Джена Шоуолтер - Темнейшее прикосновение

Впервые в жизни, Кили обожали бы и баловали.

Она сглотнула комок в горле.

— Я не ощущаю себя носителем.

— Не имеет значения, что ты чувствуешь. Запомнила? Ты не можешь себе позволить допустить оплошность.

— Как сделал ты?

— Точно, — прохрипел он.

Она ответила дрожащим голосом:

— Просто подожди. Я докажу, что ты ошибаешься.

— Пожалуйста, не надо. Умрут люди.

— Не умрут.

Торин проигнорировал ее и заметил:

— Первым делом нам нужно найти тебе пару перчаток.

Нет. Нет! Земля слегка вздрогнула.

— У меня и так достаточно препятствий. Я не потерплю еще одно.

— Мне жаль, принцесса, но мы не можем отменить то, что было сделано.

Но они могут найти лекарство. Конечно. Мне бы не было дано столько могущества, просто чтобы я пала жертвой жалкого заболевания.

— Ты говорил, что убьешь меня, если я стану переносчиком. Почему же ты не попытался?

— Передумал.

— Почему?

Наступившая тишина сочилась упрямством.

Отлично. Кили зашла с другой стороны.

— Могу я заразить тебя? — Может ли она прикоснуться к нему без последствий?

Хочет ли она снова прикоснуться к нему?

Кили припомнила как он прикрыл ее во время боя с Неназываемым, как его твердость прижималась к ее мягкости. Сколь прекрасно было чувствовать себя желанной самым яростным из воинов.

Как его прикосновение было более великолепным, чем ужасы его болезни.

О том, что больше не могла дышать, не ощутив в воздухе ноток сандалового дерева и специй. Не могла закрыть глаза не увидев шаловливых ярких изумрудных глаз, или того падающего на его лоб каскада снежно белых волос, что играл в прятки с черными бровями. Или тех губ, столь красных и мягких.

Горячий поток желания пронесся по каждой частичке тела Кили. Хочу. Я хочу к нему прикоснуться. И она хотела чтобы он прикоснулся к ней… повсюду.

— Нет, — ответил он. — Я уже носитель. Но я могу сделать тебе хуже.

Разочарование охладило ее желание. Она обняла себя и спросила:

— Какие теперь у тебя планы, так как мне уже лучше?

— Выбраться из этого измерения. Попасть домой. — Он запнулся, — Захватить тебя с собой.

Он хочет, чтобы мы оставались вместе?

— Но Торин, — ответила она, удивляясь тому как внезапно перехватило дыхание.

— Да, Кили.

Хрипловатый тембр его голоса был шелковистой, интимной лаской, которая каким-то образом открыла металлическую дверь, позволяя вернуться ее желанию. Кили хотела сказать: «Это не разумно». Но вместо этого спросила:

— У тебя когда-нибудь была девушка? И если да, вы спали? — Опасная тема. Действуй с осторожностью

И она еще думала, что он раньше был напряжен.

— Да… и нет.

— Как она или они удовлетворяли твои потребности? Как ты удовлетворял их?

— Мы не будем говорить от этом, Кили.

— Потому, что ты смущен?

— Потому, что это не твое дело.

— Ошибаешься. Мир принадлежит мне — я привязана к нему — а значит все, что касается каждого мое дело.

Торин махнул рукой в воздухе, в безошибочном отказе.

— Говоря об узах, не создавай со мной таковых.

Восемь слов. Один отказ. Боль сильнее, чем она могла себе представить.

— Не беспокойся. Длительная связь с бубонной чумой [23] Бубонная чума развивается при проникновении возбудителя через кожу (как правило, при укусе инфицированной блохи, но возможно заражение и при укусе инфицированной крысы или другого животного), характеризуется болезненным воспалением лимфатических узлов с образованием «бубонов», чаще всего — паховых, реже — подмышечных, проявляется лихорадкой и выраженной интоксикацией. не возглавляет мой список приоритетов, — огрызнулась она.

— Вот и отлично, — отрезал он.

Их начал обволакивать белый туман.

— Женщины бросали тебя потому что ты не мог удовлетворить их физических потребностей? — спросила Кили. Должна обидеть его также, как он обидел меня.

Он повернулся и уставился ей в глаза. Капельки воды зависли на его ресницах. От Торина исходила ярость, и все же кожа его скорее побледнела чем окрасилась румянцем.

— Да, — мягко заметил он. — Они меня бросали. Теперь довольна?

Даже не близко. Что ее удивило. Она только что отплатила ему той же монетой, и все же хотела извиниться. Что со мной не так?

— Значит ты никогда к ним не прикасался? Даже в перчатках?

— Очень редко, — он нахмурился, — А что у тебя с Гадесом?

— Что у нас? — спросила она, туман рассеялся так же быстро, как и появился.

— Вы спите вместе?

Он что, слышал об их бурных ухаживаниях?

— Спали. А еще мы расстались.

— Почему?

— Потому, что как у тебя с твоими предыдущими подружками, он не смог удовлетворить мои потребности. — А именно те, что касались избегания серных шрамов и темниц.

Торин провел языком по зубам.

— Значит тебя сложно удовлетворить?

— Вряд ли. Проще простого.

— Вряд ли, — передразнил он. — Я заботился о тебе днями, принцесса. Если бы ты могла звонить в колокольчик, чтобы привлечь мое внимание, каждый раз, когда решала, что тебе чего-то хочется, он бы никогда не замолкал. Хотя я был всего лишь в нескольких футах от тебя.

Он говорил так, словно это плохо.

— Я королева. Именно так мы и делаем.

— Ну, тогда не удивительно, что у особей королевской крови столь дурная слава.

О-о, нет, он этого не говорил. Он не мог оскорблять ее, не пострадав от последствий.

— Для тебя честь находится в моем присутствии, воин. Скажи это.

— А то что? Взорвешь меня? Извини принцесса, но угрозы имеют свой срок годности и у этой он уже истек.

Поток гнева, рокот грома.

— Намекаешь, что я не смогу навредить тебе из-за серы? Потому что это мы уже обсуждали. Я могу найти способ, это я тебе обещаю.

Низким, почти грустным тоном, Торин сказал:

— Я говорю, что не боюсь подобной возможности. Рано или поздно смерть случается со всеми нами.

Ну. И как она должна справиться с этим мужчиной? Никогда раньше у нее не было проблем с запугиванием противника.

Еще один раскат грома, громче чем предыдущий.

Со вздохом, Торин подошел к ней и взял ее лицо в свои затянутые перчатками ладони.

— Взгляни на меня, принцесса. Пожалуйста.

Он прикасается ко мне. И это хорошо, так хорошо. Мне нужно больше. Она не смогла не сосредоточиться на нем.

— Я должен тебе кое-что сказать, — произнес Торин. — Кое-что такое, что изменит твою жизнь.

Никогда меня не отпускай.

— Л-ладно.

— Знание — это знать, что помидор это фрукт, мудрость — не добавлять его в фруктовый салат.

Кили моргнула, ее разум был не в состоянии понять это предложение.

— Я… не знаю как на это ответить.

Торин провел пальцами по ее губам. Он взглянул на небо, кивнул и отпустил ее, уголки его рта подрагивали.

— Думаю наша буря решила уйти.