Шеррилин Кеньон - Дьявол может плакать

– Уступать – значит быть рыцарем, а я им не являюсь. Скажем так, тебе повезло – я не нашел то, что искал. Долофонийцы убивают только по весомой причине, и эта причина должна быть оправдана Фемидой, иначе нас наказывают. – Он вытер кровь с шеи. – Твое убийство не стоит моей жизни. Но у тебя все еще есть враг, который хочет твоей смерти. Увидимся позже.

Кэт ему улыбнулась.

– Спасибо тебе, Деймос.

– Не благодари меня, Катра. Я не благороден. Я просто делаю свою работу, – ответил Деймос и растворился в темноте.

Син посмотрел на Кэт, в этот момент мать и дочь начали приходить в себя.

Кэт приложила палец к губам, призывая его не шуметь, и переместила их обоих в казино, где до сих пор лежали тела галлу.

В игровом зале все еще находился Дамьен, завидев Сина и Кэт, он удивленно посмотрел на них и сказал:

– Так ты остался жив? Хорошо. Может, поможешь здесь прибраться?

Син холодно посмотрел на него.

– Я не просто так плачу тебе такие бабки, Дамьен, – напомнил он.

– Я так и думал, босс. Просто проверял.

Улыбка Дамьена погасла, он отошел от них, что-то бормоча себе под нос. Кэт показалось, что это было нечто крайне неприятное в адрес Сина. Затем она повернулась к Сину и произнесла:

– Не могу поверить, что Деймос оставил тебя в покое. Я даже стала его уважать еще сильнее. Я уж было решила, что он убьет тебя там, в подворотне.

– Вообще-то я думал, что сумею его победить. А может, я его чем-то напугал?

Она усмехнулась.

– Может быть. А если серьезно, то его не так уж и легко испугать, так что я очень удивлена тем, что Деймос позволил тебе его связать только для того, чтобы посмотреть, что ты будешь делать дальше. Не в его правилах приостанавливать бой насмерть.

– Ты думаешь, он мне солгал?

– Нет, – честно ответила она. – Он сын Алекто. Она фурия и богиня мщения, так что его кровь наполнена яростью, доставшейся ему от матери. Но в его жилах течет и кровь фурий, которых называют эминидами. Эти фурии мстительны, но справедливы. Так что Деймос сказал правду – ты действительно оправдал себя в его глазах.

– Хорошо, – он вздохнул. – Одной петлей на моей шее стало меньше. А сколько их еще осталось?

Она задумалась на мгновение и проговорила:

– Ну, если считать твоего брата… Пара дюжин, как минимум.

Он выглядел совсем не радостным.

– Спасибо, что напомнила.

Несмотря на то, что его ответ был полон сарказма, она решила, что на самом деле он не так уж и сильно раздражен, как хотел показать.

– Прости, – ответила она.

Он устало потер глаза кулаками. Это продолжалось пару секунд. Потом он внезапно замер.

– Где демоны? – тревожно спросил он.

– Я думала, ты убил их.

– Не мои. Твои. Шаронте. Куда они пропали?

О, это был хороший вопрос. В этом хаосе она совсем о них забыла.

– Надеюсь, они никого не съели.

Встревоженные, они помчались в комнату, где оставили Сими и Ксирену. Кэт первая зашла в комнату и остановилась, ожидая пока ее глаза привыкнут к темноте.

Через пару секунд, когда Кэт привыкла к темноте, она усмехнулась, увидев обеих демониц спящими на кровати. Они выглядели как жертвы взрыва. Сими лежала, согнувшись и задрав ноги на стену, а ее руки и голова свешивались с кровати почти до самого пола. Ксирена спала, свесив голову с кровати и упираясь лбом в пол, ее тело лежало на кровати по диагонали. Демоница была укрыта своими крыльями, словно одеялом.

Син нахмурился, увидев их замысловатые позы.

– Они всегда так спят? Им кровь в голову не приливает?

– Понятия не имею, – прошептала она, подталкивая его к двери. – Давай позволим им еще поспать.

Он прошел сквозь дверь, затем открыл ее, приглашая Кэт выйти из комнаты. От такого зрелища она вздрогнула.

– Вот это фокус.

– Да, это поражает. Я раньше делал так на Хеллоуин, чтобы попугать детей.

Кэт засмеялась и скорчила испуганную гримасу:

– О, как ты ужасен.

– Я всегда это говорил. – Син открыл дверь в пентхаус и пропустил её вперед.

Син вслед за ней зашел в комнату и закрыл дверь. Она почувствовала, что он устал и очень беспокоится за брата.

– Он появится, – сказала Кэт, пытаясь его поддержать.

– Да, но когда? У меня плохие предчувствия насчет брата, Катра. Может, я был не прав, когда решил его освободить?

Она подошла к нему и обняла, стараясь успокоить.

– Син, у тебя не было выбора – ты не мог оставить его там умирать.

Эти прекрасные золотые глаза были наполнены болью.

– Я знаю, но…

– Не думай об этом, – прошептала она, нежно целуя его в щеку.

Она отстранилась и посмотрела на него, Син кивнул. Он все еще чувствовал себя ужасно. Хотя и знал, что другого выхода у него на самом деле не было. Тут он заметил, что Кэт прижала руку к левому виску, словно у нее заболела голова.

– С тобой все в порядке? – спросил он.

– Ммм, что-то голова внезапно сильно разболелась.

– Может, тебе принести таблетку аспирина?

Все еще не опуская руки, она благодарно улыбнулась.

– Думаешь, он поможет? Вряд ли. Мне нужно прилечь не надолго.

Син подхватил Кэт на руки и, гадая, что же с ней могло случиться, отнес её в спальню и уложил на кровать.

– Так лучше?

– Нет, теперь я чувствую себя реально больной.

Он поднял пластиковую банку с пола и подал её Кэт.

Кэт застонала, увидев это.

– Знаешь, ничто так не говорит о любви, как мужчина, держащий ведро и ожидающий, что тебя в него вырвет.

– Нет проблем. Как только ты начнешь это делать, я тут уже уйду в казино. Клянусь тебе.

Она приоткрыла один глаз и взглянула на него.

– А это уже не очень романтично.

Он усмехнулся в ответ:

– Прости. Я, наверное, что-то упустил в жизни. Что романтического может быть в рвоте?

– Мужчина, который находится рядом, когда тебя тошнит. Который убирает волосы с твоего лица и всячески поддерживает. Вот что романтично.

– Ты словно не от мира сего. Здесь это посчитали бы отвратительным. Кто в здравом уме подумает, что это романтично?

Кэт захотелось открыть оба глаза, подняться и совсем не романтично пнуть его ногой. Но вместо этого она спросила:

– Значит, ты бы просто оставил меня одну здесь болеть?

– Я этого не говорил, – попытался он защититься. – Я бы прислал Дамьена, чтобы он тебя проведал.

Она показала ему язык и оттолкнула от себя.

– Тогда можешь идти. Убирайся отсюда.

Син не пошевелился.

– Я пока побуду здесь. Ведь сейчас ты не опустошаешь свой желудок.

Кэт снова его толкнула, и он на дюйм продвинулся в сторону двери.

– Ты просто смеешься надо мной, правда? Ты же не всерьез это говорила.

Она откинулась на подушку, закрыла глаза и сказала:

– Я просто не могу поверить, что ты бы так себя повел, словно маленький ребенок!

– Я? Как будто ты бы осталась со мной, если бы меня рвало! Скажи честно, – потребовал Син.