Шеррилин Кеньон - Плохой восход луны

Но ничего из этого не касалось Торна.

— Ты что-то знаешь, не так ли?

Торн одарил его оценивающим взглядом.

— Разве ты не понимаешь, что случится из-за твоего приказа?

Челюсть Савитара дернулась.

— Только проблеск и я был слишком зол, чтобы обратить на это внимание.

— Тогда это, наверное, к лучшему.

— Почему?

— Скажу так. Я на самом деле счастлив, что я не один из тех, кто называет Санктуарий домом. Потому что скоро это принесет им серьезные неприятности.

Неделю спустя

Фанг стоял внутри детской Трэйса, пока Вэйн менял ребенку подгузник. Было так странно видеть его, занимающимся чем-то таким милым, после всех тех битв, через которые они оба прошли. На руках Вэйна было достаточно крови, так же как и на руках Фанга, и где он сейчас…

Любящий отец.

Визжа от смеха, Трэйс потянулся к отцу, когда Вэйн взял его на руки и гладил по спине, поправляя желтую рубашку с Губкой Бобом. Трэйс обнял своими пухлыми ручонками Вэйна за шею и запечатлел на его щеке влажный поцелуй. Черт побери, эти двое выглядели почти одинаково.

За исключение того, что Вэйн не был таким слюнявым.

Это заставило его задуматься, каково было бы иметь такого рода отношения со своим отцом и это вернуло его к тому, что он услышал от Эйми. Она была уничтожена потерей семьи, в которой родилась. И он никак не мог винить ее за это.

При всех своих недостатках, Николетт любила своих детей.

Вэйн опустил Трэйса вниз так, чтобы тот мог добраться до своих игрушек.

— Я имел ввиду то, что сказал. Вы двое можете оставаться тут так долго, как вам нужно.

— Спасибо, — Фанг смотрел, как Трэйс схватил огромную деталь Лего и стал ее жевать. — И не только за это, — кивнув, он указал на Трэйса. — Я не могу поверить, что вы готовы были рискнуть ради меня.

Вэйн пожал плечами, словно это было пустяковое дело, но оба знали, что это было не так. Это было невероятно, то, что сделал Вэйн, и Фанг до сих пор не понимал, почему.

— Мы браться, Фанг. Ничто и никогда не изменит этого.

— Да, — он снова, кивнул в сторону Трэйса. — Но я никогда не был таким милым.

Вэйн рассмеялся.

— Верно.

Больше всего Фанг не мог поверить в то, что Брайд позволила Вэйну пойти и предложить такое Савитару, зная, что это может стоить жизни и ей. Их жертва стерла всю боль, оставшуюся от его пребывания в Низшем Мире. Впервые, с тех пор, как он покинул кровать в доме Пелтье, он снова почувствовал, насколько они близки с братом.

— Ты же знаешь, что я люблю тебя?

Вэйн притянул его и крепко обнял.

— Я никогда бы не хотел снова потерять тебя. В следующий раз, если ты выкинешь один из этих своих трюков с исчезновением, в этом мире или в следующем, клянусь, я прибью твою задницу.

Фанг рассмеялся, отталкивая Вэйна от себя.

— Чувак, хватит обнимать меня. Ты извращенец.

Фанг ударил его по руке:

— Ты такой засранец.

Трэйс ахнул:

— Папа сказал плохое слово!

Фанг поднял его с пола и рассмеялся.

— Скажи ему, кроха. Не давай спуска своему папе.

Но впервые за весь год, он снова почувствовал себя целым.

У Эйми все еще вызывали сомнения Брайд и пара Фьюри — Анджелия. Высокая блондинка, Лиа была аркадианской волчицей, которая принадлежала к стае, в которой родился Фьюри. Они встретились прошлой осенью, когда Лиа пришла в Санктуарий, чтобы выследить и убить его.

Теперь единственный, кого Лиа бы убила был тот, кто косо посмотрел бы на Фьюри.

Да уж, Жизнь была какой угодно, только не предсказуемой.

Лиа была здесь с ними, пока Фьюри встречался с Сашей, чтобы узнать новости о том, что происходило в Санктуарии. Эйми не могла выдержать этого молчания и Фьюри вызвался быть связующим звеном между ней и ее братьями.

— Эйми? Можешь накрыть на стол?

Когда она пошла за тарелками, вспышка рядом с дверями привлекла ее внимание. Дев материализовался в кухне позади нее.

Эйми чуть не уронила тарелки. Никто из ее семьи не обмолвился с ней ни одним словом с тех пор, как Maman выкинула ее.

Дев смущенно посмотрел на Брайд и Лию перед тем, как его внимание снова вернулось к ней:

— Можно тебя на пару слов?

Передав красивые синие тарелки Лие, она провела его в гостинную, где они могли поговорить так, чтобы другие не могли их подслушать.

— Что происходит?

Рядом с ним появился ее чемодан.

— Я хотел, чтобы у тебя были твои вещи. Я не согласен с тем, что сделала Maman, никто из нас не согласен. Мы стараемся смягчить ее.

— Но она Maman.

Он кивнул, поставив чемодан рядом с диваном.

— Сейчас она не услышит нас. Каждый день мы надеемся на то, что она смягчится и отправит одного из нас за тобой, но этого все еще не случилось. Я на самом деле скучаю по тебе и хочу, чтобы ты знала, что ты можешь позвонить нам в любое время, если тебе что-то будет нужно.

Его предложение согрело ее. К сожалению, она была не в состоянии принять его. Не без того, чтобы втянуть его в еще большие неприятности и подвергнуть риску быть вынужденным присоединиться к ней в доме Катталакисов.

— Maman будет в ярости.

Он пожал плечами.

— Я большой мальчик. Я справлюсь с этим.

Да, конечно. Никто не был настолько большим. Maman не любила никого, кто шел против ее желаний, что только доказывало текущее положение Эйми.

— Итак, как обстоят дела? — спросила она, умирая от желания узнать новости.

— Напряженно. Много всякой дряни приходит, считая, что могут не сдерживать себя теперь, когда можно не бояться гнева Савитара. У Реми случаются взрывы с тех пор как больше нет законов эйрини, чтобы сдерживать его. У всех нас самые сильные из хищнических инстинктов вылазят наружу, — только сейчас она поняла, какими ободранными были костяшки его пальцев.

Она покачала головой, веселясь и одновременно беспокоясь за своих братьев.

— Скольких ты уже убил?

— Пока никого, но всегда есть завтра.

Несмотря на свое состояние, она рассмеялась:

— Ты — слабак.

Он улыбнулся. Она скучала по этой его усмешке, посылающей всех куда подальше.

— Что по поводу остальной части семьи? Они возвращаются?

Это мгновенно отрезвило его.

— Они все еще в Орегоне. Когда родятся детеныши, они вернутся.

Это кое-что проясняло для нее.

— Затем вы снова будете в бегах. Переезжая с места на место, как делали раньше.

— Нет, — его голубые глаза резко смотрели на нее. — Это наш дом. Никто не выгонит нас.

Когда она услышала сказанное им, ее сердце остановилось. Продолжать управлять клубом, без поддержки Савитара было самоубийством.

— Maman уверена?

— Да. Кроме того, Данте управляет клубом, который не является убежищем и у них не так много происшествий.

— Да, но…

— Это решение, которые приняли мы все, — сказал он, пресекая ее возражения. — Кроме того, мы пригласили еще нескольких в нашу компанию, включая Константина, который будет здесь, чтобы защищать нас так долго, как нам будет нужно.