Мэг Кэбот - Девятый ключ (ЛП)

А потом кто-то подошел к окну и посмотрел на меня.

Это был не Маркус. И не Джесс, хотя вокруг силуэта ясно виднелось характерное сияние.

Призрак приветливо помахал мне рукой.

Миссис Дейрдре Фиске.

Больше я Маркуса Бомонта не видела.

О, не волнуйтесь, он не умер. Разумеется, пожарные его искали. Я сказала им, что, как мне кажется, в ловушке горящей комнаты мог оказаться по крайней мере один человек, и они очень постарались попасть туда как можно быстрее, чтобы спасти бедолагу.

Но так никого и не нашли. А следователи, попавшие внутрь, когда огонь наконец потушили, не обнаружили ни намека на человеческие останки. Там оказалось ужасно много жареной рыбы, но ни следа Маркуса Бомонта.

Его официально объявили пропавшим без вести. Так же, как в свое время его жертв. Маркус словно растворился в воздухе.

Исчезновение такого известного бизнесмена многих поставило в тупик. Несколько недель местные газеты пестрели статьями о пожаре. Об этом инциденте даже упоминали в новостях одного кабельного канала. Самое интересное, что у того, кто лучше всех знал, как Маркус Бомонт провел последние мгновения перед исчезновением, интервью так и не взяли. Этой особе даже не задали ни одного вопроса о возможных причинах столь странной пропажи.

Что, вероятно, только к лучшему, учитывая, что ее сейчас заботили гораздо более важные вещи. Например, домашний арест.

Вот именно. Домашний арест.

Если вдуматься, единственное, что я в тот день сделала неправильно, – так это оделась немного менее консервативно, чем требовалось. Серьезно. Если бы я выбрала юбку от «Банана Репаблик», а не от Бетси Джонсон, ничего бы этого не произошло. Потому что тогда меня бы не отослали домой переодеваться, и я никогда не попала бы в лапы Маркусу.

С другой стороны, тогда он, вероятно, все еще разгуливал бы по округе, «обувая» защитников окружающей среды в бетонные башмаки и выбрасывая их за борт яхты брата… ну или как он там избавлялся ото всех этих людей, если ни разу не попался. Я так никогда и не узнала до конца всей этой истории.

В любом случае, меня наказали совершенно несправедливо, ведь защититься я могла, лишь рассказав всю правду, а сделать это, разумеется, была не в состоянии.

Наверное, вы можете себе представить, что подумали мама с отчимом, когда перед нашим домом остановилась полицейская машина, и офицер Грин открыл заднюю дверь, из которой появилась… ну, я.

Видок у меня был словно в каком-то постапокалиптическом фильме. Такая себе «Танкистка» [30] , только без той ужасной прически. Сестре Эрнестине не стоило волноваться, что я еще когда-нибудь появлюсь в школе в юбке от Бетси Джонсон. Она пришла в полную негодность, как и кашемировая трикотажная двойка. Мою чудесную кожаную байкерскую куртку, наверное, еще можно было бы привести в порядок, но для этого требовалось придумать, как вывести рыбный запах. А вот на сапогах можно было поставить крест.

Черт, мама просто взбесилась. И вовсе не из-за одежды.

Что самое интересное, Энди рассвирепел еще сильнее. Интересным это было, само собой, потому что он мне даже не настоящий отец.

Видели бы вы, как он набросился на меня прямо с порога. Поскольку мне, конечно же, пришлось объяснять, что я делала в доме Бомонтов, когда начался пожар, если в это время мне полагалось сидеть в школе.

И единственным пришедшим в голову оправданием, которое хоть немного походило бы на правду, стала статья для школьной газеты.

Так что я сказала им, что прогуляла школу, чтобы дополнительно поработать над интервью с мистером Бомонтом.

Разумеется, мне никто не поверил. Оказывается, они уже знали, что меня выгнали из школы, приказав переодеться. Отец Доминик встревожился, когда я не вернулась вовремя, и немедленно позвонил моим маме и отчиму на работу, чтобы предупредить их о моем исчезновении.

– Ну, я как раз шла домой, чтобы переодеться, когда проезжающий мимо брат мистера Бомонта увидел меня и предложил подвезти, и я согласилась, – пояснила я. – И сидя в кабинете мистера Би, почувствовала запах дыма, так что выпрыгнула в окно…

Ладно, должна признать, даже для меня вся эта история звучала безумно подозрительно. Но это ведь все равно было лучше, чем рассказать правду, так? То есть, неужели они действительно поверили бы, что дядя Тэда, Маркус, пытался меня убить, потому что я слишком много знала о преступлениях, которые он совершил во имя городской застройки?

Маловероятно. Даже Тэд не стал рассказывать эту историю приехавшим вместе с пожарными копам, которые захотели узнать, почему он в будний день шатался по дому в плавках, вместо того чтобы быть в школе. Наверное, Тэду не хотелось впутывать дядю в неприятности, потому что это плохо отразилось бы на его отце, и все такое. Он начал самозабвенно молоть полную чушь о том, как простудился, и доктор порекомендовал ему попробовать прочистить носовые пазухи, засев на пару часиков в джакузи (классная, кстати, отмазка, определенно, надо запомнить ее на будущее – Энди как раз недавно собрался строить джакузи на террасе позади дома).

Отец Тэда, благослови его боже, категорически отрицал обе наши версии, настаивая, что был у себя в спальне, ожидая ланч, когда один из слуг сообщил, что в его кабинете пожар. Никто ничего ему не докладывал ни о том, что Тэд остался дома с простудой, ни о девушке, ожидающей его, чтобы взять интервью.

Однако, к счастью, помимо этого он заявил, что пока ждал, когда подадут ланч, немного вздремнул в своем гробу.

Да, все верно: в его гробу .

После этого брови допрашивающих поползли вверх, и в конечном счете было решено, что мистеру Бомонту необходимо на несколько дней лечь в психиатрическое отделение местной больницы на обследование. После такого, как понимаете, нам с Тэдом поневоле пришлось закруглиться с разговорами. Они с отцом уехали на скорой, а меня бесцеремонно запихнули в патрульную машину и в конце концов – когда копы снова обо мне вспомнили – отвезли домой.

Где вместо радушной встречи в кругу семьи мне устроили головомойку, которой я никогда в жизни не забуду.

Я не шучу. Энди был в ярости. Он кричал, что я должна была прямиком отправиться домой, переодеться и вернуться в школу и не имела права садиться к кому-то в машину, особенно если этот кто-то – богатый бизнесмен, которого я едва знаю.

Кроме того, я прогуляла школу, и неважно сколько раз напоминала, что а) вообще-то меня выгнали из школы, и б) я выполняла задание для школы (по крайней мере, согласно той версии, которой я придерживалась) – по сути дела, я предала всеобщее доверие. Меня посадили под домашний арест на неделю.

Говорю вам, этого почти хватило, чтобы я задумалась, не рассказать ли всю правду.