Грязь (СИ)

- Думаешь тебя спасет броня? Жаль тебя разочаровывать милая, но броня спасает воинов во время боя, а не таких жалких шлюх, как ты.

Он уже успел снять свою верхнюю одежду, когда она добралась к броне, лежавшей рядом с одеялами.

Щит.

Нужно хотя бы дотронуться до него. Ее пальцы уже ощущали холодную сталь, когда он схватил ее за ногу и потянул к себе. Она стала отбиваться, царапая ему лицо, за что он отвесил ей пощечину.

Сильно.

Даже выступили слезы. Умолять? Нет, она не станет умолять. Не такого поддонка как он.

Никогда.

Пытаясь справиться со своими слезами, чтобы успокоиться и рассуждать здраво, она даже не заметила, как он порвал ее платье. Разорвал его подол, отчего на ее юбке красовался великолепный разрез.

Великолепный? Он был ничто по сравнению с тем, что зам ним скрывалось.

Ноги.

Увидев их, он даже остановился оглядеть их, находясь в приятном изумлении.

- Как же приятно, что у такое милой девушки столь замечательные ноги. Надеюсь я не разочаруюсь остальным.

С этими словами он жадно припал губами к ее ногам, оставляя влажные следы на коже. Поцелуи были как обжигающий огонь на ее коже.

Чертовски-противный обжигающий огонь.

- Я могу показать больше. Если ты захочешь? - лилейным голосом произнесла Старк.

Она уже успела овладеть собой, и в ее голове уже зародился план, как избавиться от этого пылкого мужчины.

- Ты ведь помнишь, что я говорил о терпении? Всему свое время.

- Похоже, ты забыл, что я говорила о решительных.

Он оторвался от ее ног и приподнявшись на локтях наклонился к ее лицу. Она заметила его шрам, но решила не обращать не него никакого внимания. Сейчас самое главное это спасти себя.

- Решительным достается все, - с этими словами она ударила его головой.

Неплохой удар получился. Он тут же скатился с нее и зажал нос.

- Сломала. Ты, сука, мне нос сломала, - простонал он.

Она же, не желая терять ни минуты, быстро вскочила на ноги, нанесла ему еще одни удар, на этот раз похоже сломав ему ребро. Он попытался встать, но она, будучи очень ловкой, схватила его щит и нанесла удар по голове.

Кровь. Ее было не так уж и много, но что если она его убила?

- Господин скорее. Он зовет вас к себе. Поторопитесь, - с этими словами в палатку забежал мальчик лет 9.

Он как раз застал момент, когда она пыталась нащупать пульс на шее Эмера.

Жив.

Облегчение. Она тут же почувствовала его, но голос мальчишки заставил ее вздрогнуть. Обернувшись, она увидела его стоявшего в палатке. Он глядел на тело, а потом на нее, а потом снова на тело.

- Он не умер. Просто без сознания, - произнесла она тихим голосом, словно боясь спугнуть его.

- Он убьет меня, если я не приведу его к нему. Он не любит когда ослушиваются его приказам.

- Бежим со мной. Мы убежим далеко-далеко, где нас никто не сможет найти. Я позабочусь о тебе. Нужно только кое-что взять, — на этих словах она приблизилась к одежде Эмера, которая лежала в нескольких шагах от него.- У него должно быть оружие. Хоть что-нибудь что может нас защитить.

Она полностью погрузилась в поиски, запустив руки в ткань его рубашки и камзола, что совершенно не следила за мальчиком. Зря она надеялась убежать с ним. Он никогда не сможет сбежать, потому что знает, что он найдет и отомстит. И месть его будет хуже смерти.

Подкравшись сзади, он ударил ее по голове тем же щитом, который спас ее несколько минут ранее.

- Браво, Рикки. Я восхищен тобой. Такой подвиг действительно заслуживает особой благодарности, — при этих словах его лицо озарила легкая улыбка.

========== 4 ==========

Меня убили?

Если да, то где же свет, на который я должна идти? Может нет никакого света, а только тьма, которая медленно, но с полнейшей грацией уверенности подступает к тебе. Такая темная, густая, черная, невыносимо угнетающая. Она обступает тебя со всех сторон, и ты хочешь найти выход, но его нет.

Просто нет.

Ты либо будешь блуждать в этой тьме полный смиренности и покорности либо… либо вырвешься из этого обреченного на страдания круга. Круга, где нет ничего кроме тебя. А ты сам иногда бываешь хуже смерти и всей боли, которую только можно вообразить. Ты сидишь в этой темноте и начинаешь думать. Думать о своей жизни, о мечтах ,которые сбылись, а которым не суждено сбыться никогда, думаешь о том, когда же ты допустил ошибку, за которую нужно расплатиться любой ценой. Думаешь о том, когда же наконец он придет.

Придет, и в тебе сразу же проснуться силы . Силы для новой борьбы с любой мелочью, ведь проблемы именно с них и начинаются. А ты все ждешь и ждешь, когда же он придет, чтобы просто в твоей жизни немного вспыхнуло движение, какая-нибудь радость или чувство. Ты ждешь этого момента с большим нетерпением, до дрожи в теле, больно закусывая нижнюю губу.

Закусывая, чтобы почувствовать хоть что-нибудь, любой намек на то, что еще человек, а не призрак. Намек на то, что ты можешь выбраться из этой тьмы. На то, что тебя могут спасти, и ты ,ощутив эту чертову свободу, начнешь все сначала. Но теперь все будет по-другому. Ты не совершишь больше ошибок прошлого, даже если они неустанно будут следовать за тобой по пятам. Ты надеешься на то, что в этот раз ты избежишь их.

Но… ты снова совершаешь их одну за другой.

А свет… он уже устал освещать твою жизнь. Он устал приходить к тебе в моменты отчаяния, чтобы спасти тебя, чтобы показать тебе что еще есть шанс. Нужно только воспользоваться им, и не дать сомнениям похоронить твою душу в твоем же теле. Свет устал поддерживать ту искру, которая не дает твоей душе превратиться в прах, который при малейшем дуновении ветра развеется над пропастью удушья.

Удушья, которое поглощает тебя, словно тряпка, впитывающая воду, и самое ужасное то, что оно всегда голодное. Ему всегда мало. Оно хочет тебя всего, хочет забрать всю твою надежду, чтобы показать какой же ты никчемный, несостоявшийся человек.

Человек без воли и цели, без принципов и действия. Человек без желания жить.

Свет, свет, свет… я так жду тебя . Я хочу, чтобы ты спас меня, но нет от удушья. Я хочу ,чтобы ты рассеял эту тьму. Я так устала от нее. Я хочу увидеть рассвет . Почувствовать на себе лучи солнца, даже если они не смогут пробиться через эти стены. Я хочу, чтобы ты спас меня от того, что кроется в ночи, от того как она подбирается ко мне. Я чувствую, как она протягивает ко мне свои черные руки в черном одеянии, чтобы затмить все светлое. Неужели здесь никогда не наступит день?

Лианна все думала и думала о том, когда же наконец самый ничтожный луч света проникнет к ней в камеру и рассеет эту черную стену, сотканную их паутины черного атласа.

Она не он.

Ей не нравится тьма. В ней она чувствовала себя уязвимой. Она начинала бояться, а в голову ей лезли всякие мысли о чудовищах, которые скрываются под одеялом ночи.