Шеррилин Кеньон - Предвидение

Калеб направил конфискованный меч на доктора Бердетта.

— Да, он человек. Хотя я бы не назвал его чистым человеком. Он охотник на демонов. И это делает его твоим врагом, Ник. Позволь его убить. Сделай нам обоим одолжение.

— Нет! Повторяю, он папа Баббы. Я не могу так поступить с ним или с его мамой, — он хмуро посмотрел на Калеба. — Как ты вообще здесь оказался? И как узнал, что я в беде?

Тот посмотрел на него, как на дурачка.

— Серьезно? Я не могу выпустить тебя из виду без того, чтобы тебя не похитили, не пытались съесть или пленить. Так что я привык приглядывать за тобой и отслеживал с той секунды, как ты покинул школу, потому что знал, что ты нарвешься на неприятности. И смотри, — его голос был насквозь пропитан сарказмом, когда он указал на отца Баббы, — ты в своем репертуаре.

Доктор Бердетт уставился на Калеба.

— Ты даева. Очень сильный эсме даева. Иначе я бы с тобой справился.

Калеб фыркнул.

— Вряд ли. Не льсти себе и не оскорбляй меня, — он обнажил клыки. — А теперь говори. И дай мне причину не запачкать мои ноги твоей кровью.

Он закатал рукав рубашки, чтобы продемонстрировать светлый шрам, на месте которого, похоже, раньше находилось клеймо.

— Я был Адским охотником.

— Был?

— Заработал свободу, — он скользнул взглядом по Нику. — Но ты прав, во мне есть кровь некродемиан. Именно на нее ты и отреагировал.

— Что? — спросил Ник, пытаясь вникнуть в эту непонятную беседу.

Калеб бросил на него взгляд через плечо.

— Бабба не такой уж безумный, каким мы его считали, Ник. Но в общем-то да, учитывая всю эту охоту на зомби… В чем причина того, что он этим занимается, и почему его преследуют те же существа, что и тебя? Он рожден Адским охотником. Но, как и у тебя, в отличии от его отца, его кровь дремлет. Именно поэтому я не перерезал ему глотку, что уверяю тебя, сделал бы, если бы узнал, что он один из них.

Ну, это ничего не прояснило. Кей уклонялся от ответа, и Ник чувствовал себя как трехлетка, который заблудился в снежную бурю.

Калеб опустил меч и протянул руку, чтобы помочь доктору Бердетту встать.

— Из какого ты рода?

— Майклсонов.

Калеб усмехнулся.

— Следовало бы догадаться. Это столько объясняет о Баббе.

Ник почесал ухо.

— Здорово, что хоть кто-то понимает, что происходит, потому что я вроде как не в теме.

Игнорируя его, Калеб протянул меч доктору Бердетту рукояткой вперед.

— Держи его при себе. Мы на одной стороне. Девушка Ника — арель.

У того отпала челюсть.

— Как такое возможно?

— Я спрашиваю себя это каждое утро, когда просыпаюсь, и оказывается, что она его не убила. Хотя он уж скорее идиот, чем демон, но это уже другой разговор.

Ник раздраженно зашипел.

— Спасибо, Кей. Потешил мое подростковое эго.

— Ну точно. У человека, который не боится носить такую рубашку на публике и умереть от унижения, все в порядке с эго. Или же у него плохо со вкусом, — потерев лицо рукой, Калеб устало вздохнул и повернулся к доктору. — Значит, это ты реальная причина убийства жены и сына Баббы?

Доктор Бердетт поморщился, поправляя вещи, которые они сбили.

— Да, это был мой старинный враг. Я только что покинул город и думал, что замел свои следы, что никто за мной не последует. Каким-то образом демон почуял мой запах у Майкла, и обнаружил ее дома одну с малышок Хэнком.

В его глазах плескались слезы отчаяния и бесконечной вины, от который на душе навсегда остается отпечаток.

— Она была совершенно не готова к тому, что я сам того не желая привел к ее двери. И вы себе не представляете, насколько я себя ненавижу за то, что сделал со своим сыном и внуком. За то, что сделал с Мелиссой. Мне нужно было рассказать о нас Майклу давным-давно. Но я никогда не думал, что кровь повлияет на него.

— Он не знает? — спросил Калеб.

— Нет. Как я могу рассказать после этого? Он будет всю жизнь ненавидеть меня за то, что не предупредил, и мне не в чем будет его винить. Я ненавижу себя за нас обоих.

Ник видел ту же боль, что и в темных глазах Калеба. Без сомнения, он думал о собственной жене и о том, как оставил ее ради войны, в которой не хотел участвовать. Бесконечной войны, которую ему все еще приходится вести, которая стоила ему всего и оставила ни с чем, кроме физических шрамов и воспоминаний. Настолько болезненных, что он не мог думать о них.

Не то, чтобы Ник этого не понимал. Та же судьба грозит его любимой матери, которая окажется в руках его врагов, если он не придумает, как изменить будущее, которое заставляет его кричать во сне, как и Калеба его кошмары прошлого.

Калеб остановился рядом с Ником, как будто пытаясь защитить его.

— Сколько ты был Адским охотником?

— Десять лет.

Ник нахмурился.

— Погоди, что?

— Ага, согласен с Ником. Никто не получает такой короткий срок.

— Да, если ты продаешь душу ради кого-то, а не ради себя.

Ник многозначительно кашлянул.

— Так, запускайте паровоз, кондукторы. Мне нужны объяснения. Я знаю, что когда мы освободили Завида, его преследовал Адский охотник, который хотел утащить его назад в реальность-тюрьму… Но это все, что я знаю по данному вопросу. У меня снова такое ощущение, как будто я на уроке Химии и передо мной стоят странные штуковины. Я так понимаю, бывают разные Адские охотники?

— В какой-то мере, — наконец-то объяснил Калеб. — Адские охотники — проклятые души, которые, как почему-то считает Торн, могут искупить свою вину. Он заключил договор с Мавронимо, чтобы по возможности спасать эти души. И если все соглашаются на условия, то им можно отработать свой долг у Торна. Если они высмаркиваются и ведут себя хорошо, то по окончанию срока живут нормальными счастливыми жизнями.

— Звучит неплохо.

Доктор Бердетт горько усмехнулся.

— Ты себе не представляешь, что за нами присылает другая сторона. Они знают каждую мысль, каждый страх, каждое желание. И они используют их против тебя. Худший ад на свете. Они неугомонны и обладают отличным воображением.

Калеб кивнул.

— Да, они плохие. Я не лажу с большинством из них, — он потер висок. — Так как ты оказался у Торна?

— Я обменял душу на жизнь сына.

Челюсть Ника отпала, когда он понял последнюю часть.

— Когда Бабба попал в жуткую аварию с Хэнком в колледже?

Хэнк был старшим братом Марка, в честь которого он назвал сына. Он был лучшим другом Баббы, погибшим в аварии. Об этом никто не говорил, но это преследовало Баббу с Марком, именно поэтому тот защищал своего напарника, и они были близки, как братья.

Пусть они и ругались, как престарелая парочка, но стоит кому-нибудь косо посмотреть в сторону Марка, Бабба его тут же прикопает.

Его отец кивнул.

— Майкл чуть тоже не умер в ту ночь. Все произошло не совсем так, как он помнит. Это тоже часть моей сделки. Я не хотел, чтобы у моего мальчика было еще большее чувство вины.