Ярослава Лазарева - Любовник роз

Лолита вышла из-за портьеры, постучала в дверь кабинета и толкнула ее. Виктор все так же стоял возле стола. Его лицо выглядело грустным.

– Милый, – ласково проговорила она, – думаю, такси уже у ворот. Я слышала, как звонил внутренний телефон. Наверняка это охранник.

– Чего ж ты не ответила? – вяло спросил Виктор.

– Так уже сюда поднималась, решила не возвращаться, – нашлась она. – Гость твой ушел?

– А ты его не видела? – уточнил он. – Думал, он с тобой попрощается.

– Я была в ванной.

– Понятно! Ладно, пошли! А то опоздаем на самолет! – сказал Виктор и улыбнулся.

Они поселились в отеле L’Empire, занимающем старинное здание восемнадцатого века в самом центре Парижа. Виктор выбрал его, ориентируясь на запросы Лолиты. Она мечтала побывать в знаменитых местах города. От отеля пешком можно было дойти всего за десять минут до Королевских садов Тюильри, за пятнадцать – добраться до главного символа города – Эйфелевой башни. В доступной близости находились и другие туристические объекты: Елисейский дворец, собор Нотр-Дам-де-Пари, музей д’Орсе, Опера Гарнье, Лувр. Тут же располагались знаменитые торговые улицы Риволи и Сент-Оноре.

Они заселились вечером, Виктор первым делом отправился в душ. Начало июля выдалось жарким не только в Италии, но и здесь, а он терпеть не мог проводить это время года в крупных городах и обычно уезжал куда-нибудь в Норвегию или Швецию, снимал там дом, чаще всего на берегу озера или фьорда. И сейчас, после перелета, а затем переезда из аэропорта в отель, чувствовал все возрастающее раздражение. Он жалел, что пошел на поводу у Лолиты и выбрал Францию, тем более многолюдный Париж, но сдерживал себя ради девушки. Лолита радовалась всему, как ребенок, и по пути в отель не отрывалась от окна такси и все оживленно комментировала.

Едва они вошли в номер, как она обежала его и пришла в полный восторг от выдержанности цветовой гаммы – все было в серых, синих и белых тонах, – от широкой кровати, застеленной покрывалом в сине-серую широкую полоску, от голубой ванной, от вида с балкона. Виктор не стал дослушивать ее дифирамбы отелю и скрылся в душе. Он долго стоял под прохладными струями и постепенно пришел в себя.

«Надо мне разумно распределить время, – рассуждал он. – Немного походить с Лизой по интересующим ее местам, а потом под видом усталости отправлять ее на экскурсии одну, а самому заниматься ловлей. И отсылать в базу Ордена как можно больше данных на клиентов. Я должен реабилитироваться перед Идрисом. А то он и так уже заподозрил неладное».

Из-за шума Виктор не слышал, как вошла Лолита, и вздрогнул, когда запотевшая дверца душа отодвинулась и обнаженная девушка прыгнула к нему. Она прижалась всем телом, но Виктор находился не в том настроении. Он мягко отстранился и пробормотал, что утомлен. Она запрокинула голову и надула губы. Вода лилась на ее лицо, и упругие раскрасневшиеся щеки стали напоминать омытые росой наливные яблочки. Виктор улыбнулся и ущипнул ее за щеку. Лолита вскрикнула и шлепнула его по ягодицам.

– Ах так! – притворно возмутился он. – Драться вздумала?

И ощутил прилив возбуждения.

– Твой дружок… хочет меня, – сказала она неожиданно на русском, правда, с сильным акцентом.

– Чего? – изумился Виктор и расхохотался. – Такую фразу ты не могла подсмотреть в разговорнике!

– Еще бы! – весело ответила она, переходя на итальянский, и обхватила его за талию, начиная тереться о его тело. – Но я тайком от тебя изучаю твой язык. Уже много слов знаю. Закачала программу себе в айфон. А ты думал, что я, разгуливая в наушниках, часами музыку слушаю!

– Ты удивительная девушка! – с нежностью проговорил он и крепко прижал ее к себе.

– Хочу разговаривать с тобой на одном языке… чтобы ты не очень скучал по родной речи! – ответила она и поцеловала его.

– Умница моя! – сказал он на русском и ответил ей крепким поцелуем.

Их тела сплелись, слова больше были не нужны. Лолита обхватила его шею руками, закинула ноги на поясницу…

Виктор хотел сегодня уже никуда не выходить и даже заказать ужин в номер, но Лолита начала ныть, что они всего на две недели приехали в Париж, а посмотреть хочется столько, что и года не хватит. Он валялся на кровати и наблюдал, как она распаковывает вещи и аккуратно убирает их в шкаф.

– Давай хотя бы просто пройдемся по близлежащим улочкам! – сказала она и приложила к себе, стоя перед зеркалом, коктейльное платье василькового цвета с большой белой розой на одном плече. – Вечерний Париж! Что может быть романтичнее… Нет, это слишком нарядно! – И она отложила платье и достала следующее.

– Ну хорошо! – согласился Виктор, с удовольствием глядя на ее хорошенькое оживленное личико.

Ее возбуждение от предстоящей прогулки, радостное настроение передались и ему. Виктору захотелось сделать девушке приятное.

– Ура! – крикнула она на русском и расхохоталась, тут же прыгая в кровать и начиная целовать Виктора. – Ты просто прелесть! Ты самый лучший! – говорила она между поцелуями.

Он тоже начал смеяться, уклоняясь от этого шквала ласк.

– Так мы идем гулять или что? – лукаво спросил Виктор, когда девушка уселась на его бедра.

Лолита наморщила нос, но тут же спрыгнула на пол.

– Гулять! – задорно сказала она и бросилась к шкафу. – Я мигом!

Виктор Гюго «Собор Парижской Богоматери», цитаты:

«Любовь – это когда двое едины. Когда мужчина и женщина превращаются в ангела. Это – небо!»

«Жизнь, лишенная нежности и любви, не что иное как неодушевленный визжащий и скрипучий механизм».

«Любовь подобна дереву: она растет сама собой, глубоко запуская в нас свои корни, и нередко продолжает зеленеть даже в опустошенном сердце».

«…Слепая страсть – самая упорная. Она особенно сильна, когда она безрассудна».

Они вышли из отеля, когда уже начало темнеть. Зажглись фонари и придали улицам еще больше очарования. Лолита радовалась всему, что видела, и буквально не закрывала рот, комментируя и встречных прохожих, и старинные здания, и мощеные мостовые, и проезжающие машины, и даже воздух, который казался ей совсем иным, чем в Италии. Виктор слушал болтовню девушки, почти все пропуская мимо ушей. Он был сосредоточен и машинально сканировал людей. Публика была самой разношерстной, улицы заполняли гуляющие, многие магазины еще работали, в кафе было полно посетителей. Париж никогда не спал.

«Чем крупнее мегаполис, тем больше „клиентов“, – размышлял он. – Однозначно такое скопление людей, подобный нервный образ жизни вызывают, в конечном счете, депрессию». Он вспомнил официальную статистику: Токио, Париж, Лондон и еще ряд подобных городов устойчиво держали первые места по количеству зарегистрированных самоубийств. Но Виктор знал, что статистика Ордена куда более точна, и ее цифры были в разы больше.