Джена Шоуолтер - Темнейшее прикосновение

Шуршание одежды.

Он хочет, чтобы я установила связь?

Весело…

Должно быть Торин сорвал с себя рубашку, потому что следующее, что она почувствовала, как он прижал мягкий хлопок к ране на ее шее.

— Тебе не остается ничего лучшего. И ты это сделаешь. Я был здесь. Мое горло было разрезано, и я выжил. Ты тоже выживешь. Ты сильнее всех, кого я знаю. Ты исцелишься. Принцесса, это приказ.

Переводчик: guzelle

Редактор: natali1875

Торин наблюдал за Кили, которая лежала в его кровати. Спокойна, столь неподвижна. Он сотни лет спал в этой комнате, мечтал о дне, когда рядом с ним будет отдыхать женщина. Но это было предельно далеко от его мечтаний — кошмар.

Простыни пропитались ее кровью. Его маленькая Фея Драже умирала.

— Нет. Нет! Я отказываюсь тебя терять. Слышишь меня? — кричал Торин на бессознательную Кили.

Она касалась его снова и снова, готовая к последствиям… Кили не должна так умереть.

Она никогда не умрёт.

Я отчаянно нуждаюсь в ней.

В день, когда Торин переместился с Мари в тюрьму, Даника принесла ему портрет. В роли Всевидящего Ока она часто заглядывает в будущее и никогда прежде не ошибалась.

На картине он сидел в кожаном кресле: в одной руке держал стакан с какой-то жидкостью, в другой — сигару. Его окружали люди, которые наслаждались жизнью. Его близкие.

Улыбка на лице говорила о том, что он счастлив, никаких признаков беспокойства или неудовлетворенных желаний.

Если это его будущее, то Кили должна выжить. Это же так логично.

Он надавил на ее раны… и они перестали кровоточить. Но Торин заметил, что ее грудь замерла, больше не поднималась и не опускалась.

Кили перестала дышать.

Он делал ей непрямой массаж сердца, прошла одна минута, две… три… Рана на шее вновь открылась. Кровь, в которой так нуждалась Кили, стала вытекать.

Он закричал:

— Давай же, Кили! Исцеляйся!

Наступившая тишина убивала Торина.

— Пожалуйста! Ты понимаешь почему так важна для меня?

И вновь тишина.

Но… она не могла знать. Он никогда не говорил ей.

С ревом, возникшим где-то в глубине души, Торин пробил дыру в стене, с радостью ощущая боль в суставах. Он не должен был позволять Кили оставаться здесь. Нужно было найти в себе силы уйти во второй раз. Насовсем.

Торин поплатится за эту слабость. Кили поплатилась за это. Только не так, как он предполагал.

— Кили! Ты слышишь меня? — Он опрокинул комод, разбросав ящики по полу. Затем бросился к тумбочке и разнес ее в щепки. — Ты в моей постели. Говорила, что я могу командовать тобой там. Я сказал тебе что делать, так приступай!

Но она оставалась неподвижна.

От каждого вдоха грудь жгло огнем, он сорвал светильник со стены и бросил через всю комнату, добавляя в коллекцию дыр еще одну.

Торин заботился об этой женщине. Чертовски сильно заботился. Когда увидел ее такой беспомощной из-за раны, от которой не смог защитить Кили, хоть и не сам ее нанес… что-то умерло внутри него. Возможно, последние остатки человечности.

Он упал на колени. Ощущал себя отчаявшимся животным, которое морили голодом. Абсолютно диким. Безутешным.

— Успокойся, — сказал Люциус, появляясь позади него.

Успокоиться?

— Почему бы тебе не закрыть свой чертов…

Дверь открылась прежде, чем Торин успел закончить оскорблять друга, и Даника ворвалась внутрь, неся кувшин с… грязью?

— Сиенна вернула меня, — сказала она, останавливаясь у края кровати, чтобы вывалить… да, грязь. Тишина повисла в воздухе, пока раны Кили покрывали крупицами.

Торин поднялся на ноги и подошел к Данике до того, как она смогла закончить, вставая перед ней, почти дотрагиваясь своим носом до нее. Поняв, насколько близок он был, отступил на дюйм.

— Лучше бы у тебя имелась веская причина, чтобы делать это. — Или что-то еще.

Глаза Даники расширились от неожиданно нахлынувшего страха.

— Так и есть, — прозвучал голос от двери, который принадлежал ее паре, Рейесу. — У нее было видение, которое показало, как помочь твоей девушке. — Хранитель Боли стоял, скрестив руки на груди, с ожидаем смотря на Торина. — Отойди от Даники, или у тебя будут проблемы, мой друг.

Нельзя даже бросить вызов своим друзьям, не подвергая их жизни риску.

Сжав зубы, Торин выпрямился и отошел.

Даника с облегчением выдохнула и продолжила:

— Я сейчас наклонюсь, чтобы убедиться, что грязь попала внутрь ран, хорошо?

— Зачем? — рявкнул Торин.

Даника вздрогнула от его резкости, но ответила:

— Ты знаешь, что распространено убеждение о натирании грязью травм для излечения?

Очевидно, это пришло от их вида. От Хранителей. Кили связана с землей и временами года, это говорит о взаимодействии между ней и стихиями.

Они помогут ей.

Он понял, это… имеет смысл. Торин оттолкнул Данику, не прикасаясь к ней и присел сбоку от Кили. Затем нежно начал обрабатывать раны Кили.

Впервые, с тех пор как он увидел, что Неназванный ранил ее, у него появилась надежда.

— Торин, — позвала Даника. — Уверен, что тебе стоит делать это? Ты…

— Я в перчатках, — прорычал он. Торин не оставит Кили в беде, не в этот раз. Он просто… должен прикасаться к ней хоть таким образом.

— Я знаю, но… — Даника облизала губы, когда мужчина припечатал ее взглядом. — Неважно.

Следующие несколько минут в тишине стали настоящей пыткой. Он ждал, но состоянии Кили не улучшалось.

Торин стал втирать землю сильнее, даже открывал порез, чтобы грязь проникла глубже.

Чей-то взгляд жег спину.

— Я не понимаю, — сказала Даника. — Это должно было сработать.

Торин поднялся, выдернул кувшин из рук девушки и наполнил его водой. Если одна стихия может помочь, то две, безусловно, сделают это лучше. Он осторожно вылил воду на рану.

Кили оставалась тихой. Слишком тихой.

Надежда умерла, это было быстрое и жестокое убийство.

Болезнь слишком знакомо и ненавистно рассмеялся.

Уткнувшись лбом в матрас, Торин в своей голове кричал снова и снова, отрицая произошедшее. Он потерял ее… Нет. Нет. Но это так. Он потерял свою прекрасную Фею Драже.

Нет! Должны умирать монстры, а не ангелы. Это несправедливо.

Когда это жизнь… или смерть… стали справедливыми?

Это конец. Цена зла… тьма. Не для нее, а для них. Неназванные. Плохие вещи случились, потому что такие существа как они на свободе.

Теперь не осталось ни секунды на часах Кили.

Что же мне делать дальше?

— Торин? — позвала Даника.

— Убирайтесь. — Кили бы не хотела, чтобы кто-то видел ее такой. — Через несколько секунд я не смогу отвечать за свои действия.

— Но…

— Сейчас же! — Слезы капали с его подбородка, смешиваясь с жидкостью, которая все еще впитывалась в рану.

Оцепенение покидало его… Кого он обманывает? Оно покинуло его много лет назад. Торин разрушит эту комнату, эту крепость и затем весь мир. Никто не спасется от его гнева.