Елена Малиновская - Частная магическая практика: Лицензия. Заговор. Сны и явь (сборник)

– Киота, – начал Вашарий, без особых проблем поняв, какие мысли меня сейчас терзали, – во имя всех богов, не переживай! Тицион не посмеет тебе ничего сделать. И потом, ты прошла сканирование, доказав тем самым, что дар универсала тебя покинул. Опасности для тебя нет.

– К моему брату дар универсала вообще не вернулся, – рассерженно огрызнулась я. – Однако это не помешало королю его убить.

– Ты моя невеста, – возразил Вашарий. – Носишь под сердцем ребенка Дольшера. Тицион никогда не посмеет…

Вашарий замолчал, так и не закончив фразы. Наверное, он сам не особо верил в то, что говорил. Я тоже не спешила вступать в спор. Что скрывать, рассказ Вашария встревожил меня куда сильнее, чем Рашшар, вышедший на охоту. В конце концов, вампир сейчас вне закона, на него охотится как магический департамент под руководством Дольшера, так и ведомство Вашария. Но что противопоставить Тициону? Если его величество решит избавиться от одной слишком шустрой магички, умудряющейся влипать во все мыслимые и немыслимые неприятности, – то моя судьба незавидна. Меня прихлопнут, словно надоедливую муху. И никто – ни Вашарий, ни Дольшер – не сумеет спасти меня.

Вашарий нащупал мою руку, поднес ее к губам и поцеловал, не отвлекаясь от управления повозкой. Он ничего не сказал, не пообещал, что до конца будет стоять на защите моей жизни, только этого и не требовалось. Я чувствовала, нет, совершенно точно знала, что если будет нужно – он умрет за меня. Будет сражаться, невзирая на то, сколько врагов нам противостоит. И никто – ни король, ни боги, ни загадочные игроки – не сумеет его переубедить и заставить отступиться от меня. Только одно может ему помешать встать на пути между врагами и мною – смерть. И то не уверена, что он не найдет способа вернуться с того света.

– Я люблю тебя, – неожиданно призналась я. Пожалуй, впервые в жизни произнесла эти слова совершенно осмысленно и не стыдясь. Посмотрела на четкий профиль Вашария, сосредоточенно ведущего повозку. – Больше всего на свете люблю! Если мое существование хоть как-то угрожает…

– Не говори чепухи! – резко оборвал меня он, невольно поморщившись от невысказанного, но подразумевающегося. – Киота, милая, прости. Я не должен был расстраивать тебя. Но решил, что ты обязана знать. Как-никак Раянир твой брат. Но в любом случае – тебе нечего бояться. Я буду не я, но если кто-нибудь когда-нибудь…

И опять Вашарий не закончил угрозы. Лишь крепко сжал губы, позволив демону набрать ход сверх положенной скорости. Кажется, мой будущий муж впервые в жизни наслаждался скоростью. Я знала, что он не любит нарушать правила понапрасну, но теперь… Он на самом деле получал удовольствие от этой бешеной гонки по дурным дорогам, размытым недавним дождем. Потому что это позволяло ему отвлечься от невеселых раздумий.

– Ты никогда не говорил, что любишь меня, – несмело напомнила ему я.

Это действительно было так. Нет, я знала, какие чувства Вашарий испытывает ко мне, но лишь благодаря дару универсала. До меня долетали обрывки его мыслей, изредка он сам чуть не проговаривался, но в последний момент пугливо замолкал. И вот теперь мне по-настоящему захотелось услышать признание из его уст. Наверное, чтобы убедиться, что он не оставит меня в самый тяжелый момент моей жизни, более того – сделает верный выбор между долгом службы и мною. Вдруг Тицион когда-нибудь прикажет ему уничтожить меня? Сумеет ли он противиться воле правителя Нерия?

– Киота… – с непонятным раздражением начал Вашарий. Запнулся и замолчал, остановившимся взглядом уставившись в лобовое стекло, залитое потоками вновь начавшегося дождя.

Демон в глубинах повозки выл не своим голосом, понукаемый и понукаемый к увеличению скорости. Но впервые в жизни я не боялась. Точнее, боялась, но не оплошности водителя и катастрофы. Лишь бы Вашарий не отказался от меня сейчас!

– Киота, – повторил он куда мягче, когда я уже отчаялась дождаться ответа. – Моя маленькая глупая Киота. Ты хочешь это услышать? Изволь! Я люблю тебя. Люблю больше всего на свете. Каждое утро я просыпаюсь в ужасе – не приснилось ли мне все это. И только увидев тебя подле, смешно сопящую, раскрасневшуюся и разнеженную, успокаиваюсь. Каждый вечер я несусь с работы домой с неимоверной скоростью, распугивая прохожих и слыша вслед бесчисленные проклятия, – лишь бы быстрее увидеть тебя и убедиться, что Рашшар не нашел лазейки в моей защите. Да, я люблю тебя. Полюбил в тот самый момент, когда только увидел. Именно тогда я понял, что не отдам тебя Дольшеру. Сделаю все, но вырву тебя из его объятий. И некоторое время всерьез намеревался похитить тебя, чтобы в долгожданном одиночестве доказать, насколько серьезны мои чувства.

– Похитить? – Я с невольной иронией вздернула брови. – Вашарий, дорогой… Но ты ведь собирался оставить меня, получив назначение в любой из открытых миров, лишь бы не травить себе душу.

– Это были лишь слова, – с какой-то непонятной интонацией протянул он. – Киота, я до последнего ждал, что ты сама сделаешь шаг мне навстречу. Поэтому и отпустил тебя в ту ночь, когда привез в свой дом после оскорблений Зарании. Не хотел, чтобы в моих объятиях ты думала о Дольшере. Не в моих привычках принуждать женщину. Я видел, чувствовал, как ты колеблешься, мучаешься, ждешь лишь легчайшего толчка со стороны, но из-за своих проклятых принципов держишься. Держался и я, хотя это было неимоверно тяжело. Помнишь, когда ты перебрала с вином и едва не убила Дольшера? Тогда я возвращался домой чуть ли не вприпрыжку от радости, поскольку понял, что в своих мучениях не одинок. Ты была такой несчастной, такой забавной в своем горе, что я тогда едва сдержался, чтобы не взять тебя на руки и не сбежать от Дольшера куда подальше.

– Ты знал, что я так страдаю, и молчал? – Мой голос зазвенел от ярости. – Неужели тебе не было меня жалко?

– Ты знала, что я так страдаю, и молчала? – эхом отозвался Вашарий. – Понимала, как мне больно видеть тебя в объятиях Дольшера и с этим ненавистным кольцом на пальце, но ничего не сделала? Неужели тебе не было меня жалко?

Я невольно прикусила язык. Н-да, давно пора понять, что с Вашарием бессмысленно спорить или пытаться поймать его на слове. Это не Дольшер, который сгоряча сначала брякнет, потом подумает, а напоследок еще и разозлится на тебя, когда поймет, что его оплошность не осталась незамеченной.

– Значит, ты собирался меня похитить, – задумчиво протянула я. Лукаво посмотрела на Вашария. – И куда бы ты меня увез?

Он вместо ответа неопределенно пожал плечами. Глухо пробормотал, явно не испытывая никакого удовольствия от этого разговора:

– Мало ли… У моего учреждения в каждом мире достаточно мест, где можно спрятать важного пленника. И, Киота, мне не нравится вспоминать то время. Я тогда был очень несчастлив. Поэтому лучше замнем эту тему.