Ярослава Лазарева - Любовник роз

– А жилье здесь на Лидо? – уточнил Виктор.

– Нет, что ты! – усмехнулась Лиза. – Лидо – типа золотого острова, а мы живем на острове Джудекка, это совсем рядом с Венецией, на вапоретто через узкий пролив несколько минут.

– А почему именно там? – поинтересовался Виктор.

– Говорю же, там жилье дешевле, полно хостелов или таких вот студенческих общаг. Но главное… – Лиза сделала паузу и округлила глаза.

Виктор невольно рассмеялся, глядя на ее забавную мордашку.

– Именно там одно время жил великий Микеланджело! – торжественным голосом продолжила она.

– Тогда понятно! – весело ответил Виктор. – Для художников такое место как святыня. И знаешь, Клод мне кажется нереально талантливым! Вот погоди, его картины когда-нибудь будут стоить огромных денег.

– Возможно, – легко согласилась девушка. – Я много читала об импрессионистах. И сейчас даже трудно представить, что, к примеру… Сислей умер в нищете, а потом за его картинами началась охота, и цены взлетели. И не он один! Современники долгое время не желали признавать ни Дега, ни Моне, ни Сезанна, ни других художников этого течения. А сейчас за их полотна платят миллионы! Одно удивление все это!

– Таков тернистый путь гениев, – назидательным тоном сказал Виктор.

Но тут же начал смеяться.

– Ты чего? – не поняла Лиза и легко ударила его по руке.

– Прости, но я иногда будто слышу себя со стороны, – пояснил он. – И сейчас я выразился слишком пафосно.

– Но это правда, – сказала она. – И у каждого свой путь. И судьба…

Лиза судорожно вздохнула и уткнулась ему в плечо.

– Мишель… – прошептал Виктор. – Кто он был?

– Моя единственная любовь, – еле слышно ответила она. – Но он умер. И я не хочу говорить об этом.

– Хорошо, не будем, – ласково сказал он и крепко прижал к себе девушку.

«…Большинство из нас воспринимает одиночество болезненно и стремится выйти за стены своей личности, попасть в такие условия, где легче будет объединиться с окружающим миром.

Опыт влюбленности позволяет нам это – временно. Сущность феномена влюбленности заключается в том, что на некотором участке рушатся границы эго, и мы можем слить свою личность с личностью другого человека. Внезапное освобождение себя от себя, взрыв, объединение с любящим существом и – вместе с этим коллапсом границ эго – драматическое прекращение одиночества. Все это большинством людей переживается как экстаз. Я и любимый (любимая) – одно! Одиночества больше нет!..»

«Но я люблю одиночество! Прежде всего это полная свобода, тогда как влюбленность – это зависимость. Я уж молчу о настоящей любви. Это плен на всю жизнь. Постоянно думать о ком-то другом, переживать из-за него, волноваться, все ли в порядке, тянуться к нему, хотеть быть вместе, требовать верности и преданности и самому быть верным… Добровольное рабство! А мне дороже всего независимость!»

До виллы они доехали на такси. Сонный охранник открыл ворота, но Виктор выбрался из машины, помог выйти Лизе и отпустил таксиста. Он кивнул охраннику, тот не скрываясь смотрел на девушку и улыбался. Но, поймав взгляд Виктора, начал сбивчиво желать «хорошего отдыха синьору и синьорине» и тут же скрылся во флигеле.

Виктор взял девушку за руку и быстро пошел к вилле. Она молча следовала за ним, озираясь по сторонам. Уже начало светать, серо-сиреневый свет придавал окружающему какую-то томность и сюрреалистичность. Влажный застывший воздух был напитан ароматами моря, зелени, цветов. Он казался Виктору густым и вязким, наверное, поэтому дышалось тяжело. У Виктора перехватывало дыхание, сердце билось все неистовее. Он замедлил шаг, понимая, что не может справиться с волнением. И это настораживало. Обычно, когда дело доходило до приглашения в гости после ужина с вполне определенной целью, Виктор успокаивался, его настроение выравнивалось. И как правило, после первой же проведенной вместе ночи острый интерес к девушке проходил. Но сейчас все шло как-то не так. Виктор был на взводе, его пальцы, вцепившиеся в ладонь Лизы, противно вспотели и дрожали. Он вдруг подумал, что ощущения неопытного юнца перед лишением невинности вернулись и будто отбросили его на десять лет назад. Это было непонятно и неприятно.

И Виктор решил не подниматься сразу в спальню. Они уже достигли ступеней перед входом. Лиза закинула голову и присвистнула. Она обозрела лепнину, колонны по обе стороны входа, вьющиеся плети роз и повернулась к Виктору.

– И ты здесь один? – уточнила она.

– Ага, – вяло ответил он, все еще пытаясь справиться с волнением.

– Домище в два этажа, – сказала Лиза и легко взбежала по лестнице.

Она толкнула двери и скрылась внутри. Виктор сел на нижнюю ступень, его сердце готово было выскочить из груди.

«Я словно трясущийся от страха невинный мальчик, – подумал он и невольно заулыбался. – Соберись, тряпка! Эту ночь с тобой проведет девушка мечты, можно и так сказать! А утром все предстанет в совершенно другом свете. Насыщение всегда остужает и разум, и сердце!»

– Чего сидим? – услышал он и обернулся.

Двери были распахнуты, силуэт девушки в темном проеме белел обнаженным телом. Лиза стояла неподвижно и казалась прекрасной мраморной статуей, изваянной великим скульптором эпохи Возрождения.

Виктор вскочил и бросился к ней. Лиза обхватила его за шею, рассмеялась и запрыгнула, обвив ногами поясницу. Он подставил ладони под ее упругие ягодицы, задев пальцами узкую кружевную полоску трусиков-стрингов. Шершавое кружево отчего-то вызвало в нем новый приступ желания, он уже плохо соображал и понес девушку в гостиную. Все лампы были потушены, полумрак слегка подкрашивался сиренево-серым рассеянным светом, идущим через большие окна. Виктор опустил девушку на диван. Она вытянулась и замерла. При слабом освещении ее лицо выглядело бледным, запавшие глаза казались уставшими, тени вокруг них только усугубляли болезненный вид девушки. Вьющиеся волосы разметались по подушечкам, дивану и выглядели как длинные хлопья пепла. Но Виктора не смутила эта картина, он хотел лишь одного – обладания этим телом. Моментально скинув одежду, он лег сверху…

Потом они лежали какое-то время молча. Виктор испытывал ужас оттого, что физическая разрядка не принесла ему желаемого облегчения. Он не чувствовал себя опустошенным, как это бывало обычно после секса. Наоборот, его желания только распалились, он ощущал усилившийся голод по этой девушке, и это пугало.

– Тебе было хорошо? – растерянно произнес он заученную фразу.

– Очень, – еле слышно ответила Лиза и положила голову ему на плечо. – Ты такой страстный! Неистовый даже…

– Сам не знаю, что на меня нашло, – признался Виктор и крепко обнял ее.