипбордом.

— Эви, — отвечаю я тихо, почти шепотом, заметив, что остальная группа смотрит на нас.

Он изучает список имен, словно вышибала перед входом в модный клуб. Я с осторожностью смотрю на него, прекрасно зная, что имени Эви он там не найдет, и ожидаю его реакции. Когда он наклоняется над списком, прядь его темных волос падает ему на лоб. Мне захотелось прикоснуться и убрать непослушную прядь, чтобы ощутить их текстуру. Как странно, еще минуту назад я ощущала дискомфорт, а теперь я хочу дотронуться до его волос. «Может быть я шизофреничка?»- осторожно думаю я, в то время как в моем животе снова запорхали бабочки.

С самодовольной улыбкой на губах, он отрывается от списка и произносит:

— Я сожалею, но в моем списке нет никакой Эви. Так что, скорее всего вы должны быть в другой группе.

Этот голос должен исходить от кого-то сильного и привлекательного.

— Это потому, что меня зовут Женевьева Клермон, и в списке я нахожусь примерно в середине второй колонки, — спокойно отвечаю я. Он легко находит мое имя. — Но друзья называют меня Эви… — продолжаю я с намеком на улыбку, и замолкаю, когда осознаю, что он снова хмурится.

— Так вы… Женевьева, — повторяет он с вежливым спокойствием, убирая клипборд. — Мы должны немедленно идти, а то задерживаем всю группу.

Затем он поворачивается и направляется к группе студентов стоящих у двери. Все начинают выходить. Я следую за ними в сторону заходящего солнца, шаркая ногами позади всей группы и молясь, чтобы все это закончилось как можно скорее.

Я слышала, что если очень долго стоять на одном месте, то, в конце концов, весь мир проходит мимо тебя. Я не верю в это, но если у тебя впереди четыре мили до озера, а ты тащишься позади кучи девчонок-подростков, то услышишь достаточно сплетен о Крествуде и его студентах. Я уже достаточно узнала, о Рид Велленктон, старосте второго курса, склонному к грубости. По словам Кристи, брюнетки в босоножках, Рид, член Крествудской команды по бегу. Он не состоит ни в одном сообществе университетского городка, но иногда посещает вечеринки в доме Дэльт.

Здесь у него нет подружки, но он думает, что она у него есть в его родном городе, потому что он слишком горячий, чтобы не иметь пары. Его дом находится за городом, он переехал туда откуда-то с Востока. Его семья очень богата, у них несколько резиденций по всему миру, но никто ничего толком о них не знает, потому что они никогда не приезжают в Крествуд, чтобы навесить его.

Я прислушалась к фан-клубу Рида, они обсуждали грязные сплетни, и распускали их вокруг, словно городскую легенду. Девушка в босоножках украшенных стразами сваровски, слышала, что на деньги семьи Рида оборудовали научное крыло Крествуда. И добавила, что декан настаивает, чтобы Рид стал послом от университета.

Услышав это, я фыркнула. Посол это чья-то злая шутка? Думала я.

Я почувствовала толчок, как если бы шедший рядом со мной человек дал мне локтем под ребра. Я посмотрела вверх на парня, который сидел в аудитории на задних рядах и наблюдал за мной.

— Выстрел, говорит он, растягивая слова и, выдавая свои южные корни, — если они и дальше продолжат в том же духе, то к концу этой прогулки Рид может оказаться в опасности…, и я имею ввиду не физически, если ты понимаешь, что я имею ввиду.

Он улыбнулся мне, демонстрируя ямочки на щеках и искорки в теплых карих глазах.

— Кстати, меня зовут Рассел, и прежде чем ты спросишь, я из Эшвила, штата Северной Каролины, — проинформировал он меня.

Потерев то место, где я уверена, будет синяк от удара, я усмехнулась над его утверждением.

— Северная Калифорния да? Что привело тебя так далеко на север? Дай угадаю, ты просто хочешь ощутить на себе Мичиганскую зиму? спрашиваю я, увидев, как он съежился от моего сарказма.

— Я имею в виду, что они не возились со мной, когда говорили про груды холодного белого вещества, падающего с неба? — спрашивает он с блеском в глазах. — Где вербовщик? оглядываясь с притворной злостью, говорит он.

— Я боюсь, что вожусь с тобой не меньше. Так ты новичок в Крествуде? — спросила я.

— Да, на стипендию игрока в футбол. В противном случае, я бы не смог поступить сюда. Мне дали шанс, потому что я гоняю мяч. Так здесь снега будет больше чем в Северной Каролине? — невинно спрашивает он.

— Давай посмотрим, что ты скажешь через четыре месяца, когда закончится футбольный сезон, и ты замерзнешь по пути в класс, — сказала я с кривой усмешкой.

— Ну, Красная звучит как-то пессимистично, по отношению ко мне, и я не сомневаюсь, но я принимаю твое пари, — сказал Рассел.

— Красная? — удивилась я.

— Ну, я точно не выкрикивал твое имя, и я видел только твои волосы — когда мы были в аудитории, мне показалось, что они коричневые, но сейчас, когда мы снаружи при свете солнца, я вижу что они больше красно-рыжеватого оттенка, это довольна симпатично, заикался Рассел, а его щеки покраснели.

— Эм… спасибо, я Эви, — отвечаю я, чувствуя, как мои щеки покрываются румянцем. — У нас с тобой много общего, — говорю я, пытаясь скрыть неловкость момента. — Я здесь тоже на стипендию. Иначе бы я не смогла приехать сюда, — говорю я, пытаясь повторить за ним и, терплю неудачу.

— Ты прошел курсы по подготовке в высшее учебное заведение.

— Теперь я знаю о тебе что-то особенное, Красная. У меня нюх на такие вещи, — улыбаясь, говорит он, указывая на свой слегка искривленный нос, как будто он был сломан один или два раза, но при этом добавляет отличий его лицу.