Алина Борисова - Город над бездной

Интересно, какие они, розы в его саду? Много ли кустов? И какой высоты? И какого цвета? А Лоу – это тот молодой друг, что бродит там с ножницами? И для Лизки он там розы срезал? Или купил в магазине? А для меня – если бы кто-то из них, хоть молодой, хоть старый, срезали розы для меня – то какого бы они были цвета?

А в воскресенье у нас появилась Регинка. Я не видела и не слышала ее со школы и подозреваю, родители просто попросили ее зайти. Но визит ее, как ни странно, меня порадовал. Отличница и умница, она теперь училась на мехмате, была старостой группы, являлась членом кучи каких-то студенческих организаций, еще и танцевала в местной студии художественной самодеятельности, и даже ездила вместе с этой студией по каким-то там конкурсам и гастролям.

– Ну вот, а в конце апреля мы едем в Новоград, там будет общенациональный конкурс танца среди студенческих коллективов, это грандиозный праздник, народ со всей страны съезжается! – продолжала делиться своими новостями Регина.

И я по горящим глазам ее видела, что она уже там, на этом конкурсе, на этом празднике. А мне почему-то подумалось, что даже если бы я поехала с ней, то никакого праздника там не обнаружила, просто бесчисленную толпу гомонящих людей, бестолково знакомящихся с таким видом, будто они теперь друзья на всю жизнь, и забывающих друг о друге уже наутро.

– Здорово, – попыталась изобразить энтузиазм, которого не ощущала. – И что, есть шансы победить?

– Ну, в том же году победили. Правда, еще без меня, но вряд ли я все испорчу, как думаешь?

Нет, не думала я, что испортит. Я, правда, не видела, как она танцует. Но судя по тому, что она вообще все и всегда делала хорошо, с танцами у нее явно был порядок.

– Ну, значит, вновь победите. И что потом? Коллектив-победитель Страны Людей соревнуется с лучшим танцевальным коллективом Страны Вампиров?

– Издеваешься? – ну, типа, да, если честно. – Людям в этом с вампирами соревноваться бессмысленно. Знаешь, как они танцуют?!

– Не видала. Знаю, как поют. Соловьями. И все о розах, о розах, – я не могла о нем не думать. Даже не думая о нем, я все равно не могла о нем не думать. Мне не было больно, как бывало прежде, я не жаждала его видеть, я даже не тосковала. Вот только не помнить о нем – я не могла. И такая горечь в душе. Такое сожаление о том, как все могло бы быть… Если бы что? Он бы не был вампиром? Но тогда это был бы не он. Если бы наша сказка в больнице была бы правдой? Но он вампир, и все НЕ правда, и просто не может быть правдой, потому как вампиры вообще – воплощенная ложь.

– Никогда не слышала о поющих вампирах, – не поняла моего сарказма Регинка. – А вот один вампир в нашем ансамбле как-то раз танцевал.

– Как это? Выступал с концертами? – не поверила я. Как-то слабо я себе представляю такого вампира. Люди им не ровня. Они готовы нас поучать, но не водить с нами хороводы.

– Да нет, конечно. Не выступал. Просто станцевал один танец. И станцевал его так, что у всех, кто это видел, включая наших преподавателей, от восхищения просто дух захватило, они до сих пор рассказывают, какое это было совершенство, в себя прийти не могут!

– Да? – стало даже немного интересно. – И с чего это он вдруг сподобился?

– Да случайно, как говорят. Это несколько лет назад было, в общем, совсем недавно, ужасно жаль, что я тогда еще в школе училась. Шла репетиция в Главном Зале. И туда заглянули зачем-то наш ректор с каким-то куратором. Ну и их спросили, чисто риторически, нравятся ли им наши солисты. Ну, в смысле, как они танцуют. А солисты были титулованные, кучу конкурсов выиграли. Так что предполагался ответ «да». Что ректор и ответил. А вампир сказал «нет». У народа почти что шок, как же так? А вампир объяснил: у вас очень четко отработаны все движения, но это еще не танец. Вы пытаетесь изобразить танец страсти, а страсти при этом не испытываете, я ее не чувствую. А танцевать надо так, чтоб весь зал ощущал, что ты сгораешь от любви к ней, а она к тебе. И верил, что еще миг – и ты бросишь ее прямо на пол и овладеешь на глазах у всех.

– Ну да, они же эмоции читают, как книгу. Питаются ими. И врать учатся с колыбели не просто лицом, эмоционально. Они чувствуют то, о чем врут. Проживают это… – я вспоминала людей, в чьи глаза он заглядывал ясным взором. Себя вспоминала. Ведь действительно чувствовал все, что говорил. С каждым – маленький спектакль. Сыгранный и пережитый в собственной душе. А Гоэрэдитэс так не умеет, вдруг подумалось мне. Ну да, этот же учился. Специально учился. Не с колыбели… А история становилась все интереснее. Предметнее. – И что дальше?

– Почему сразу «врут»? – не согласилась Регинка. – Нет, это как искусство, перевоплощение. Прожить в танце целую жизнь! В общем, он сказал, что готов показать, КАК надо танцевать этот танец. И показал. Вот только в партнерши себе выбрал не солистку, а скромную первокурсницу, на которую и внимания-то никто прежде не обращал. Сказал, с чужими партнершами не танцует. И они ТАК станцевали, там ТАКАЯ была страсть! А уж мастерство! Там от эмоций всех просто скручивало! А музыка кончилась, и он совершенно спокойно попрощался со всеми и ушел, даже не глянув на ту девчонку, словно и не ее он весь танец желал столь явно, что все присутствующие стояли красные, как вареные раки.

– Светоч, как романтично, – скривилась я в ответ на ее славословия. – Хочешь, угадаю, что было дальше?

– Да дальше ничего, – пожала плечами Регинка. – Все в восхищении, изумлении, восторге, пытаются хоть немного приблизиться к идеалу, хоть и понимают, что он недостижим.

– Ну как же, – усмехнулась я. – А дальше эта скромная девочка стала вашей новой солисткой. Разве нет?

– Ну, вообще-то да, – согласилась подруга. – Только это никак не связано. Просто все увидели, как она танцует. Если кто и в состоянии приблизиться в своем мастерстве к вампирам, проживая эмоционально каждый танец, так это она.

– Даже и не сомневаюсь. Не удивлюсь, если он давал ей уроки, – в душе была только горечь от всех этих танцев. – Просто кто-то соглашается танцевать с вампирами и испытывать заказные эмоции – и его в солисты. А кто-то нет – и для него только смерть.

– Какая смерть? – обалдело уставилась на меня Регинка. – Ты это к чему вообще?

– Да так, ни к чему, забудь, – ну что вы, светлейший куратор, я помню ваши заветы. – А хочешь, угадаю как ее зовут?

– Кого зовут? – да, не угнаться Регинке за моим хороводом.

– Ну не смерть же, солистку вашу.

– Ты что, знаешь эту историю?

– Впервые слышу. Просто я угадала, как звали того вампира, а дальше уже несложно.

– Да? И как же звали вампира? – похоже, Регинка мне не верит.

– Анхенаридит его звали. И до сих пор зовут. И нет в той истории ничего случайного. Просто «его девочка» не может лежать в коридоре или танцевать в кордебалете. Он сделал ее солисткой и остался ни при чем. Любой другой вампир просто приказал бы ее назначить. Если вообще позволил бы танцевать. А этот же у нас «забавник», ему нравится манипулировать. Ну и легенды создавать красивые. Чтоб внуки внуков внукам пересказывали.