Джена Шоуолтер - Темнейшее прикосновение

— Возможно, — только и смог произнести Торин. — Почему бы тебе не поспать. В этот раз ничего плохого не произойдет, даю слово.

— Я не устала.

— Завтра у нас важный день.

— Почему? Что происходит?

— Мы нашли моих друзей.

— Ура, — воскликнула она. — Но я все ровно не устала.

И все же она должна была измучится, учитывая, что Анья прервала столь необходимый ей отдых.

— Устала или нет, я хочу чтобы ты поспала. Мы пара, так? — Торин не дал ей возможности оспорить утверждение, просто поднял и бросил на кровать. — Мы вздремнем вместе.

— Вздремнем? Правда? И что ты имеешь в виду?

— Сон.

— Я бы предпочла навести порядок в нашем шкафу, — заметила Кили. — Или почистить паром полы.

— Жаль. Однажды ты сказала, что будешь повиноваться мне в постели. Ну так мы в постели.

— Прекрасно. Я посплю, — пробурчала Кили, — но мне это не понравится.

Торин медленно улыбнулся, крепче натягивая перчатки.

— Давай посмотрим смогу ли я изменить твое мнение…

Переводчики: silvermoon, Shottik

Редактор: natali1875

«Зарегистрируйте меня на еще один отдых как можно скорее». Кили стала поклонником на всю жизнь. Во время сна аромат Торина достиг ее носа, его тепло окутало ее, а руки держали в объятиях… нет ничего лучше.

Ну, за исключением поцелуев с ним.

Она проснулась посвежевшая и энергичная, готовая покорить мир… и поняла, что мучительной потребности в Торине нет конца. Если Гадес был пламенем, то Торин — пожаром. Чем больше он отдавал ей, тем больше она хотела. И сейчас, когда они решили добиться реального успеха в отношениях… я заполучу его полностью.

Однако Торин не проснулся посвежевшим и энергичным, нуждающимся в ней, и, казалось, не хотел ее даже частично. Он умылся и оделся, держась подальше, ее сладкий ночной любовник превратился в кого-то холодного словно лед, которому нравилось отдавать ей приказы.

«Одевайся. Быстрее».

«Нет. Больше никаких платьев. Одевай спортивные штаны».

«Ешь завтрак. И кстати, мне нужно, чтобы ты использовала артефакты для поиска еще одного человека. Мальчика».

Он сожалеет о своем решении остаться с ней?

Нет, нет, конечно нет. Она была удивительной находкой.

Удивительная находка с секретами.

Ее живот скрутило в тысячу болезненных узлов. Мы начали заново. Я должна сказать ему о Галене. И скажу, когда наступит подходящий момент. Но прошло еще несколько минут, а все их моменты состояли из страстных взглядов на пару с напряженными, и поглаживаний в перчатках вкупе с бормотанием проклятьев, поэтому трудно вставить в светскую беседу фразу: «Кстати, мне по-настоящему нравится твой злейший враг, и я хочу пригласить его на семейный рождественский ужин» между «Скажи мне, что случилось?» и «Что ты подразумеваешь под ничего?».

Я доверяю ему. Если он говорит, что все хорошо, то это так и есть. Его отношение, чем бы оно вызвано не оказалось, не имело никакого отношения к их расцветающему роману.

— Пойдем, — сказал он.

Кили пришлось бежать по коридору, чтобы не отставать от него. Наконец-то пришло время найти его друзей. Она подумала, что, может быть, в этом и заключалась проблема. Он думал, что Кили накалит обстановку?

Он отдавал приказы некоторым воинам. Сделай это. Сделай то. Его тон по отношению к ним был намного резче, чем к ней, и она почувствовала странное утешение в этом.

Напряжение сменялось надеждой, когда мужчины и их женщины делали все, что им говорили.

Парис оказался рядом и шел в ногу с ней.

— Когда мы сможем запланировать ту беседу?

— Слишком скоро, — ответила Кили.

— Отлично. Буду считать, что это означает тот момент, когда ты закончишь с поиском и спасением.

Он отошел.

Когда она проходила мимо Аньи, та провела пальцем по горлу.

Угроза смерти? Кили зевнула.

Торин отступил и посмотрел на богиню.

— Никогда больше.

Ярость тлела под его кожей. Кили всегда боялась собственного характера, но, возможно, ей стоило опасаться его. Именно тогда он выглядел так, будто способен на самую ужасную жестокость.

Что он сделает?

Скорее всего, лучше спросить: чего он не сделает?

Плохо, что она вздрогнула от предвкушения?

— Она моя, — прорычал он, — я буду убивать, чтобы защитить каждый волосок на ее голове. Поняла?

Вспышка понимания. Мгновенная радость.

— Ты знаешь, она могла солгать о необходимости в артефактах, — сказала Анья, скрестив руки на груди. — И теперь просто попытается украсть их у нас.

— Она не такая. — Он взглянул на Кили, его глаза сверкали от жестокого плотского голода, которому он не позволял охватить тело. — Я доверяю ей. Более того, она пойдет первой. Везде.

Очередная волна дрожи была более мощной, чем последняя.

— Спасибо, — сказала Кили мягко, ее сердце словно билось для него и только для него. Она повернулась к богине. — И спасибо за столь необходимую стрижку. Как видишь, я никогда не выглядела лучше.

— У меня хорошо получается работать стилистом. — Анья напряглась, когда Люциен материализовался рядом с ней. — Ох, и потому что меня попросили об этом или иначе… Клеть Принуждения твоя. Ваше величество. Я передаю право собственности тебе.

— Посчитаю это подарком в честь моего присутствия. — Когда Торин оттащил ее, она прошептала, — Могу я хоть немного сделать ей больно?

— Пожалуйста, не надо. По какой-то причине Люциен любит ее.

Он завернул за угол, остановился перед открытой дверью и жестом указал Кили идти вперед.

Она вошла в комнату, намеренно задев плечом его грудь. Торин втянул в себя воздух.

Играя с огнем, всегда обжигаешься.

Играя с Торином, всегда добиваешься результатов.

Комната оказалась среднего размера и пустой за исключением ржавой клетки, достаточно большой, чтобы вместить взрослого человека на корточках, стеклянный контейнер с Жезлом Разделения и Рейеса с Даникой. Кили обошла клетку, скользя пальцами по верхним прутьям. Она была холодной и твердой, сделанной из металла, который никогда не прогнется, независимо от того как сильно давить. Ее руки стало покалывать.

Она обратила внимание на Жезл. Он состоял из длинной, наполовину полой рукояти и наконечником в форме луковицы из стекла, в которой кружилось море цветов, ярко поблескивая. Наверное, лучший в мире фаллический символ.

Рейес встал перед Даникой, прежде чем Кили смогла изучить ее, Всевидящее Око.

— Моя женщина видела твое прошлое. Зло, сотворенное тобой, нельзя искупить.

— Ну, тебе ли не знать? — ответила она, напоминая воину о его преступлениях и притворяясь, что не испытывает боль. — Кстати, я без усилий могу отодвинуть тебя.

— Попробуй, — легко ответил он. — У меня есть это.