Дж. Уорд - Клятва Крови

— Да, похоже, ты действительно разложила все по полочкам. Даже подписала зубодробительными психологическими терминами. Умница.

Да, он вел себя как обиженный сукин сын, но что ему оставалось? Судья, присяжные, обвинительный приговор… суд окончен, решение принято. И его отправят в камеру смертников.

Потому что такой будет его жизнь без Элизы.

Смерть.

***

Элиза медленно покачала головой и надела пальто.

— У меня нет желания участвовать в чьем-то обмане. И, как я уже говорила, я ни в чем тебя не виню. Ты ничего мне не обещал. Не то, чтобы мы с тобой не вели разговор о важности моногамии, после которого ты пошел налево. Мы знакомы всего неделю, поэтому… просто так вышло. Я усвоила урок.

Акс прищурился.

— Какой же урок ты усвоила?

— На самом деле, в этом мире ты можешь доверять только себе. Главное помнить эту истину, тогда все будет хорошо. Что бы ни случилось.

Договорив, Элиза посмотрела на Акса… и ей казалось, будто перед ней стоит незнакомец.

Это было ближе к реальности, чем чувство родства и близости, созданное благодаря действительно хорошему сексу. Но, да ладно? Дева-Летописеца, прародительница расы, сделала все правильно. Беременность была возможна лишь после секса в жаждущий период, а выносить и вырастить ребенка было невероятно сложно, поэтому мужчинам и женщинам нужно было очень сильно захотеть, чтобы раса выжила.

В ином случае никто не стал бы рисковать. Никогда.

Сексуальное напряжение и выражение сексуального влечения — мощные вещи… и потенциально разрушительные, когда то, что должно было обеспечить процветание расы, обесценивалось двумя людьми, не планировавшими совместное будущее.

Элиза была живым доказательством этого утверждения.

И да, она хотела погрузиться в чувство боли, неприятия и предательства Акса. Она хотела кричать, бросаться вещами. Может, ударить его. Но знала, что помимо наказания, это также тактика убеждения и переговоров: открыв ему свою боль, вместо того чтобы сдержаться, она будет ждать, что он сделает поворот на сто восемьдесят и снова станет тем, кем — как она верила — он был с самого начала.

Как там говорят? Когда человек показывает свое истинное Я, не ставьте это под сомнение [87] Цитата Майи Энджелоу (англ. Maya Angelou, настоящее имя Маргарит Энн Джонсон, англ. Marguerite Ann Johnson; 4 апреля 1928 года, Сент-Луис, США — 28 мая 2014 года, Уинстон-Сейлем, США) — американская писательница и поэтесса. Её перу принадлежит семь автобиографий, пять книг очерков, несколько сборников стихов. Её имя значится в числе авторов целого ряд пьес, кинофильмов и телевизионных шоу, выходивших в свет на протяжении более пятидесяти лет. Майя Энджелоу — обладательница множества наград и более тридцати почётных докторских степеней. .

Акс показал свою истинную сущность. И то лишь потому, что по стечению обстоятельств вскрылся его обман.

Сегодня ночью Элиза похоронила Эллисон в своих мыслях. И сейчас она укладывала в тот же гроб эти… отношения… между ней и Аксом.

— Вот, что я имею, — сказала она. — Я пойду. Желаю тебе всего хорошего, и я не стану предавать произошедшее между нами огласке. Ты же поступай, как знаешь. Мне ни к чему твоя защита. Я большая девочка и смогу справиться с последствиями.

Потому что на самом деле ее ситуация с ним — не единственная проблема, которую она обдумывала, ожидая его возвращение.

Она пришла и к другим решениям.

— Прощай, Акс.

Ее тело дрожало, когда она подошла к нему, но не потому, что боялась, что Акс причинит ей боль или скажет что-то ужасное: было трудно перенести его близость… хотя мозгами она была далека от Акса, ее тело по-прежнему хотело его.

Но этому больше не бывать.

— Я думаю, ты нашла свое призвание, — сказал он, отходя в сторону.

— Ты о чем?

Он посмотрел ей в глаза.

— Ты станешь отличным профессором. Ты преуспела в ведении одностороннего разговора, и у тебя есть ответы на все вопросы. Ты влепила мне «неуд», выставила вон из класса и приготовилась принять следующего студента. И ты балдеешь от этого.

— Нет, — ответила она тихо. — Не балдею. Но самое главное наше заблуждение — что мы должны постоянно испытывать счастье.

— Никогда в это не верил. И ты только что подтвердила правильность моей позиции.

Наклонившись, Акс открыл дверь, а потом ушел, не оглядываясь.

Ну и ладно.

Она поступит так же.

Оказавшись на улице, Элиза дематериализовалась домой, и, миновав парадную дверь, направилась прямиком в кабинет своего отца. Постучав по закрытым панелям, она подождала… а потом просто вошла внутрь.

Он по обыкновению сидел за своим столом. Одетый с иголочки. Перебирал бумаги. Изучал инвестиции.

— Добрый вечер, дочь моя. Как поживаешь?

Элиза, минуя предисловие, села перед ним, не дожидаясь приглашения.

— Я переезжаю сразу же, как найду подходящее жилье. У меня осталось немного денег от мамэн, и я также возьму себе дополнительные оплачиваемые часы в университете. Я поживу здесь еще немного, пока не подберу квартиру, но если ты против, то я найду, где остановиться.

Когда отец выронил ручку, и у него отвисла челюсть, Элиза кивнула:

— И да, я приняла решение. Прости, если приношу тебе горе и навлекаю позор на нашу семью… и я бы хотела поддерживать с тобой отношения. Но это решение остается за тобой, и если ты решишь дистанцироваться от меня — временно или навсегда — я пойму, хоть это и разобьет мне сердце.

Она поднялась.

— Я должна жить своей собственной жизнью, на своих условиях… и ни ты, ни кто-то другой не может разрешать или запрещать мне что-либо. Решать мне, мне одной. И… на самом деле, я сыта по горло.

На другой день, в полночь, Мэри стояла в стороне, наблюдая, как Битти заходит вместе с Раном через вестибюль в огромное красочное фойе особняка Братства Черного Кинжала.

Дядя Битти прошел собеседование у Рофа, на котором, в действительности, присутствовали все мужчины этого дома… и говоря о допросе с пристрастием? Бедняга после разговора потерял два фута в росте, и Мэри с Битти пришлось буквально силком заталкивать его в одну из спален в подвале особняка Дариуса.

После заката состоялась поездка на юг, Ран, Рейдж и Ви отправились к работодателю, который, в итоге, не стал требовать двухнедельной отработки. У Рана было настолько мало вещей, что все поместилось в несколько рюкзаков и вещевых сумок, и они дематериализовались с сумками в Колдвелл, перемещаясь через каждые пятьдесят-сто миль.

— Разве оно не прекрасно?! — воскликнула Битти, отпуская руку мужчины и прыгая вокруг. — Не волнуйся, ты привыкнешь! Обещаю!

У Рана, казалось, голова закружилась при виде золотой лепнины, хрусталя и колонн.

— Это… что ж, я работал в большом особняке. Но оно не сравнится с этим.