Джена Шоуолтер - Соблазняй меня вечно

Бриан выпрямился.

— У них в заключении находится воин Шён?

— Да.

В нем пробудилась жажда убийства. Тот ублюдок вполне возможно был тем, кто соблазнил его мать и сестер. А если нет, тот ублюдок все равно должен сгинуть, потому что наверняка он соблазнил мать и сестер кого-то другого.

— Каин хорошо справился, — выдавил Бриан, заставляя себя успокоиться. — Дай ему выходной и скажи, что он может распорядиться им по своему усмотрению.

— Он будет вне себя от радости.

— Сегодня вечером я возьму его дежурство, так что ему не стоит беспокоиться и об этом тоже.

Глаза Талона округлились, и в них мелькнула вспышка удовольствия. Бриан знал, что эти двое на протяжении нескольких лет проводили время друг с другом, даже несколько одиноких ночей. Он не знал, чем они занимались, но мог догадаться. Они оба тосковали по женщинам, что и доказал своей неумеренностью Талон, но они должно быть наслаждались и друг другом. Теперь, когда женщин вокруг было предостаточно, он полагал, что их связь закончится. Похоже, он ошибался.

Бриан встал из-за стола.

— А теперь, кое-что требует моего внимания.

Или скорее кое-кто.

Элия проснулась внезапно: за мгновение до этого она еще была погружена в сон, и вот — уже полностью в сознании. Все ее тело ломило, и в этот раз не от удовольствия. Кровь циркулировала слишком быстро, наполняя вены с неестественной скоростью, и ее было слишком много.

Она застонала, пытаясь справиться с болью. Пытаясь остановить наступление событий, которые неизменно следуют за этим ощущением. Только не сейчас. Только не после всего, что она только что пережила с Брианом.

О, Боже. Бриан. Он все еще здесь? Пожалуйста, пусть он будет где-то в другом месте.

Она осмотрела кровать сквозь отекшие веки. Она лежала, распластавшись на матрасе, все еще нагая и накрытая мягкими белыми простынями. Пробудившийся и наблюдающий за каждым ее движением, Бриан был рядом с ней. Нет. Нет! Она так упорно старалась сохранить в неприкосновенности эту часть своей жизни. А теперь она вынуждена раскрыть свою тайну…

Элия не хотела, чтобы именно он, больше, чем кто-либо другой, стал свидетелем того, что она собиралась сделать. Что она должна сделать. Он больше не будет нежным или отзывчивым. Он больше не станет искать удовольствия в ее объятьях.

Она закусила нижнюю губу, чтобы сдержать стон. Это не должно было произойти, по крайней мере не в ближайшие несколько дней.

— Тебе больно? — нахмурившись, спросил он. — Я сделал тебе больно?

— Мне нужно немного времени побыть наедине с собой, хорошо? — ответила Элия со смесью притворной беспечности, боли и отчаяния в голосе.

— Что с тобой происходит, Элия? Ты отекла.

— Уйди. Пожалуйста, — в этот раз в голосе обнаружилось только отчаяние.

— Я никуда не уйду.

Она увидела решимость в его золотистых глазах.

— Пожалуйста.

— Нет. Ты расскажешь мне, что с тобой происходит, и я тебе помогу. Это твой единственный вариант.

Мучительная боль усиливалась и, не видя другого выхода, она сказала: «М-Мне нужен нож».

Он хмыкнул, его заботливость как рукой смахнуло.

— Есть только две вещи, которые ты сейчас от меня получишь, и нож не является одной из них.

— Пожалуйста. Нож.

Она дико озиралась вокруг, ища в комнате хоть что-то, что угодно, лишь бы с острым наконечником. Если бы ей пришлось ползти за этим, она бы так и сделала. Прошлой ночью она воспользовалась своими ногтями, но это не помогло высвободить достаточное количество крови. Несомненно.

Ее поле зрения сужалось, и она не видела ничего подходящего. Нет. Постойте. В углу возле двери стояла ваза с фруктами. Она могла бы вывалить еду и разбить вазу. Наверняка один из осколков окажется достаточно острым, чтобы прорезать кожу и вскрыть вены.

— Я не выпущу тебя из этой кровати, — сказал Бриан. — Так что, даже и не думай вставать.

Не обращая внимания на Бриана, она перебросила одну ногу через край постели. Это движение ее чуть не подкосило. Резкая боль пронзила все ее члены, и Элия заскулила. Не плачь. Не смей плакать.

— Элия? — спросил Бриан, в его голосе снова слышалось сострадание. — Это что, такая игра?

— Никаких игр. Пожалуйста. Нож.

— Но зачем? Помоги мне понять, что с тобой происходит.

— Мне нужно порезать себя.

Как можно скорее. О, Боже. Как можно скорее.

Он прищурился.

— Кровопролитие запрещено, Элия. Ты знаешь об этом. Я не дам тебе пролить мою кровь.

— Я не хочу проливать твою, — созналась она от слабости. — Я хочу пролить свою кровь.

Он удивленно моргнул.

— Я снова спрашиваю, зачем?

— Мне просто нужен чертов нож! Я клянусь, что не буду использовать его против тебя, — последние слова она произнесла со стоном. Она попыталась сесть, ударить его, заставить его понять, но не смогла. Больно. Как же больно. Она слишком долго оттягивала момент.

— Элия? — его голос был лишен каких-либо эмоций, а глаза — признаков жизни.

— Бриан. Пожалуйста. Я должна это сделать.

— Я вижу, что ты страдаешь от боли, но не смогу тебе помочь, пока ты не скажешь, что не так.

Он не дал ей шанса ответить. Бриан со свистом выдохнул и судорожно отпрянул от нее, как будто до него, наконец, дошло.

— Ты больна? Ты сказала мне, что не была заражена. Ты лгала? Твой укус…

— Нет. Не больна. Бриан, нож.

С ее щеки скатилась слеза, вскоре за ней последовала еще одна, пока это не превратилось в бесконечный поток. С каждой секундой ее боль и отеки усиливались.

— Скажи мне, зачем ты хочешь совершить что-то настолько варварское, как порезать себя. Немедленно!

Слова в отчаянии вырывались из нее на одном дыхании. Если для того, чтобы вынудить его помочь, он должен был узнать правду, Боже, помоги им обоим, она скажет ему правду.

— Я воспроизвожу слишком много крови. Я думаю, что это имеет отношение к тому, как я меняю образы. А я слишком часто менялась в прошедшие несколько дней. Раз в неделю или около того, мне нужно резать себя, чтобы спустить излишки. Я пыталась слить немного прошлым вечером, но когда мы… в ванне…

— Ты не менялась, когда была в ванне. Я об этом позаботился.

— Может, дело в удовольствии… я не знаю. Помоги мне. Пожалуйста, просто помоги мне, — бормотала Элия, не в состоянии с собой справиться. Она ожидала, что он отпрянет от нее, испытывая отвращение. Но он продолжил смотреть на нее сверху вниз, в его взгляде появилось что-то безжалостное.

— Что произойдет, если ты не сможешь себя порезать? — небрежно спросил он.

— Я вздуюсь. Мои органы разорвет. Нож, — прокричала она, сгибаясь пополам. Должно быть, она крепко зажмурилась, потому что следующее, что она увидела — Бриан, склонившийся над ней, обнажив зубы.

Все-таки, в конце концов, он протянул нож рукояткой вперед.