Эми А. Бартол - Неизбежность (ЛП)

Тогда в меня ударило разочарование. Никаких событий. «Что же я хочу, чтобы произошло?» — думаю я, смотря на потолок.

Я бледнею, когда думаю о том, что я здесь делаю.

Я действительно хочу, чтобы у меня возникло предчувствие? Это будет означать резню и разрушение для всего магазина, глядя на Булочку и Брауни, я борюсь с паникой. Решив немедленно вывести отсюда своих друзей, я иду в переднюю часть магазина, но меня останавливает красная вспышка.

С плитки на мои ноги падает капля красного цвета, а затем еще несколько капель падают на пол. Это кровь?

В нерешительности я застываю, потолка сыпется что-то блестящие.

Опустившись на одно колено, я поднимаю это с пола. Мои руки начинают трястись, когда я понимаю, что в моих раках серебряные подвески перемазанные кровью. Круглая подвеска с мягким звоном соприкасается с символом бесконечности. Ожерелье Рассела… пронеслось у меня в голове. Я сжимаю в ладони потертый кожаный ремешок. Он попал в луч света — на нем была кровь. Я передвигаюсь в переднюю часть магазина.

Я должна увести отсюда своих друзей.

— Булочка, я возьму вишню, — говорю я, двигаясь к ней и помогая закрыть крышкой стаканчик.

Я тяну ее за локоть, чувствуя облегчение что Питт, ДжейТи и Брауни уже рассчитываются.

Это занимает больше времени, чем я думаю, так как кассир разменивает десятку, которую я дала ей за газировку.

— Конфетка, что происходит? — спрашивает меня Булочка. — Ты вспотела — говорит она, пока мы покидаем магазин и идем к внедорожнику.

— Я не очень хорошо себя чувствую, — шучу я. — Ты можешь попросить ребят высадить меня у общежития? — спрашиваю я, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони.

— Конечно, Эви, мы в любом случае должны вернуть машину обратно, — откликнулся ДжейТи и снова включил стерео.

Я возвращаюсь в общежитие, желаю девочкам спокойной ночи, а затем иду в свою комнату.

Беру телефон и звоню Расселу.

Моя рука так сильно дрожит, что я едва могу удерживать телефон возле уха.

Рассел отвечает после второго гудка

— Привет дорогуша, — медленным сексуальным голосом говорит он.

— Рассел, — говорю я, а по моему телу проносится дрожь облегчения.

Опустившись на колени, я хочу спросить все ли с ним в порядке, но это прозвучало бы так, будто я псих, поэтому я говорю сдавленным голосом: — Э-э привет Рассел, мне интересно, не потерял ли ты ожерелье.

— Вау, да, несколько минут назад я заметил, что оно пропало, ты его нашла? — взволнованно спрашивает он меня.

Я закрываю глаза думаю, что могла бы сказать, что нашла его, или могла бы сказать, что он дал его мне.

— Да, я нашла его, — сдавленным тоном шепчу я.

— Он был на озере? — в недоумении спрашивает Рассел.

— Ага, мне нужно идти, Рассел. Завтра я возьму его с собой на завтрак, — быстро отвечаю ему я.

Я не знаю, что сказать ему, или чего не говорить, но теперь мне ясно, что как бы я этого не хотела, Рассел все равно втянут во все это.

«Мне нужно защитить его, но я не знаю, как это сделать», — думаю я, чувствуя беспомощность.

Единственное в чем я уверена, это в том, что я совершенно наивная, полагая, что способна спасти Рассела от всего этого.

— Конечно, Рыжик. Ты в порядке? На счет озера и… поцелуя? — с беспокойством в голосе спрашивает он. — Я не хотел давить на тебя, просто ты в тот момент выглядела такой счастливой и…

— Рассел, я в порядке, — мягко отвечаю я. — Не волнуйся. Завтра увидимся. Спокойной ночи.

— Эмм, ок, до завтра.

— Спокойной ночи, Рыжик, — говорит он, в его тоне что-то есть, что-то похожее на ласку.

От этого у меня перехватывает дыхание.

Я заканчиваю разговор и сижу на полу, сжимая в кулаке ожерелье Рассела.

Наконец, я поднимаюсь, собираю свои туалетные принадлежности и иду по коридору в душ.

Стоя под потоками воды, я позволяю им стекать по мне, пока из моих глаз текут слезы.

«Он в порядке, он в порядке, он в порядке», — повторяю я как мантру, пытаясь заставить беспокойство покинуть мою душу.

Я очищаю все ожерелье от крови, чтобы мне не пришлось все объяснять, когда завтра я верну его.

Вернувшись в комнату, я вытираю волосы и руки. Переодеваюсь в белую футболку и нижнее белье. Я так взвинчена, что мне нужно как-то отвлечься от тех ужасных мыслей, что бродят в моей голове.

Я сажусь за компьютер и пишу письмо дяде Джиму.

Почти закончив с письмом, наполненным омерзительно счастливой лжи, я останавливаюсь, почувствовав порхание бабочек в животе. Мое сердце пропускает удар, как и всегда, когда я чувствую приближение Рида.

Мое сердце снова тонет, потому что исходя из последних недель, я знаю то, что он рядом, не имеет ни какого значения, потому что он со мной вообще не разговаривает.

Поэтому когда с каждым мгновением ощущение возрастает, сосредоточится на том, что я делаю, становится все труднее. Я нажимаю кнопку, чтобы отправить письмо и через несколько секунд открывается мое окно. Не оборачиваясь, я стараюсь сохранить спокойствие, хотя меня гложет тревога.

«Зачем он здесь?» — думаю я про себя. — «Не возлагай надежд, он здесь не по своей воле», — говорю себе я, и мой желудок болезненно сжимается.

— Женевьева! Мы должны поговорить. Немедленно! — рявкает он. Я подпрыгиваю на своем стуле. — Встретимся на стоянке, — снова рявкает он, — Я буду у своего внедорожника.

— Нет, — вставая со стула и подходя к окну, говорю я. — Спокойной ночи, Рид, — говорю я, плотно закрывая окно.

Вижу его лицо — он потрясен. Смотрю на себя и понимаю, что на мне только белье и белая футболка.

Но меня это не волнует.

«Это моя комната», — думаю я, поворачиваясь обратно к окну.

Оно снова открыта и прежде чем я оборачиваюсь, Рид уже в моей комнате.

— Мы должны поговорить об этом, — низким тоном говорит он, стоя возле моего окна.

Скрестив руки на голой груди и с угольно-черными раскрытыми крыльями, он каждым дюймом своего тела напоминает ангела-мстителя; также являясь самым поразительным созданием, которого я когда-либо видела.

Мои руки сжимаются в кулаки, я стискиваю зубы, я не хочу выполнять все его прихоти.

Если он может быть глупым и неразумным, то я не могу.

— Нам не о чем говорить, Рид, — отвечаю я, чувствуя, что я в ловушке.

Я могу все потерять.

Я потеряла Рида, а теперь готова потерять и Рассела тоже, потому что я не знаю, как спасти его.

Глаза Рида сужаются.

— Мы можем обсудить твою сегодняшнюю поездку в Seven-Eleven, — рычит он.

— Мы можем, но там действительно не о чем рассказывать, — лгу я, вздергивая подбородок, но так как я — никудышная лгунья, он прочел это на моем лице.

Его крылья подергиваются, и он сканирует меня, успокаивая себя тем, что мне не причинили боль.

— Я в порядке Рид, — вздыхаю я.