Грязь (СИ)

Она так хотела, чтобы он ушел. Чтобы он не видел ее в таком состоянии. Такую разбитую.

Но он все еще приводил себя и свою одежду в порядок. Он тоже хотел уйти. Покинуть эту комнату как можно скорее, но чувствовал, что еще не закончил здесь. Чувствовал, что для завершения картины не хватало чего-то. Действий было предостаточно, а вот слов. Именно их не хватало, чтобы он вышел отсюда полноценным победителем. Нужно было добить ее.

Он присел рядом с ней на корточки и затем, наклонившись поближе, сказал:

- С собой денег у меня нет, чтобы заплатить тебе. Но ты все равно смогла ощутить себя шлюхой. Ощутить себя полной, гребанной шлюхой, - последние слова он произнес шепотом прямо ей на ухо, опаляя своим дыханием.

Она хотела что-то сказать. Хотела ответить ему что-то резкое. Прямо в лицо, чтобы больно было не только ей. Но сил хватила лишь на то, чтобы сжать кулаки. Он заметил это и лишь усмехнулся.

Ничего не говори. Просто уйди. Еще одно слово и от нее ничего не останется. Ты же ведь не хочешь пожалеть об этом потом.

Она и так заставит меня пожалеть.

Он знал это, но все равно решил прислушаться к своему внутреннему голосу.

Он ушел, оставив ее лежать на полу.

Как только дверь захлопнулась, Старк не сдержалась. С ее губ сорвался крик. Она вложила в него всю свою злость. Злость на себя за то, что так беспомощна, за то, что вновь позволила ему использовать себя. Была зла на то, что позволила ему услышать это. Лианна была уверенна, что он услышал ее крик даже за дверью.

Она была права.

Он услышал, но ничего не сделал. Нужно было просто уйти.

И он ушел.

Нужно вставать.

Она продолжала твердить себе это уже около часа, но так и осталась лежать на полу. Попытки встать и уйти терпели крах. Она пыталась встать с помощью стола, облокотившись на него так, чтобы весь вес перешел на него. И у нее это даже получилось. На дрожащих руках и с большим трудом, но ей все же удалось подняться. А затем она попыталась сделать шаг вперед. Самостоятельно. Но стоило ей лишиться опоры, как она тут же рухнула на пол.

Она сделала попытку в очередной раз, но ноги продолжали подводить ее. Они отказывались ее слушать, каким бы сильным не было желание встать.

Она уже вся окоченела, лежа на каменных плитах. Нужно было добраться до огня, но в камине его не было. Только факелы. Но чтобы добраться до них, ей придется залезть на лестницу. Она не была уверенна, если ей хватит на это сил, но все же решила попытаться. До лестницы придется ползти.

Сможешь переступить через гордость? Сможешь плюнуть на все и ползти, как побитая собака?

Уже. Я уже это делаю. А гордость … он столько раз втаптывал ее в грязь, что от нее мало что осталось. И мне плевать на это. Сначала я доберусь до лестницы. Затем до огня. И как только мне станет лучше, я доберусь и до него. Чего бы мне это не стоило.

Главное не останавливаться. Он ведь тоже не остановился, когда она его просила. Был так холоден к ее просьбам. Теперь ее очередь. Она тоже будет холодна, но только к той тупой боли, что она до сих пор ощущала. Она будет терпеть столько, сколько потребуется, но не остановиться. Немного передохнет, а затем продолжит.

Она не сдастся. У нее есть цель и это главное. Она уже одолела половину пути - значит сможет одолеть и другую половину. Но сейчас ей просто необходимо немного передохнуть. Так она и сделала.

Очередное усилие над собой - очередная волна боли. Но она все равно ползет. А затем она услышала, как открылась дверь. Ей не было стыдно за свой вид. Совершенно. Уж точно не перед ним.

Она слышала его шаги. Такие уверенные. Он точно знает, что собирается делать.

Нужно забрать ее.

Ему стоило прийти раньше, но он никак не решался. Не хотел видеть ее глаз. Знал, что в них будет боль и ненависть к нему. Знал, что в них будет отчаяние и страх. Ему все равно придется заглянуть в них. Раз он стал причиной всего этого, то просто обязан видеть результат.

Она такая легкая. Сейчас по другому. Она казалась еще легче, чем в прошлые разы, когда он брал ее. Такая беззащитная и беспомощная, но при этом убивает его каждый раз, когда смотрит на него. Стоит привыкнуть к этому.

Он нес ее, а она не сопротивлялась. Не могла. Тонкие запястья обвили его шею, точнее он сам положил ее руки таким образом, а она просто согласилась с этим. Это могло бы казаться даже правильным, но только если не учитывать то, что случилось до этого.

Женщины ведь так любят, когда их носят на руках.

Он отнес ее в какую-то комнату, где ее ожидала горячая ванна. Осторожно опустил на пол, но она все равно продолжала держаться за него. Не хотела упасть. Нужно было снять платье. Он немного ждал. Думал, она сама сделает это, но нет. Придется ему самому раздеть ее. Она не мешала, лишь вытягивала руки в нужный момент, чтобы он смог снять материю. Спустя пару минут платье валялось у ее ног.

Вновь подхватив ее на руки, он отнес ее к ванне, а затем медленно опустил в воду. Рассматривал ее. Она заметила этого, но ей было все равно. Пусть подавится. Он уже видел ее голой. Его взгляд остановился на коленках. В синяках и легких царапинах. И все из-за него.

Отвернись.

Опять эти глаза. Теперь уже отдают ему приказы. Просьбы звучат у нее совсем по другому. Ему ли не знать этого.

Он отвернулся.

Находиться в комнате и молчать. Именного этого она и хотела. Если днем в ней еще горело желание поговорить с ним, то теперь оно полностью прошло.

Он точно не знает, сколько прошло времени,но нарушать тишину не хотелось. Она сделает это сама. Тогда, когда будет готова.

За спиной послышалось плескание воды и шум. Она пытается встать. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы понять это. Взяв заранее подготовленное полотенце, он направился к ней. Она держалась за бортик ванны, чтобы вес перешел на нее. Хотела повторить трюк как со столом в библиотеке, но тут была одна проблема: бортики ванны слишком низкие.

Но теперь рядом он.

Он помог ей встать, так что ее руки снова обвили его шею. Закутав ее в большое полотенце, он, взяв ее на руки, понес уже в их комнату.

Никто не видел. Как же хорошо, что никто не видел, как он носил ее на руках по коридорам замка. Это бы лишь сильнее ударило по ней, покажись она такой слабой перед другими. Она не считала слабость грехом, но нынешнее свое состояние все равно хотела скрыть от других.

Нужно было одеть ее. Конечно, она же так смотрела на свою ночную рубашку, стоило только войти в комнату. Проследив за ее взглядом, он понял, чего она хотела от него. Не так уж и сложно. Он уже раздел ее. Теперь нужно было одеть. Но такую как она … такую хотелось только раздевать.

Он сделает это в другой раз.

Они оба это знали.

Но это даже приятно. Одевать свою женщину. Приятно, потому что это лишний повод прикоснуться к ней в очередной раз за этот вечер.